– Это тебе так кажется. На самом деле там можно пройти через заброшенный дом к океану. В хибаре весь пол сгнил и провалился, окна выбиты, зато легко пролезть через них…
Маша резко остановилась.
– Я никуда не пойду!
– Почему?
– Я боюсь.
– Брось, Маша. Никакой опасности нет. Мы заберемся на балкон, влезем в проем окна, дойдем до противоположного, и вот он – берег…
– А что, если пол провалится под нами? Или крыша рухнет на голову? Мы окажемся в ловушке.
– Пола давно нет. Мы пойдем по стеночке. А крыша там крепкая. Она даже не протекает. – Ариадна зашагала вперед, махнув Маше рукой. – Ты вроде есть хотела, ну так пошли!
Маша колебалась. Она помнила сон. Слишком хорошо помнила…
– О, я уже чувствую запах жареного мяса! – крикнула Гор, взобравшись на балкон. – Закусочная сразу за домом!
И Маша решилась! Не только потому, что хотелось есть. Даже совсем не поэтому. Она просто побоялась остаться в одиночестве – Ариадна скрылась в недрах полуразрушенного дома.
– Подожди меня! – крикнула ей вслед Маша и припустила бегом.
На балкон она взобралась легко – он находился низко.
– Спрыгивай аккуратно, тут доски от бывшего пола торчат, – предупредила Ариадна. – А лучше дай руку, я помогу.
Маша так и сделала. И вот она уже семенит вдоль стенки, направляясь к ближайшему окну. Из него был виден океан и… Ариадна не обманула… доносился умопомрачительный запах мяса, тушенного с паприкой, и жареного хлеба.
– Чуешь? – усмехнулась Ариадна, заметив, как Маша принюхивается.
– Обалденно пахнет!
– На вкус не хуже. Говядина с овощами, завернутая в лепешку, с пылу с жару!
Вдруг Маше показалось, что она услышала какой-то звук.
– Что это? – замерев, спросила она.
– Ты о чем? – не поняла Гор.
– Мне показалось, что-то хрустнуло, будто деревяшка под чьей-то ногой. – Она оглянулась, испугавшись, что в доме есть еще кто-то. Но, кроме них, никого в нем не оказалось.
– Может, крупная крыса пробежала, – предположила Ариадна.
– Тут есть крысы?
– А где их нет?!
– Давай обратно пойдем другой дорогой, а?
– Придется топать минут двадцать.
– Ничего, я лучше пройдусь, чем еще раз полезу через этот ужасный дом.
– Ладно, как скажешь.
Они выбрались на улицу через окно, под которым стоял огромный сундук с ржавым запором. Маша огляделась. Они оказались неподалеку от порта. Пахло стоялой водой и соляркой. Но все же аромат жареного мяса перебивал эти запахи.
Закусочная, в которую они так стремились, оказалась малюсенькой кабинкой с окошком, возле которой стояли пластиковый столик и два стула. Мясо с лепешками жарил старый латинос. Морщинистый, седой как лунь, но живой, подвижный, задорный. Увидев двух молодых женщин, он просиял и предложил к еде бесплатное пиво.
Взяв пышущие жаром лепешки с мясом и ледяное пиво, Ариадна с Машей направились к океану. Первая села прямо на песок, вторая пожалела светлые штаны и подложила под попу свои сандалии. Легче помыть ноги, чем постирать брюки.
– Ну как? – спросила Ариадна после того, как Маша откусила кусок.
– Потрясающе, – ответила та, прожевав. Рот жгло от горячего и острого. Пиво пришлось как нельзя более кстати.
Гор быстро поела и легла на спину. Ее не волновало, что в волосы попадет песок. Раскинув руки и ноги, она смотрела в небо.
– Мне нравится тут, – сказала она. – А тебе?
– Не могу сказать точно. Вроде и неплохо. Тепло, океан, фрукты… Но дома мне лучше. Я хотела бы остаться жить в России. Только перебраться чуть южнее, на Кавказ или в Крым.
– Хочешь, я помогу тебе?
– Каким образом?
– У меня есть домик под Новороссийском. Большую часть года он пустует. Я бываю там от силы три раза в год. Если желаешь, живи в этом доме. Денег не надо, он все равно пустует…
Маша засмеялась. Это предложение было так похоже на те, что поступали ей от богатеньких клиентов ее гения Руслана. Волшебное слово «халява» настораживало Машу. Она знала, что за все надо платить. И если ей предложили пожить в доме на берегу Черного моря… значит, с нее потребуют чего-то взамен. Остается только узнать, чего именно…
– Ариадна, спасибо за предложение, – начала Маша, – но я не привыкла принимать подарки от посторонних людей.
– Так я же тебе дом не дарю! Просто приглашаю пожить.
– В качестве сторожа?
– В качестве гостьи.
– Мы с тобой едва знакомы…
– А что нам мешает познакомиться ближе?
