Общее внимание привлекал не туалет дамы, все-таки маскарад, не Сенной рынок, а ее поза: стояла тихо и не шевелясь, будто проглотила палку, так, что кончики веера щекотали паркет. Только знающий взгляд отметил бы странный шарик с желтоватым отливом, подпиравший левый лиф. Этот взгляд уже рядом.
Приподнявшись на цыпочки, Ванзаров быстро осмотрелся, но поверх мерцали прически и перья. Скрыться в море нарядов, блеска и масок смог бы самый бездарный убийца. Только и дела, что не спеша двигаться по течению бала. Надо бы закричать «Держи убийцу!», но кого держать?
Дама пошатнулась. Толпа издала настороженный вздох – предвестник истерических воплей, криков и общей кутерьмы, когда уже ничего не разобрать. Осталось несколько мгновений, пока велосипедисты и их дамы еще не разобрали, что случилось.
– С кем танцевала эта дама? – завопил Родион, перекрывая музыку.
На него обратились неодобрительные взгляды.
– Кто был с ней? – наддал чиновник полиции.
– Я видела даму в черном, – вдруг ответила маска в розовом платье.
– Да-да, они мило беседовали и поцеловались на прощание, – подтвердил ее кавалер-велосипедист.
Сквозь толпу пробился высокий господин с роскошными бакенбардами, державший стаканчик мороженого и бокал лимонада. С удивлением обозрев сбор, шагнул к даме и настороженно спросил:
– Анна, что с вами?
Значит, князя Лагина отправили за прохладительным. Чтобы подруги смогли остаться в толпе в одиночестве.
Зеленое платье с розочками вспорхнуло, поплыло и медленно-медленно опустилось на землю. Так показалось Родиону. Даже сквозь музыку он услышал, как затылок стукнулся с глухим выдохом упавшей колоды. Настала секунда замешательства, после чего пронзительный визг запустил шторм паники. Чиновник полиции пытался задержать хоть одного свидетеля, но благотворители разбегались. Быстрее всех спасались те, кто был дальше всего от убитой. Впрочем, и князь-любовник, увидя в какой переплет вляпался, бросил мороженое с бокалом, и был таков.
На помощь спешил городовой, но что он мог поделать со всей своей силищей и даже шашкой. Анна Хомякова лежала на резном паркете брошенной куклой: маленькой, красивой и неподвижной. Осторожно разжав пальцы, Родион обнаружил колечко со змейкой.
Семенов был оставлен караулить тело. Хотя желающих приблизиться и так не нашлось: зал опустел стремительно. Найдя распорядителя, совершенно обалдевшего от людской паники, Родион потребовал вызвать полицию, а заодно выдать список гостей. Пробежав по нему, он наткнулся на фамилию, которую ожидал найти. Логика не подвела.
– Ну, кто там еще? – спросил полусонный голос, борясь с зевком.
– К мадам Гильотон, на гадание.
– Не принимаю... Рано еще... После приходите...
– Сделайте исключение для полиции, – попросил Родион, за которым уже топтались дворник со слесарем. – А то ведь дверь сломаем.
Щелкнул замок, створка явила ночную сорочку, чуть прикрытую на плечах вязаной шалью, над которой полыхала всклоченная рыжая грива. Барышня была в естественном виде и тем привлекательна. Сожмурившись на яркий свет, она недовольно сказала:
– Ванзаров, боже мой! Что вам не спится в такую рань. Ну, проходите...
День сомнамбулистки начинался позже полудня. Что делать: профессия спать – обязывает.
В приемной царили полумрак и тишина.
– Где ваш цербер? – спросил Родион.
– Лизка? Отправила в салон... – мадам Гильотон сладко зевнула. – Эта растяпа Живанши перепутала шляпки, мою отослала одной даме. Пришлось погнать Жгутову, чтобы получить свое добро.
– Хотите угадаю, с кем перепутали шляпку?
Заспанная гадалка только лениво потянулась.
– Готов спорить на месячное жалованье, что коробку доставили от госпожи Хомяковой. Открыли? Понравилась?
– Вот еще всякую безвкусную дрянь надевать...
За это следовало выписать поощрение высшим силам. Только они сжалились и уберегли липовую вещунью. Иначе как объяснить чудо: барышня получает чужую шляпку, но воздерживается от нормального женского желания – посмотреть в зеркале, как на ней будет сидеть эта чужая и совсем ей ненужная вещица. А ведь там могло оказаться, что угодно. На что хватило фантазии вдовы славного дрессировщика Гоголя. Да, хоть скорпион. Просто не верится, что сомнамбулистка не отправилась в мир вечных снов. Значит, шляпка сейчас в салоне, там она точно никому не нужна. Здесь управится – и успеет перехватить.
