Двое женатых мужчин пытаются обратить на меня свое внимание, и ни один из них не может предложить мне нечто большее, чем просто встречи… Мне показалось, что там, в небесной канцелярии, решили надо мной посмеяться… Эти двое мужчин, далеко не подарок судьбы. Это мое наказание. Мне было страшно подумать о том, что же будет дальше… Жан уедет в Париж, Марат предложит мне роль любовницы, а дальше что? Какое наказание мне вынесет судьба за то, что я убила человека? Я наказала человека смертью, хоть не имела на это права. Как же теперь накажут меня? Я начинаю сопоставлять свои поступки с представлениями о добре и зле. Мои представления расходятся с библейскими заповедями, и это неправильно. Но ведь это всего лишь представления… Но самое страшное в том, что расходятся не только мои представления. С библейскими заповедями расходятся мои поступки…
— Вот и отель. Постоялец здесь проживает? — наигранно-официально спросил Марат и отпустил мою руку.
— Здесь.
— Тогда с вещами на выход.
— Марат, прекрати.
Я повернулась к Жану и произнесла:
— Жан, сейчас приведешь себя в порядок и поедешь в Москву. Тебе придется полететь на самолете. Самым первым утренним рейсом. Тебе опасно тут оставаться. Чем быстрее ты улетишь, тем мне будет спокойнее. Я буду знать, что ты в безопасности и с тобой все в порядке.
— А тебе? — Жан так и сверлил меня взглядом. Стало не по себе.
— Но ты же не заберешь меня с собой в Париж. У тебя там жена волнуется.
— А как же ты?
— Я постараюсь разобраться со своими проблемами. Ты по-любому не сможешь мне ничем помочь. Главное, чтобы ты был в безопасности.
— За Тому не переживай. Я ее не оставлю, — сказал Марат и открыл дверь, чтобы выйти из машины. — С ней все будет в порядке. Я тебе обещаю, что я ее не оставлю.
— Спасибо, — поблагодарил его Жан. — Может, я тоже чем могу помочь?
— Да чем ты можешь помочь из своей Франции?
— Может, деньгами? — В голосе Жана не было уверенности.
Марат рассмеялся и достал сигарету.
— Да, нет уж, спасибо, братишка. Сами справимся. Я не из тех, кому нужны твои деньги. Я из тех, кто привык их сам зарабатывать себе на жизнь.
— Ты обещаешь, что поможешь Томе? Я могу быть за нее спокоен?
— Конечно, можешь. Я же сказал, что я ее не оставлю. Я на ней женюсь.
— Марат, — я попыталась образумить распоясавшегося Марата, но у меня это не получилось.
— Я женюсь на тебе, Томка. А я человек слова. Сказал женюсь, значит, женюсь.
С этими словами Марат вышел из машины и громко хлопнул дверью. Я виновато посмотрела на Жана и махнула рукой.
— Не обращай внимания. Он шутит.
— Шутит?! А мне показалось, что нет.
— Это у нас такая русская шутка. Он не может на мне жениться.
— Почему?
— Потому что он женат, как и ты. Я сейчас не об этом. — Я взяла Жана за руку и постаралась успокоить: — Тебе придется полететь в Москву на самолете. Ты готов?
— На вашей «тушке»? — выпучил глаза Жан.
— На нашей «тушке». К сожалению, другие самолеты в Москву не летают.
— Я не смогу. Это исключено.
— Выпьешь хорошенько.
— Нет, — замотал головой Жан.
— Я тебя алкоголем накачаю. Ты словно под наркозом лететь будешь. Не поймешь, где взлет, а где посадка.
Я же сказал, что нет. Я, как только в «тушку» сяду, сразу протрезвею. Летайте сами на своих «тушках».
— Ну ты даешь, — в моем голосе послышалось разочарование. — Я хотела как лучше.
— А делаешь как хуже. Тома, я больше не хочу испытывать свою психику на прочность. Я поеду поездом. Уже почти утро. Я соберу вещи и поеду самым первым проходящим поездом на Москву.
— Как знаешь.
Как только мы вышли из машины, я, слегка придерживая Жана, подвела его к Марату.
— Жан не полетит самолетом. Он их боится. У него фобия.
— Что значит боится? А в Париж он тоже на поезде поедет?
— Он полетит в Париж не на «тушке». Зайдя в холл отеля, Марат остановился у кресел и посмотрел на часы.
— Ты в номер с ним пойдешь? — Он заметно нервничал и не пытался этого скрыть.
— С ним.
— Он поедет на утреннем поезде?
— Уже утро. Он хочет уехать на утреннем поезде.
— Это хорошо, — улыбнулся Марат и облегченно вздохнул.
— Что ж хорошего-то?
— Хорошо то, что ты останешься с ним в номере не так долго, как могла бы остаться, а то я начинаю уже ревновать.
