– Третий свидетель, с которым мы беседовали, сказал интересную вещь, – добавил Деннис Флинн. – Он утверждает, что вышел из бара минутой позже и видел, как мужчина – по его мнению, Гэннон – шел один по Йорк-авеню.
– А это согласуется с тем, что сказал Гэннон, – заметил Такер. – Этот парень клянется, что не видел Картер, что она уже уехала.
– Насколько можно доверять этому свидетелю? – спросил Стэнтон.
– Он инженер. Постоянный, но мало пьющий клиент. Не имеет никакого отношения к участникам этой истории. Никакого корыстного интереса. Хотя он не на сто процентов уверен, что видел Гэннона, дайте ему выступить в качестве свидетеля, и этого будет более чем достаточно, чтобы присяжные засомневались. – Барри Такер уставился в свою чашку кофе, жалея, что положил слишком много сахара. – Если этот парень прав, Картер, должно быть, уехала на машине, – сказал он. – Но на какой машине? Чьей машине? «БМВ» Питера Гэннона неделю не выезжала из гаража. Мы проверили гаражный журнал. Кроме того, мы прошлись по салону чуть ли не с микроскопом. Никаких следов Картер.
– У нее был с собой тот тяжелый подарочный пакет, – сообщил Флинн. – Есть вероятность, что, если Гэннон действительно оставил ее, она села в такси или к одному из частников. Мы проверили все лицензированные такси – она не садилась ни в одно из них. Если же она поехала с бомбилой, то что же предстало перед глазами шофера? Красивая, хорошо одетая крошка, которая, если верить словам няни, носила дорогие украшения. Мы оба знаем, что могло случиться.
– Украшения пропали, сумка тоже. Предположим, таинственный шофер ее убил, – размышлял Такер. – Почему же он в конце концов отправился в офис Гэннона и спрятал там наличку? Зачем ему возвращать эти деньги? И самое главное, как он попал в офис? И где более суток прятал тело, прежде чем засунуть его в мусорный пакет и запихнуть под парковую скамью? Все это лишено смысла.
Стэнтон откинулся в кресле.
– Давайте рассмотрим такой сценарий. Кто-то поставил машину у бара, поскольку знал, что Гэннон встречается там с Картер. После того как Гэннон ушел прочь, этот человек предложил Картер ее подвезти. Она была неглупой. Вряд ли она села бы в машину с незнакомым человеком.
Такер кивнул.
– К этому-то я и веду. И вот еще что. Отпечатки пальцев Питера Гэннона были найдены на деньгах и пакете, но на ящике с двойным дном, где были спрятаны деньги, их не обнаружили. Выходит он был достаточно умным или достаточно трезвым, чтобы прятать деньги, надев перчатки, но при этом достаточно глупым, чтобы выбросить пакет в корзину для мусора, где его мог увидеть любой?
Зазвонил телефон Такера. Он взглянул на определитель номера.
– Это из лаборатории, – сказал он, затем спросил в трубку: – В чем дело? О! Благодарю за быструю работу. – Он захлопнул сотовый. – В лаборатории закончили анализ одежды, которая в тот вечер была на Гэнноне, и одежды, в которой была найдена Картер. На его одежде не найдено никаких следов крови, волос или ниток с одежды Картер. И никаких его следов на ее одежде.
Перед приездом Такера и Флинна Стэнтон изучал досье Гэннона. Сейчас он зачитал вслух одну из страниц.
– В соответствии с заявлением Питера Гэннона он просил у фонда Гэннона ссуду в миллион долларов для того, чтобы откупиться от Рене Картер, но члены правления выдали ему лишь сто тысяч. Это означает, что члены правления были в курсе требований Рене. Мы оба знаем, что некоторые из таких семейных фондов довольно шаткие. Я бы хотел, чтобы на следующем этапе вы поговорили с этими людьми.
Такер кивнул и, поднявшись, потянулся.
– Я начинаю думать, что мне следует подключиться к команде, занимающейся защитой Гэннона, – сказал он. – Потому что сейчас мы практически это и делаем.
Пока они с Флинном пробирались через шумный офис к своим столам, мимо прошел молодой следователь.
– Барри, ты неплохо смотришься на третьей странице «Ньюс», – заметил он. – Моя девушка говорит, что ей нравится твоя кривая улыбочка.
– Моей жене тоже, – откликнулся Барри. – Но, судя по тому, как разворачивается дело, ей не придется часто видеть эту улыбку.
Измученный физически и морально, Питер Гэннон крепко спал в ночь с понедельника на вторник. Во вторник утром, впервые за несколько дней чувствуя бодрость и ясность мыслей, он принял душ, побрился, надел брюки защитного цвета и спортивную рубашку с длинными рукавами, которая скрыла бы электронный браслет.
