— В этом и есть соль всех комедий! — воскликнул адвокат. — Никто никакого наследства не получит. Но не только потому, что его нет. Об этом женам знать не обязательно. Геннадий Алексеевич так и не решит, кто станет его наследником, и все его состояние достанется секретарю.
Все застыли в изумлении.
— Как такое возможно? — спросил прокурор.
— Секретарь сам впишет свое имя в завещание. Я всего лишь добавил в него один пункт. Звучит он следующим образом: «Если моя смерть наступит до того момента, как я сам назову или внесу в настоящий документ имя своего наследника, то наследником считать человека, выбранного и вписанного моим личным секретарем и доверенным лицом господином…», но как его зовут, мы пока не знаем, кандидат еще не выбран. «И считать его моим законным наследником, как если бы я вписал его имя лично собственной рукой».
Все засмеялись и зааплодировали.
— Этот прохвост впишет себя, — гоготал профессор.
— Конечно. С него и будут требовать долги, — кивнул адвокат. — Но самое смешное в том, что он всех оставит в дураках, не подозревая о подвохе, а бывшие жены будут готовы разорвать его на куски. Это будет настоящий спектакль.
— Смеется хорошо тот, кто смеется последним, — с серьезной физиономией произнес Гортинский.
Идея понравилась всем без исключения. Господа скучали. В последнее время хозяин дома редко устраивал спектакли. Его личная жизнь дала трещину, и он больше грустил, чем смеялся. Новая интрига могла встряхнуть всех от будничной спячки и однообразия. Геннадий Алексеевич не любил выстраивать планов и думать над деталями. Он любил экспромт и неожиданности.
— А теперь надо поговорить о твоем сообщнике, Гена, — предложил прокурор.
— Ты имеешь в виду автора письма? Не интересно, — отмахнулся Гортинский. — Ясно одно, этот человек очень близок к Алисе и знает о ней больше других. Не думаю, что он появится в моем доме. У него есть нужные документы, и они гарантируют ему успех задуманного мероприятия. Если он появится здесь, то будет быстро разоблачен. Я думаю, он понимает, с кем имеет дело. Зачем же выставлять себя напоказ заранее.
— Предлагаю выпить за новую премьеру, — произнес профессор Гаврилович.
— За премьеру до ее показа не пьют, — поправил Гортинский, — но за успех выпить можно.
Все подняли бокалы.
Спустя два месяца Макс Оргингольц навестил Лизу, все еще живущую на Арбате. На этот раз кроме продуктов он принес большую подарочную коробку, перевязанную лентой.
Лиза развязала бант и открыла коробку. Она была набита пачками стодолларовых купюр. Сверху лежал загранпаспорт на ее имя и билет до Ниццы. В паспорте стояла полугодовая шенгенская виза.
— Черт! Откуда столько денег?
Макс пожал плечами:
— Гена же обещал. Кажется, там тысяч триста.
— А почему Ницца? Я не говорю по-французски.
— За тебя руки разговаривают. Я не верю в твое перевоспитание, Лиза. Возьмешь машину на прокат и два часа пути по приморскому шоссе до Монте-Карло. А там ты знаешь, чем тебе заняться. Там еще конвертик лежит. Загляни в него.
В конверте лежало приглашение с цветной фотографией Гортинского в черном костюме и рыжей красавицы в подвенечном платье.
— С ума сойти, Гена жив! А кто эта фифа? — Лиза пригляделась. — Это же медсестра Алисы. Забыла, как ее зовут. Точно! Она!
Лиза раскрыла приглашение.
«Дорогая, Лизочка, приглашаю тебя на свою пятую свадьбу. Надеюсь, последнюю. Любящий тебя Гена. Церемония состоится 15 сентября. Отель «Хилтон». Мы тебя ждем. Надеюсь, денег на дорогу тебе хватит?»
— Мерзавец! Он опять что-то задумал!
— Это вряд ли, — сказал Макс. — Гена раздал все долги и выкупил дом. В нем молодожены и будут жить. Надеюсь, счастливо.
Лиза в полной растерянности села на кровать.
Следующий визит Макс нанес Фаине в Новосибирск. Ей досталась коробка побольше, и лежало в ней полмиллиона. Приглашение было похожим. Но Гортинский звал на свадьбу не только Фаину, но и дочь Олесю и внучку. В аэропорту Ниццы их должна была встретить машина.
— Вы Дед Мороз? — спросила хозяйка невзрачного старикашку в уродливых очках.
— Я Дед Жара! После моих визитов у людей горят щеки, как у вас сейчас. Французское консульство извещено о приглашении, и проблем с визой не будет. Поездка оплачена, так что денег вам брать не нужно. Это для вас, дочери и внучки. Надеюсь, дочь не будет разочарована, узнав имя отца.
— Я знала, что он жив. Покойнику надели перстень Гены не на тот палец.
— Вас не проведешь, — усмехнулся Макс. — И если вы пожелаете взять с собой полковника Сухинина, то никто не будет возражать. Благородных людей в милиции очень мало. Мы рады за вас и ждем на торжестве.
— На свадьбу я поеду с бо́льшим удовольствием, чем на похороны.
— Странная предстоит свадьба. Церемония назначена на полночь, а невесте заказали черное платье с кружевами. Как я понял, это траур по одиночеству. Но рассвет она встретит в белом. Вы все будете его встречать — на яхте под названием «Энигма», что можно перевести как «загадка».
— Любое событие, связанное с Гортинским, не может проходить по стандартным лекалам. В этом весь он и его жизнь. Стоит ли обращать внимание на его фантазии? Нет, на них надо присутствовать и их видеть. Спасибо за хорошую весть.
Риту никто никуда не приглашал. Она сидела в следственном изоляторе. А роль вестника для Сергея Бестаева сыграл генерал Вершинин. Он принес ему два паспорта — российский и заграничный с визой, куда был вложен билет до Ниццы. Имя в паспорте стояло другое, но какое это имело значение? Больше всего поразили Сергея несколько пачек денег.
— А это за какие заслуги? — удивился он.
— Тут еще есть для тебя записка. — Вершинин передал Бестаеву обычный лист бумаги.
«Дорогой Сережа, — прочел бывший секретарь, — извини, что выплачиваю тебе отработанный гонорар с задержкой, зато с процентами. Жду тебя в Ницце, где тебе предлагается роль шафера на свадьбе. Уверен, ты справишься. Я подумал, что мне и в жизни понадобится секретарь. Люблю надежных людей. Мое предложение обсудим при встрече.
Геннадий Гортинский».
— Конечно же, я согласен! — вслух ответил Сергей. — Всегда уважал бессмертных.
— Правильный выбор, мой мальчик. — Генерал похлопал парня по плечу. — Мы все учились жить у Гены. Умеет он придумывать сказочные истории. Главное не заморачиваться, где правда, а где сказка. Было бы интересно! Без сказок в наше время страшно жить!