Марат… — Я хотела сказать какую-нибудь резкость, но он не дал мне этого сделать и нежно закрыл мой рот своей мощной ладонью.
— Тихо. Ничего не говори. Ты потом мне все скажешь. Помоги ему собраться, а я пока смотаюсь на вокзал. Возьму билеты на проходящий поезд. Скоро будет светать. Я буду со своими ребятами ждать вас в холле. У тебя глаза воспаленные. Тебе нужно будет хорошенько выспаться. Я думаю, что теперь ты будешь высыпаться со мной, а не со своим французом.
Я покосилась на стоящего неподалеку Жана, который весь искривился, пытаясь услышать то, о чем мы говорим, и недовольно пробурчала:
— Послушай, я не пойму, почему мужчины после одной случайной близости считают, что они имеют на женщину права? Это была всего лишь близость, и ничего больше. Какой-то порыв… Сиюминутное желание, и все. Голимый секс без продолжения. Если ты хочешь сделать из меня свою любовницу, к которой ты сможешь заезжать в любое удобное для тебя время, то у тебя ничего не получится.
— Я не хочу делать из тебя любовницу. Я сделаю из тебя жену.
— Какую, запасную?
— Единственную.
— А настоящую куда денешь?
— Зачем ее куда-то девать? Она сама по себе. Я сам по себе. Я тебе после все объясню.
Даже если бы ты был свободен, я бы никогда не пошла за тебя замуж, — произнесла я с вызовом в голосе.
— Почему? — не ожидал такого ответа Марат.
— Потому что я бы никогда не смогла жить с мужем, у которого в кармане всегда лежит пачка презервативов. Так, на всякий случай. А вдруг что подвернется.
Не говоря больше ни единого слова, я взяла Жана за руку и пошла с ним собирать его вещи. Как только мы зашли в номер, Жан сразу пошел принимать душ, а я смотрела на его разбросанные по всему номеру вещи и понимала, что это все. Это конец всего, что когда-то так потрясающе началось… Это конец всего, что так и не оправдало моих надежд. Я не заслужила своего счастья. Наверное, это оттого, что я слишком много нагрешила. Я убила человека, желала чужих мужей и никогда не жила праведно. Я обыкновенная грешница, которая расплачивается за свои грехи и ищет пресловутое счастье, которое постоянно куда-то ускользает из моих рук.
Когда из ванной комнаты вышел Жан, он вытер полотенцем мокрые волосы и, поправив белый махровый халат, сел рядом со мной на кровать.
— Тома, а этот Марат, он твой любовник? — Он задал мне вопрос, который сильно его волновал еще с того самого момента, как только он увидел Марата.
— Я с ним недавно познакомилась. Когда смогла убежать с Валиной дачи. В ту ночь, когда дед Матвей отвел тебя в свой подвал.
— Ты с ним спала?
— Да.
— Я это сразу понял.
— Почему?
— Наверно, потому, что у меня есть глаза и уши. Когда я тебя увидел у Матвея, то сразу понял, что теперь я в твоей жизни не один. Помнишь, что ты говорила мне про нашего общего ребенка, который бы смог у нас родиться?
— Так ты же спал, — недоумевала я.
— Я притворился. Я все слышал. Ты рассказывала мне про ребенка, который обязательно улетит в Париж. А еще ты сказала мне о том, что ты мне изменила.
Я опустила глаза и сидела, не пошелохнувшись, не зная, что говорить и как вести себя дальше. Но ситуацию разрядил Жан. Он положил руку мне на плечо и как-то даже по-дружески произнес:
— Тома, выходи за него замуж. Он сделает тебя счастливой.
— Что? — не поняла я.
— Он сделает тебя счастливой. Он хороший мужчина, и он настроен весьма решительно. Даже если бы ты родила мне ребенка, я бы все равно не смог с тобой остаться. Выходи замуж за Марата.
— Он женат, — гробовым голосом произнесла я и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — И я его не люблю.
Он разведется. Он обязательно разведется. Он не такой, как я. У него больше воли и мужества. Это я никогда не разведусь и не смогу сделать тебя счастливой. А он разведется и сможет. А что касается того, что ты его не любишь… Знаешь, в этой жизни еще неизвестно, что лучше, любить или быть любимой. Понимаешь, не во все случаях любовь приходит сразу. Бывают случаи, когда поговорка стерпится-слюбится становится актуальной. Люди начинают жить под одной крышей и открывать друг в друге лучше стороны. Вот тогда приходит любовь. А еще говорят, что такие браки самые крепкие.
Я слушала все, что говорил Жан, и не верила, что эти слова произносит мой любимый мужчина. По моим щекам потекли слезы, и мне не хотелось их вытирать потому, что я их не стыдилась.