Сильно проголодавшись, он приготовил себе яичницу с беконом, тост и кофе. Перед тем как сесть за стол, он открыл дверь, чтобы взять газеты – обычно их доставляли к семи часам утра. Газет не было, и он позвонил консьержу, чтобы прислали.
Мужчина говорил извиняющимся тоном.
– Мистер Гэннон, мы не знали, что вы дома.
«То есть что я вышел из тюрьмы», – подумал Питер.
– Сейчас пришлем наверх, сэр.
«Интересно, что пишут обо мне сегодня?» – спрашивал себя Питер. Когда принесли газеты и он открыл «Пост», то увидел на первой странице фотографию грустной маленькой девочки, стоящей в кроватке. Заголовок гласил: «БРОШЕННОЕ ДИТЯ ЛЮБВИ ПИТЕРА ГЭННОНА».
Питер тяжело опустился в кресло и долго смотрел на фотографию. Широко распахнутые печальные глаза дочери, казалось, глядели на него с укором. Он заставил себя прочитать статью, в которой со зловещими подробностями рассказывалось про обнаружение тела Рене, о его аресте и о том, что у Рене нет известных родственников, а также о том, что уже поступили десятки звонков от людей, желающих удочерить маленькую Салли.
– Они ее не получат, – вслух произнес Питер, отбросив газету. – Никто ее не получит.
Был только один человек, к которому он мог обратиться за помощью. Набрав номер сотового Сьюзен, он застал ее в офисе.
– Сьюзен, ты видела фотографию ребенка на первой странице «Пост»?
– И не только в газете, – тихо сказала она. – Я навещала Салли в больнице. Питер, я иду на совещание. Через пару часов могу заскочить к тебе домой. Мне надо с тобой поговорить.
Дожидаясь ее, Питер продолжил дело, которым занимался в субботу утром, перед тем как его арестовали. Он разложил по ящикам их содержимое, разбросанное по гостиной, завершил развешивание картин, поправил шкафы и расставил прочую мебель по местам.
Когда они со Сьюзен развелись, он, позволив себе еще одно сумасбродство, два года жил с Рене в апартаментах отеля «Пьер». Когда они расстались, он купил себе эту квартиру и нанял дизайнера для ее оформления.
«Но я не поступил с ней по-свински. Я дал ей сумку с деньгами. По крайней мере, хоть в чем-то я стал расчетливым. Расчетливым? А затем деньги других людей потратил на постановку двух абсолютно провальных мюзиклов».
Был почти полдень, когда Питер решил, что теперь квартира в порядке. Снедаемый тревогой, он не мог усидеть на месте, подошел к окну и посмотрел вниз на оживленный перекресток. «Что мне теперь делать? Показать пальцем на Грега? Сообщить полицейским, что у него была причина убить Рене Картер? Если я скажу, что он мог узнать о моей неосторожности – о том, что я проболтался Рене о его участии в инсайдерских сделках, им не только заинтересуется федеральная прокуратура. На него падет подозрение в убийстве. Но ведь у Грега не больше мотивов убить Рене, чем у меня. Нельзя пытаться спасти себя, подставляя его. Он мой старший брат. Человек, который хотел, чтобы я добился успехов в театре. Человек, который всегда откликался на мои просьбы о выделении грантов на театральные проекты. Должен найтись другой способ доказать мою невиновность, не причиняя вреда Грегу».
И все же нежелательные воспоминания теперь не выходили у него из головы.
«Действительно, в тот вечер я пошел пешком в офис. Мне хотелось подышать свежим воздухом. Я понимал, что сильно пьян. На другой стороне улицы, напротив бара, стояла машина. Теперь я четко это вспоминаю. И я знаю, чья это была машина: Грега. И что же мне с этим делать?»
Прозвучал входной звонок.
– Пришла миссис Гэннон, – объявил швейцар.
– Пригласите ее наверх, – сказал Питер, поспешив к входной двери.
Детективы Карл Форест и Джим Уилан сошлись на трех вариантах. Первый состоял в том, что если Скотт Альтерман нанял Сэмми Барбера убить или покалечить доктора Монику Фаррел, то Барбер сообщил об этом в полицию и Альтерман исчез. Второй вариант: Сэмми Барбер нанял одного из своих подельников-головорезов избавиться от Альтермана на тот случай, чтобы, если Альтермана арестуют, он не мог бы сдать Сэмми. И наконец, третий вариант заключался в том, что, наняв Сэмми, но убоявшись унижения и тюрьмы, Альтерман покончил жизнь самоубийством.
Во вторник утром Форест и Уилан отправились домой к Скотту Альтерману и с сожалением узнали, что он отсутствует с субботнего вечера, когда вышел из дома, одетый в деловой костюм с галстуком.
– Он был в отличном настроении, – сообщил консьерж. – Я спросил, не надо ли вызвать такси, но он сказал, что ему недалеко, так что он пойдет пешком.
