А вот это было уже посложнее. Пришлось мне призвать на помощь фантазию. Господи, думала я, была же такая игра. Один что-то такое изображает, не произнося ни слова, другой пытается понять. А сурдоперевод для глухонемых? Ну, по телевизору же показывали! Нет, ничего не помню. А ладно, пропадать, так с музыкой. Что я теряю, они все равно от меня не отстанут, пока не выпытают правду о Юрисе. Я ткнула себя пальцем в грудь, потом кивнула на дверь и, немного подумав, вывела рукой в воздухе какой-то вензель. Короче, это было еще то зрелище.
Отто наблюдал за моими жалкими потугами с интересом юного натуралиста, серьезно и не мигая, и, как только я выдохлась, дал мне достойный "ответ". С помощью нехитрой пантомимы изобразил перелистывание страниц и старательно произнес:
- Бук!
Тут же выяснилось, что слово "бук" высокообразованному Бороде также знакомо:
- Книга? Какая книга?
- Да он забыл у меня фотоальбом, - просветила я его. - Там, в прихожей, в пакете.
- Эй, Лонг! - окликнул Борода долговязого. - Найди-ка там пакет!
Из прихожей донеслось оптимистичное "ща". А потом появился озадаченный Лонг:
- А их два!
- Оба давай.
Лонг приволок оба. Из первого на пол полетели мои лифчики, из второго - альбом с видами Москвы. Я покраснела: значит, Отто намеревался вернуть мне барахло, собранное для Бутырки. Очень благородно с его стороны, хотя и глупо при сложившихся обстоятельствах.
Лифчики на Бороду впечатления не произвели, а фотоальбом он взял в руки, повертел и бросил на пол со словами:
- Ладно, будем считать, что я поверил в историю про американского родственника. Хрен с тобой, я ведь добрый малый. Но про Юриса тебе все равно придется рассказать. Очень мне интересно, где прячется этот козел с моим товаром.
С товаром? С каким еще товаром? А, черт с ним, с товаром, не об этом сейчас нужно горевать. Борода сказал: "Где прячется этот козел?" Так? А это значит, что ни шиша он не знает, ни шиша! Да, но как-то они меня все-таки нашли. Нашли, не нашли - и это неважно. Лучше всего продолжать упираться: ничего не ведаю - и все тут.
Тем более что теперь я не одна, а с Отто, и дело попахивает международным скандалом. Это за мной никогошеньки, а за ним целая Америка со своими "томагавками". Их президент обратится к нации: так, мол, и так, наш гражданин Отто Кетлинг в лапах кровожадной русской мафии. И направит к вражеским берегам парочку авианосцев, под завязку набитых гамбургерами и чизбургерами. Держись, Отто, вся Америка с тобой!
- Ну, я жду. - Неугомонный Борода бесцеремонно прервал мои ура-патриотические американские фантазии.
- Да я же вам сказала, вы меня с кем-то путаете, - заканючила я тоном профессиональной попрошайки, собирающей на десятую по счету сгоревшую хату. - Не знаю я никакого Юриса, первый раз от вас про него слышу.
- Ну, я вижу, ты чего-то не понимаешь, - с усталой задумчивостью констатировал Борода и бросил Лонгу отрывистую команду:
- Давай сюда свидетеля номер один.
- Будет сделано, - отрапортовал Лонг и хлопнул входной дверью.
Честно говоря, я растерялась. Свидетель номер один - это как? Впрочем, все скоро прояснилось. Как только в комнату с виноватым видом просительницы протиснулась Кипарисовна. Стала у стенки и уставилась в пол, чтобы не смотреть на меня.
- Этого видела? - Борода достал из нагрудного кармана фотографию Юриса, на которой тот был запечатлен белокурым плейбоем в джинсе с ног до головы.
Кипарисовна утвердительно мотнула головой, по-прежнему избегая моего взгляда.
- Где видела? При каких обстоятельствах? - Борода вел допрос по всем правилам.
- Внизу, - выдавила из себя Кипарисовна, - и на лестничной площадке. Я как раз убиралась, а он из ее квартиры выходил.
Если честно, то я была на нее не в обиде. Что она может против этих бандюг? И потом, если вы не забыли, подобное развитие событий я давно предполагала, только думала, что допрашивать Кипарисовну будут милиционеры. Гораздо больше меня беспокоило внезапное исчезновение Раисы. Сдается мне, она что-то знала и специально не открыла дверь. А это мы попомним. Пусть теперь попробует сунуться ко мне среди ночи за утешением. Уж я ее утешу, если выживу, конечно.
- Все, свободна, - махнул рукой Борода, и Кипарисовна, сопровождаемая Лонгом, исчезла в прихожей. - Свидетель номер два нужен? - Это уже ко мне.
- Что? Нет, - отказалась я. А зря, надо было бы посмотреть на эту продажную шкуру номер два. А то придется до конца своих дней теряться в догадках.
