– Зачем?! Чем мы все ему не угодили?
– Наследство, Кира.
– Какое наследство?
– От вашего отца. Ему нужно было, чтобы осталась одна Шура. Свою жену он убивать не собирался. Она официально признана неадекватной. А он – законный муж. Они не разведены. А Ленечка такой заботливый. Все Шурино окружение это знает. Дальше надо объяснять? Ты понимаешь, кто взял бы на себя управление всем наследством? Кто прибрал бы его к рукам?
– То есть он специально сводил Шуру с ума?
– Он подсказывал, что ей делать. Шура загорелась идеей – стать известной, затмить Ольгу. Леонид же хорошо знал свою жену. То есть Шура добровольно и сознательно делала то, что предлагал Леонид. Но ты сама знаешь, как это воспринимали нормальные люди. Ну а потом он всячески способствовал официальному признанию ее неадекватной.
– А голоса?
– Леонид звонил Шуре на мобильный. Аппарат, с которого делались звонки, нашли у него дома. Она отвечала на звонок со сна, там незнакомый человек – а это был Леонид с измененным голосом – под легкое музыкальное сопровождение говорил, что ей делать. Когда Шура уже в сознании звонила Леониду утром или днем, он говорил, что это – хорошая идея. Делай.
– А «поп»?
– Специально нанятый гипнотизер. И мне кажется, что тут Ленечка слизал идею у меня. Они же с Ольгой общались. Она могла ему рассказать, в каком маскарадном костюме я приходил к ней. Но и своя голова, отдать должное, у него хорошо работает. Этому выдумщику бы в цирк идти или в сценаристы. Хотя, может, смекалка заработала, когда засветило наследство? Или возникло страстное желание получить много денег и появился вполне реальный шанс?
– Но есть же Андрей Степанович, муж Полины, и их общий сын…
– За вашим отцом наследовали бы твоя мать и вы, четыре дочери. Сын официально не признан. У него фамилия матери. И с ним тоже могло бы что-то произойти.
– А завещание? Ведь отец…
– Рассказывал на аукционе, кому что завещал? Мало ли что он рассказывал. Я тоже могу много чего рассказать.
– Я ничего не понимаю, Олег, – честно призналась я. – Мой отец должен умереть через полгода или меньше?
– А кто ж его знает, – хмыкнул Олег. – Леонид считал, что должен. Но твой отец вполне мог устроить «шоу». Он однозначно подставил под удар многих людей, в частности меня. Поэтому я и занялся этим делом.
– И познакомился со мной?
– С тобой я познакомился случайно. Ты меня подобрала на шоссе. Наверное, это был знак Судьбы… Я с трудом поверил, что девушка, которой я обязан жизнью, – дочь человека, из-за которого я чуть не погиб. Но Судьба иногда делает интересные ходы… Знакомство с тобой, Кира, – это лучшее, что произошло со мной за последнее время. На самом деле.
– А с Ольгой ты когда познакомился? – почему-то спросила я.
Олег долго молчал, глядя в стену, потом повернулся ко мне. В его глазах стояла боль!
– Ольга виновата в смерти моего брата, – наконец тихо сказал Олег. – На самом деле он застрелился, но это было представлено, как заказное убийство, чтобы избавиться от конкурентов. Он понял, что подсел на наркотик, что вылечиться не сможет, и решил немного помочь мне своим уходом. Это долгая история, и я не хочу ее вспоминать. Но до последней черты его довела Ольга!
– Каким образом?!
– Кира, я поражаюсь, что ты столько лет пребываешь в неведении. Ольга смогла скрывать от тебя то, чем занималась, представляться тебе белой и пушистой. Хотя, возможно, ей требовался в жизни человек, на которого она могла положиться. Всегда. При любых обстоятельствах. Она знала, что в крайнем случае ты ее спасешь… И в конце жизни она попыталась спасти тебя. Она отдалилась от тебя, чтобы и тебе не попало заодно…
– Я ничего не понимаю! О чем ты говоришь?!
– Ты в курсе, чем занималась Ольга?
– Снималась в порнофильмах.
– Она была наркодилером, Кира. Она подсаживала на эту заразу обеспеченных мужчин, с которыми имела отношения. Убеждала, что нужно принять таблеточку или порошочек для более острых сексуальных ощущений. Мой брат говорил, что никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Потом был еще препаратик или укольчик… Человек не замечал, как попадал в зависимость. Ольгина профессия, ее известность обеспечивали ей возможность знакомств с обеспеченными мужчинами, у которых она вызывала интерес.
– Но почему она этим занималась?
– Деньги, – пожал плечами Олег. – Она же понимала, что не сможет вечно сниматься в порнофильмах.