– Зачем пришли? – довольно резко спросила Гильотон.
– Арина Тимофеевна, разговор будет трудным, давайте присядем...
Покров тайны пал, но гадалка, кажется, не заметила. Запахнувшись в шаль, уселась на ближайший стул, предоставляя чиновнику полиции самому найти место, раз уж явился незваным.
– Поторопитесь, к трем часам люди придут, а еще себя в порядок приводить.
– Тогда с главного: меня упорно хотят убедить, что вы – убийца, – сказал Ванзаров, устраиваясь на краешке стола барышни Жгутовой.
– Кто? – резко проснувшись, спросила Гильотон, то есть разоблаченная Арина.
– Для начала – вы. Так удачно предсказать смерть жен своих клиентов – это не сексуальную энергию кольцом запечатать. Тут что-то надо знать. Или участвовать.
– Ну и что? Я часто предсказываю плохое...
– Помню. Вы и мне предсказали опасаться белокурых женщин. И как догадались?
– Астральные силы...
– Вот только их давайте оставим в покое, – строго попросил Родион. – Как вы умеете предсказывать, я хорошо понял: доктор Карсавин, пользуясь большими связями и знакомствами, выяснил подробности о мелком коллежском советнике Департамента полиции. И предупредил о его возможном визите. Для своих особых целей. Это он просил передать через вас и высшие силы, чтоб я боялся светленьких?
Ответом удостоить не соизволили.
– Но вот что странно, – продолжил Ванзаров, – убийство Грановской и Делье вы только напророчили. А к Хомяковой сами руку приложили.
– Что это значит? – раздраженно спросила Арина.
– Сегодня на бал-маскараде велосипедистов Анна Ивановна убита ударом в сердце. У нее в руке осталось кольцо, которые вы дарите своим адептам, свидетели видели даму в черном платье, с которой она разговаривала, а всем известно, какой цвет в одежде предпочитаете. И самое главное, вот это... – на свет появился список гостей, где у фамилии «г-жа Кивато» стоял значок, что деньги заплачены и дама прошла в зал.
Гадалка держалась невозмутимо:
– Не люблю утренних развлечений, да и денег жалко. Вы же видите: я прямо из постели...
– Это нетрудно разыграть. Особенно имея такую помощницу, как мадмуазель Жгутова. Улик вполне достаточно для ареста.
– Астральные силы меня защитят...
– Арина Тимофеевна, если я возьмусь за дело и укажу на вас, как главную подозреваемую убийств, наш победоносный пристав Вершинин-Гак сделает все остальное, и никакие высшие силы не помогут. Вас опознают официанты в ресторане «Донон», где убит адвокат Грановский, найдутся свидетели, видевшие вас на бульваре, где погибла Екатерина Делье. И даже дворник дома под присягой покажет, что вчера вечером именно вы убегали с лестницы, оставив в прихожей труп Ипполита Сергеевича. Ну, а убийство Хомяковой, считайте уже раскрыто. Подумайте, как все складывается против вас. Тут нагоняем за мошенничество от папеньки не отделаетесь.
– Ипполит тоже убит? – спросила она в случайную рифму.
– А разве не знаете?
– Но это абсурд...
– Господа Хомяков, Грановский и Делье – ваши клиенты. Это факт. У них на пальцах ваши кровожадные змейки Это уже улика. А то, что вы с ними тут вытворяли с сексуальной энергией, для присяжных станет доказательством. У нас за моралью так строго следят, что и виселицы не пожалеют.
– Хочешь узнать, мальчик, что такое безграничное наслаждение, даруемое высшими силами? Я покажу тебе... Иди за мной...
Шаль прихотливо съехала на пол. За ней устремился рукав ночной сорочки, обнажая аппетитное плечико. Закусив губку, Арина гипнотизировала взглядом, вихляя змейкой, нежно ласкала грудь, чуть прикрытую материй, и бедра, вдруг округлившиеся. Страстная и желанная, такая доступная, только захоти. Еще немного, и разгоряченное тело выскользнет из белых одежд. А дальше столько разнообразных возможностей открывается... Нет, все-таки правильно на кострах средневековья сжигали рыжих. Ведьмы они. Впрочем, брюнетки не лучше.
Колдовство женского тела, податливо обнажающееся, бывает заразительно. В подходящем месте и часе. Но сегодня дамским прелестям следовало и носа не показывать. Вторая попытка заманить в омут страсти пробрала Родиона неудержимым хохотом. До слез пробрала. Нет большей обиды для женщины, играющей в желание, чем смех. Пылание стухло, Мадам Гильотон беспомощно захлебнулась.
– Оставьте вашу энергию в покое, – попросил Ванзаров. – Сядьте на место и не морочьте голову.
Подобрав шаль, Арина послушной девочкой пристроилась на краешке стула.
