– Ну, изменись как-нибудь. Женщине это сделать просто.
Я поняла буквально и потребовала, чтобы Рыжик отвёз меня в тот самый салон, где была записана на кассету моя встреча с Алисой Гароевой.
Через столько тяжёлыхдней и жестоких перипетий я сидела в парикмахерском кресле, где опытная специалистка колдовала над моей головой. Я была предварительно знакома с ней. Я видела её на видеокассете.
– У вас, наверное, много клиентов? – спросила я.
– Хватает. Салон известный.
– И вы всех помните в лицо?
– Ну, постоянных, наверное.
– А я о вас раньше слышала. У вас делала вечернюю причёску моя хорошая знакомая, АлисаГароева.
– Да. Конечно! Мадам Гароева. Как ни знать! Она моя постоянная клиентка. Правда, платит не очень хорошо. Скуповата, хотя в деньгах совсем не нуждается. Платит полцены, а является почти каждую неделю.
– Несчастная женщина. Пережить такое горе, смерть мужа…
– Я вас умоляю! Какое горе! Да она счастлива, что от него отделалась! Я вас уверяю: наверняка о нём она не пролила ниодной слезы! Я слышала: её муж был той ещёсволочью! А ко мне она заявилась на следующий день после похорон. Говорит: «сделай мне что-то шикарное, словно я помолодела лет на десять». Я вам больше скажу: после его смерти она даже лучше выглядеть стала! Словно действительно освободилась! Знаете, теперь она смогла развернуться вовсю. Стала во главе его бизнеса, и, говорят, преуспевает. Деловая женщина, денег – полно, всем сама руководит, куда там! Она даже похудела килограмм на 15! Вы и сама, наверное, её не узнаете. Изменилась совершенно, как полностью другой человек! И, говорят, на личном фронте у неё всё в порядке.
– У неё кто-то появился?
– Скорей всего! Иначе зачем каждую неделю она делает новую причёску? То у неё банкет, то презентация, то деловой ужин. И это после смерти мужа сразу же, полгода не прошло! Так выходит, эта женщина совершенно не скрывает своих чувств, а открыто радуется его смерти. Богатая, не старая, и по внешности ничего – что ей ещё надо? Наверняка он ей всё время изменял. Знаете, какие все эти бизнесмены?
Я сказала, что знаю, и больше не выудиланичего. Дальнейший её рассказ о Гароевой содержал одно и то же.
Вышла из салона красоты абсолютно новой и с окрепшими подозрениями в душе. Я стала коротко стриженой брюнеткой (обрезала длинные волосы, выкрасила в чёрный цвет, сделала стильную стрижку и помолодела лет на восемь) и я подозревала Алису Гароеву.
Да, я подозревала Алису Гароеву в том, что именно она организовала убийство своего мужа.
Из телефона-автомата на улице я позвонила Никитину и попросила приехать в маленькое и тихое кафе, скрытое в глубине улиц. Никитин меня не узнал в упор. Его изумление было приятным бальзамом для моего самолюбия.
– Ты потрясающая! Это невероятно! С ума сойти! В жизни не думал, что ты можешь так выглядеть!
Вего глазах появилось что-то новое… Что – я пока не могла объяснить. Но знала, что это безумно мне нравится.
– Зачем ты хотела меня видеть?
– Мне не даёт покоя один вопрос….. Кто так хотел меня подставить? Кто сфабриковал вседоказательства, загнавшие меня за решётку? Кто этот человек? Я много думала и пришла кое к чему…
– И к чему ты пришла?
– К тому, что всё сделала Алиса Гароева.
– Что именно?
– Организовала убийство своего мужа и свалила доказательства на меня. Она воспользовалась мной как первой попавшейся на глаза из тех, кто встречался с её мужем. А сплетню о нашей якобы связи ей могли подсказать… Например, Ольга.
– А разве Ольга была знакома с Алисой?
– Я не знаю… но это не исключено!
– Ты серьёзно подозреваешь Гароеву?
– Посуди сам! Кто давал показания с пеной у рта, что я сплю с её мужем? И она не раз заставала нас вместе. А фотографии, где я с ним в ресторане? Их тоже принесла она! Она же вполне могла послать мне духи и галстук, уговорить написать адрес ещё живого мужа под каким-то предлогом… А кто возглавил бизнес послеего смерти? А кто полностью преобразился?
– В твоих словах есть некоторый смысл…
– Теперь скажи ты: Алиса Гароева могла быть тем двадцать пятым?
– Не знаю. Человек, захвативший сферу Гароева, никак себя не проявил. Сеть наркодилеров функционирует, как прежде, но по сети нельзя почти ничего вычислить… Помнишь, я обэтом тебе говорил. Мы следим за всеми, в том числе и за Гароевой – мне она тоже кажется подозрительной особой. Но на момент смерти мужа у неё железное алиби.
– Какое?