«Значит, вот на какие деньги куплена завещанная мне недвижимость», – поняла я.
– Так ее мог убить кто-то из родственников?
– Мог, – пожал плечами Олег. – Но тут явно действовал Леонид.
– Но родственники тех мужчин? Ведь твой брат, как я понимаю, был не единственным?
– Не все понимали, что виновата Ольга. Я сам далеко не сразу понял. Она была очень осторожна. Она только подсаживала человека, а потом он уже отоваривался у других. Хозяева ценили Ольгу, следили, чтобы не подставлялась, чтобы никто не догадался, кого «благодарить»…
В эти минуты лицо у Олега стало совсем другим – каким-то жестким, он нехорошо прищуривал глаза, слегка прикусывал левую щеку изнутри… Не отразится ли его настроение на мне? Но я ведь на самом деле не виновата!
И тут я подумала, что к озеру, где мы с ней нашли трупы друга Олега и его девушки, Ольга могла ездить по заданию своих хозяев, а меня взяла с собой для моральной поддержки, для страховки, алиби наконец… Я предоставила ей прекрасный повод, она за него ухватилась. Она могла туда поехать, чтобы попробовать найти что-то, оброненное убийцами – и, не исключено, нашла. И сама обронила визитку немецкого режиссера. Или?.. Нет, не может быть! Не верю! Скорее я поверю, что хозяева попытались подставить Ольгу, может, сказали ей что-то, как-то угрожали, а она решила подстраховаться. Но я этого никогда уже не узнаю. И надо ли мне знать точно, зачем моя сестра потащила меня к озеру? Теперь это ничего не изменит.
– А связь Ольги с Леонидом? – спросила я.
– Это была просто любовная связь. Я повторяю, что муж Шуры никогда не брался за наркотики. Да, он занимался незаконной деятельностью, но черту не переступал. Нелицензированные препараты, которые на самом деле помогают людям, производство всем известных лекарств, но без должных разрешений – это одно, а производство наркотиков – совсем другое. От первого легко отмазаться.
– Неужели разрешения такие дорогие?
Олег кивнул.
– В экспериментальной лаборатории изобретали новые, хорошие, дешевые в производстве препараты. И в нашей стране немало таких лабораторий. Но этим препаратам официально на рынок не выйти! Там предлагают дорогие иностранные аналоги. Зарубежные концерны заплатили, кому надо, – и в наших аптеках лежит их товар. Тут я Леонида не осуждаю. Он не имел возможности работать законно. Законно было бы слишком дорого.
Я вспомнила, что несколько раз читала про подпольные цеха, в которых делались лекарства, и хорошо, если там использовался просто мел…
– Нет, у Леонида легальное производство, и состав, технологии – все выдерживалось. Поэтому он и платил только штрафы со взятками. Но все равно он слишком сильно на них потратился… И решил исправить свое финансовое положение получением наследства.
Примерно через неделю мне позвонил адвокат Леонида и сообщил, что родственник очень просит меня о встрече. Не соглашусь ли я прийти на свидание в «Кресты»? Я согласилась. Мне было интересно послушать, что скажет Леонид.
Он осунулся, исчезла холеность, которую я помнила. Нельзя сказать, что взгляд стал затравленным, но однозначно стал другим. Какое-то время мы рассматривали друг друга сквозь стекло в комнате для свиданий с подследственными. Потом Леонид снял телефонную трубку. Я сняла трубку с аппарата со своей стороны.
– Спасибо, что пришла, Кира, – прозвучал усталый голос. – И прости меня. Наверное, на меня нашло помутнение.
Я пожала плечами. По-моему, ни о каком помутнении речи быть не могло. Он действовал в здравом уме и ставил перед собой вполне определенную цель.
– Я рад, что ты жива и здорова. Но я должен тебя предупредить об опасности, которая тебе угрожает. Может угрожать. Я точно не знаю. Кира, я бы даже не думал ни о каком наследстве, если бы твой отец дал мне формулу, оказавшуюся в его руках. Я хотел выпускать препарат, который спас бы множество людей по всему миру. И я бы стал богатым человеком. Я не отрицаю, что стремился к богатству. Но твой отец решил иначе…
Я сказала, что слышала про какого-то биохимика, работавшего в подполье над препаратом, избавляющим от зависимости.
– Он довел работу до конца. Это мой сотрудник. Я быстро понял, что может означать его изобретение, и решил его спрятать. Обратился за помощью к твоему отцу. Я же знал про проблемы его незаконнорожденного сына и сколько средств и усилий приложил твой отец для его спасения.
По словам Леонида, мой отец загорелся идеей. Появлялся шанс. Ему, как и другим родителям наркоманов, нет дела до того, лицензировано средство или не лицензировано. Если может помочь, они согласятся на его использование.