Сказав это, Ариадна поднялась, подалась вперед и…
Поцеловала ее!
Это было так неожиданно, что несколько секунд Маша сидела не шевелясь. Позволяя Ариадне терзать свои губы, она лихорадочно соображала, что ей делать. Оттолкнуть? Цапнуть ее за язык? Просто отвернуться?
В итоге Маша выбрала первый вариант. Она отстранила Ариадну, уперев ладони в ее грудную клетку и надавив.
– Я не по этой части, Ариадна, – сказала Маша, едва сдержавшись, чтобы не вытереть губы. Не то чтобы это было так противно – целоваться с женщиной. Просто она полезла к ней с жирным ртом, и это было не очень приятно.
– Никогда не пробовала с девочками? – спросила Ариадна, нежно проведя пальцами по подбородку Маши. Она убрала ее руку, потом ответила:
– Нет.
– Так, может, стоит попробовать?
– Если бы я хотела этого, давно бы попробовала.
– Извини меня… – Ариадна выглядела немного смущенной.
– Забыли! – Маша дружески пожала ее руку. – Я наелась. А ты?
– Да. Того гляди лопну.
– Тогда пошли?
– Длинным путем или коротким?
Маше стало не очень уютно в обществе Ариадны, поэтому она воскликнула:
– Была не была, давай коротким!
Они пошли к заброшенному дому, забрались в окно, но уже с трудом. Было высоковато, а ничего похожего на сундук, который они использовали в качестве приступка по пути туда, поблизости не нашлось. Маше было уже не так страшно. Она довольно уверенно пересекла комнату и выбралась на балкон.
На обратном пути им встретились те же люди: татуированный пекарь, мордовороты, пьющие пиво. Они показались Маше не такими устрашающими, как на первый взгляд.
Вот и отель. Девушки прошли через бар, в котором остался один-единственный посетитель, хмельной беззубый старик, поглощающий текилу как воду.
Жили Ариадна и Маша на разных этажах. Первая – на втором, вторая – на четвертом, последнем. Распрощались они на лестнице. Ариадна пошла к себе, Маша продолжила подъем. Спать ей по-прежнему не хотелось. Если бы Ариадна не повела себя так… как повела… Маша с удовольствием еще бы погуляла. Посидела бы у океана…
– Доброй ночи, – услышала она и вздрогнула всем телом.
– Мамочки, – прошептала Маша испуганно. – Кто здесь?
– Это я, Дима.
Он вышел на свет, падающий из окна между этажами на неосвещенную лестницу. В одной его руке было пиво, во второй – сигарета.
– Ты меня напугал, – пробормотала Маша.
– Прости…
– Чего не спишь?
Он пожал плечами. Выглядел Димка очень несчастным. И каким-то жалким, что ли? Маша знала почему: из-за Ариадны, приручившей его одним-единственным половым актом. Когда Гор говорила об этом, Маша не очень-то верила, что взрослый мужчина, не подросток, может вот так, за один раз, присохнуть к женщине. Но теперь, когда она смотрела на несчастного, жалкого Димку, она уже так не думала…
– Ты очень хочешь спать? – спросил Дима, жадно затянувшись. В его голосе слышалась мольба.
– Не очень.
– Тогда, может быть, ты побудешь со мной?
– Хорошо. Только давай выйдем на воздух. Тут душно и пахнет морилкой от тараканов.
– Давай погуляем?
– Отлично, давай.
Она зашагала вниз, но Дима остановил ее.
– Я тебе другой путь покажу. Иди сюда! – Он поманил ее к окну. – Там пожарная лестница. Давай спустимся по ней. С нее такой вид открывается чудесный. Смотри! – Дима выглянул и указал вдаль. – Вон океан. Порт. Маяк. А в другой стороне, там, где много огней, туристический район. Когда спускаешься по пожарной лестнице и ветер обдувает тебя, кажется, что ты летишь.
Маше захотелось ощутить это. Она выбралась вместе с Димой на пожарную лестницу и полезла вниз. К ее разочарованию, никакого состояния полета она не испытала. Быть может, потому, что боялась упасть – лестница казалась очень хлипкой.
Спустившись, они медленно зашагали по улице. Маша не знала, как лучше себя повести: расспрашивать Димку об Ариадне, говорить на отвлеченные темы или молчать.
– Как ты провела сегодняшний день? – Первым нарушил молчание Дима.
– Прошлась по сувенирным лавкам, купила кое-что. А ты?
– Пытался поймать Ариадну. Но она ускользала постоянно.
– Хочешь поговорить об этом?
– Пожалуй, нет…
Маша испытала облегчение. Ей совсем не хотелось превращаться в жилетку для Дмитрия. Она вообще не любила выступать в этом качестве. Другие обожают кого-то жалеть, выслушивать откровения, а Маша сама никогда не делилась ни с кем своими горестями и не любила, когда кто-то вываливает свои проблемы на нее. Наверное, поэтому у нее и подруг не было…