- Ну вот это уже здравые речи, - одобрил мое поведение Борода. - Чего придуриваться, что ты не была в "Пеликане", у нас же твоя сумочка. С ключиками, между прочим.
Что он хочет этим сказать? Что они нашли меня по ключам? Сомневаюсь. Впрочем, это уже детали. Как бы они меня ни вычислили, я приперта к стенке свидетельскими показаниями Кипарисовны, и мне ничего не остается, кроме как выложить все, что я знаю о Юрисе. Точнее, почти все. А еще точнее...
Про Юрисову смерть им неизвестно, так? Так. И история с покрывалом в дельфинах, подобранным Кипарисовной в лифте, что удивительно, не всплыла. Почему? То ли Кипарисовна побоялась, что найденный трофей у нее отнимут, то ли не догадалась, что между покрывалом и интересующим бандитов типом есть некая связь. В любом случае это мне на руку.
Нужно срочно придумать какую-нибудь правдоподобную легенду, чтобы они поверили и отстали. И пошли искать Юриса со своим неведомым товаром в другом месте, а меня оставили в покое... А вот и придумала! Будем лечить подобное подобным, как говаривали старинные эскулапы.
Я посмотрела на Отто, с понурым видом изучающего кляксы на Петькином полированном столе, и начала с воодушевлением:
- Ну хорошо, я все скажу Вы же все равно от меня не отстанете, как я вижу. Так вот... Я вам соврала тогда, ночью, про наш с Юрисом роман. У нас с ним не было никаких отношений. Я его даже ни разу в жизни не видела. Это моя подруга Инга крутила с ним роман и, поскольку она замужем, свидания устраивала здесь, у меня. В этой самой квартире. А однажды Юрис пропал, Инга его искала, но безуспешно. Что касается меня, то я тут сбоку припека оказалась, по доброте своей. Упросила она меня в "Пеликан" сходить и про Юриса расспросить, появлялся ли он там, нет... Почему в "Пеликан"? Потому что они там познакомились. Вот и все!
- Складно излагаешь, - хмыкнул Борода. - Одна небольшая загвоздочка. Вся Москва знает, что Юрис девушками не интересуется. У него другая специализация, и я тебе про это еще при первой нашей встрече толковал. Так что Инга твоя ему по барабану, ферштейн?
Так какого же черта он голый в моей постели валялся, чуть не ляпнула я, да вовремя прикусила язык.
- Может, вся Москва и знает, а я не знаю. Я ведь этого вашего Юриса ни разу не видела, честно-пречестно! - В данном случае я говорила чистейшую правду, а потому голос мой звенел как колокольчик. - Инга попросила у меня ключ от квартиры для свиданий, а уж что они делали на самом деле - я без понятия. Я ведь при этом не присутствовала.
- Ладно, проехали. - Похоже, Борода мне все-таки поверил. - Но чего же тогда твоя подружка сама не пошла его искать?
- Что же тут непонятного? - Я усердно генерировала уверенность, хотя, видит бог, это было нелегко. - Она подумала, что он от нее просто бегает. Вот и решила удостовериться с моей помощью. Дальше вы все знаете.
- Увлекательная история, хоть роман пиши, - заметил Борода скептически. - Самая малость осталась: найти твою подружку и расспросить. Да еще чтобы ее рассказ не отличался от твоего.
- А это обязательно? - Я напустила на лицо озабоченности.
- А как же ты думала, киска? - Борода сложил толстые губы трубочкой и ч мокнул воздух. До чего же он все-таки противный, господи ты боже мой!
- Н-ну... Тут такое дело... - Я намеренно тянула время, чтобы все естественнее получилось. - Я же вам сказала, кажется, что она замужем... Если муж узнает, он ее убьет.
- А неча мужу изменять! Тем более с "голубыми"! - Борода снова задребезжал жиденьким смехом, больше похожим на детские всхлипывания. Ладно, не боись, мы с ней с глазу на глаз покалякаем, муж не узнает. - И прибавил уже серьезно:
- Если правду скажет.
- Ну раз так,.. - Я вздохнула и потупилась. - Ее зовут Инга Сусанян.
- Как-как? Сусанян? - переспросил Борода. - Сусанян, Сусанян, что-то знакомое...
- Да это же тот, ну который "Сусанинское патриотическое"... - заржал из прихожей Лонг. - Русалки у него голые в кокошниках!
"Какие еще русалки?" - подумала я и посмотрела на понурого Отто, а он на меня. В его взгляде легко читалось: "Ну ты и штучка, моя дорогая, втравила меня в историю. А дружки у тебя - одна харя противнее другой". Я послала ему взаимные претензии аналогичным образом: "Ты тоже гусь! Сам, оказывается, американец, а изображал из себя бедного родственника. А еще племянник тети Любы!"
- Это тот Сусанян или другой? - снова загундосил Борода.
- Ага, тот, - выжала я из себя будто бы через силу.