– Она была на даче. Её видели соседи и даже глава поселкового совета, который четвёртогооктября в одиннадцатьутра зашёл к ней о чём-то спросить. Свидетели подтверждают, что она была на даче (вернее, на вилле – дача у Гароевых роскошная!). И никуда не отлучалась ни утром, ни ночью.
– Свидетели могут лгать.
– Не думаю. Им нет смысла лгать. Она уехала с дачи под вечер. Именно тогда, войдя в квартиру, обнаружила труп мужа. И позвонила в милицию.
– Но я же не сказала, что стреляла именно она. Она могла быть организатором…
– Это надо проверить.
– Где сейчас живётГароева?
– В той же квартире. Только сменила в холле ковёр и убрала коллекцию оружия.
– Какое странное отсутствие чувствительности!
– У Гароевыхшикарная квартира. Так что это ничего не значит. Кстати, как тысвяжешь Гароеву со смертью Ольги?
– Не знаю… Я не думала об этом.
– А ты подумай. Подумайкак следует.
– Хорошо. Но допустим, кое-что я смогу доказать.
– Что? – сразу насторожился Никитин.
– Я собираюсь узнать, кто сфабриковал против меня доказательства. Например, фотографии. Кто их сделал? Кто мог сделать? У меня есть возможность узнать.
– Не хочешь рассказать, как?
– Просто. Помнишь, как мы в первый раз с тобой познакомились?
– Познакомились? – Никитин засмеялся. – Этопрозвучало, как о свидании! Будто у нас с тобой любовная связь!
– Я серьёзно! В первый раз ты пришёл к нам в офис из-за того, что вподъезде на меня напали…
– А, маньяк с фотоаппаратом. Я до сих пор думаю, что ты всё выдумала!
– Этоне так. У меня есть возможность узнать всё обэтом парне. Я собиралась заняться этим, но убийство Гароева, Ольги, арест… ты можешь мне помочь. При обыске у меня отобрали записную книжку. Ты сможешь её вернуть?
– Смогу, при одном условии. Ты подробно расскажешьмне обо всём, что собираешься сделать!
– Расскажу, как только книжка будет в моих руках!
Никитин пообещал всёсделать, и мы договорились встретиться, когда книжка будет у него.
Я вернулась на дачу к Рыжику и занялась очень важным делом: принялась подделывать кое-какие документы. Мне пришлось научиться этому в прежние времена.
– Не нравится мне всё это! – глаза Рыжика выражали что-то вроде нелепой обиды ревнивого ребёнка.
– Что именно? – спокойно уточнила я.
– Не нравится, что ты столько времени проводишь с этим ментом! Добром эти стрелки не закончатся!
– Стрелки! – я хмыкнула. – Когда ты отключаешь мозги, то переходишь просто на невероятный жаргон! Несёшькакую-то чушь! Ничего страшного в этом менте нет. Мы просто занимаемся общим делом.
– Каким общим делом? Это дело довело тебя до тюрьмы! А будет ещё хуже! Мент – тупица и взяточник! Держалась бы от него подальше, и всем было бы спокойнее!
– Кому это всем?
– Ну, мне, например!
– А тебе что за дело?
– Самое прямое! Ведь мы планируем нашу будущую совместную жизнь. Почему бы просто не купить новые документы и не уехать? В какую-то нормальную страну, под чужим именем?
– Так нормальной жизни не будет. Ничего не будет, если я не докажу… ну как ты не понимаешь! Меня кто-то подставил намеренно, как какую-то шестёрку! На меня повесили два убийства, и я только чудом не села на пятнадцатьлет! Тот, кто сделал это один раз, сможет сделать и второй, и не успокоится, будет преследовать меня снова и снова! Я не смогу спокойножить, если не пойму, почему. Почему я? Кто это сделал? И на фоне всего этого ты говоришь про какую-то нормальную жизнь?
– Ты не понимаешь!
– Почему у тебя такой убеждённый тон? У меня уже есть подозрения!
– И кого ты подозреваешь? Алису Гароеву? Это смешно!
– Откуда ты знаешь?
– Твой мент рассказал! Я ему позвонил узнать о тебе, и он рассказал!
– Зря ты это сделал! А что, если и Гароеву?
– То, что я хорошо её знаю! Эта дебелая слюнтяйка с двумя извилинами, направленными на еду и магазины! Что-то планировать для неё было бы смешно! А впрочем, если что и раскопаешь, твоё дело, но будь поосторожнее… и всё равно, насколько мне видится, ничего у тебя не выйдет.
Я пожала плечами. Я не реагировала на его слова. Может, потому, что мозг был занят абсолютно другим, и я просто горела в предвкушении…. Не знаю. Только позже, много позже, проснувшись от очередного тяжёлого сна, я вдруг вспомнила, что он говорил о каком-то совместном будущем. О нашем будущем: моём и его? Эта перспектива испугала меня, так же, как пугала всегда мысль быть с ним связанной слишком близко. Но я отогнала её, как отгоняла всегда. У меня были дела поважнее.
