Антон Грановский - Сон с четверга на пятницу

— Три таблетки за раз. — Маша наморщила лоб. — Как-то многовато, тебе не кажется?

— Да уж, — согласился Стас. — Но, с другой стороны, когда я страдаю от похмелья, я тоже глотаю сразу три таблетки цитрамона. Чтобы наверняка. Что будем делать, если она уснет? Надо бы отвезти ее…

Вдруг Любимова сорвалась с места, распахнула дверь и вбежала в кабинет.

— Стас, скорей сюда! — крикнула она.

Данилов последовал за ней. Любимова уже склонилась над Настей.

— Настя! — крикнула она. — Настя, проснитесь! Черт, кажется, она не дышит!

Стас в мгновение ока оказался рядом с диваном.

— Отойди-ка! Да отойди же!

Маша быстро отошла от дивана, уступая ему место. Стас нагнулся и вдохнул в рот Насти воздух. Потом положил руки ей на грудь и сделал несколько толчков.

— Зови Лаврененкова! — велел Данилов.

Маша бросилась вон из кабинета.

Когда пару минут спустя они с патологоанатомом Лаврененковым вбежали в кабинет, Стас сидел на краю дивана, бессильно опустив руки.

— Поздно, — сказал он. — Она умерла.

Лаврененков быстро подошел к Насте Новицкой и пощупал ее шею своими морщинистыми пальцами.

— Н-да, — протянул он. — Никакие промывания уже не помогут. — Он убрал руку и посмотрел на Машу, замершую в дверях. — Марусь, какие таблетки она выпила?

— Точно не знаю, — упавшим голосом проговорила Любимова. — Но думаю, что «Стиксовит».

— Та самая дурь, которая отправляет людей в «другой мир»?

— Да.

— Что ж… — Лаврененков снял свои дешевенькие очки и протер их полой шерстяной кофты. — Вот она и вернулась в свой «другой мир».

Он надел очки на нос и повторил:

— Н-да…

Маша посмотрела на лицо Насти Новицкой. Лицо это было безмятежно, а на побелевших губах застыла счастливая улыбка.