- Пока ещё ничего конкретного, но что-то у него складывается впечатление, будто не все старые материалы на месте.
- Что значит - впечатление? Там что, учета нет?
- Учет, говорит, в порядке, бумажка к бумажке, но вот в компьютере, на жестком диске, много дырок. Занятые блоки идут-идут, потом вдруг пустое место, потом снова занятые.
- И что это значит?
- Такое бывает, когда стирают какие-то записи, а машина ещё не успела на их место занести новые.
Пуляев слушал, чуть приоткрыв рот, Кучумов более сдержанно, но тоже с заметным удивлением.
- Ну ты даешь, Трофимыч! Не отстаешь, значит, от века?
- Да где мне! - вздохнул Казьмин. - Это Воропаев так говорит, их в институте учили.
Положим, Илья Трофимович скромничал. После первого же столкновения с компьютерами в реальном деле он регулярно захаживал в ВЦ и приставал к специалистам с дотошными вопросами. Хочешь не хочешь, а приходится. Не тот преступник пошел, теперь мало в финках и фомках разбираться.
- Твое резюме?
- Надо глубже копать. Если принять, что ограбление - только прикрытие, а целью был кто-то из погибших, то юрист на эту роль куда больше подходит, чем сержант или охранник из агентства.
- А остальные пострадавшие?
- Остальных всего один, и тот налетчик. А раненые не в счет, была б за кем-то из них охота, добили бы, как Мироненко.
Пуляев согласно кивнул, да Кучумов и сам понимал.
- Ладно, давай коротенько о налетчике и о раненых.
Казьмин перевернул пару страничек.
- Личность убитого налетчика пока не установлена. Хотя пальчики знакомые, проходили по взломам ларьков на железнодорожных станциях линии Север-Юг. В основном на обязательных остановочных пунктах электричек.
- Вот так нагло работал, даже без перчаток?
- Пальцы интересные, папиллярные линии кислотой сведены.
- Это что ж такое за ним тянется, что пальцы протравил? - задал риторический вопрос полковник.
- Да может ничего и не тянется, - вздохнул Пуляев. - Может, он гальваник или аккумуляторщик и работает неряшливо, вот пальцы и потравлены...
- Возраст - лет двадцать пять, - продолжал Казьмин, - рост метр девяносто три, вес девяносто восемь, шрам от аппендицита. Волосы темные, глаза серые. Три пули 5,45 из "калашникова". В спине.
- Это тот, что стоял в дверях зала?
- Да. Пули из автомата сержанта Горбыля. Такими же пулями убит юрист Мироненко. - Казьмин сделал короткую паузу и добавил: - А также охранник Кравцов.
Кучумов дернулся:
- И вы только теперь докладываете?! Это вам что, театр, драматические эффекты устраивать?!
Вмешался Пуляев:
- Задержала баллистическая экспертиза. Материала-то много, значительная часть пуль деформирована, стволы все одинаковые.
- Дайте-ка схему места преступления.
Казьмин развернул сложенную вчетверо схему. Пусть посмотрит. Полковник не дурак, и так уже все сообразил, но хочет перепровериться.
Кучумов повернул схему к себе, встал, оперся руками на стол.
- Все правильно. С некоторой натяжкой можно допустить, что Горбыль выпустил вот с этого места у дверей ювелирного магазина очереди, которые прошли по прямой через две открытые двери, менки и зала "Союза обворованных". Но уж никак он не мог зацепить Кравцова на лестнице...
- Так точно, товарищ полковник, - согласился Казьмин. - В Кравцова стреляли вот отсюда, из коридора против дверей в менку, или от стола охранника.
- Выходит, кто-то подобрал автомат Горбыля - а зачем? Чтобы стрелять в Кравцова?
- Можно было бы допустить, - Пуляев скептически сощурил левой глаз, что налетчики хотели заодно с добычей унести и автомат, лишний ствол не помешает, но только автомат остался возле тела сержанта. Значит, его положили...
- Бросили, - поправил Казьмин. - Там характерная забоина на линолеуме.
- Бросили, - согласился Пуляев, - после того, как стреляли в Кравцова. Неужели хотели нас убедить, что это сержант его убил?
Конечно, Сергей Васильевич ни капли не верил в такое предположение. Он просто рассуждал вслух, чтобы Первый прошел по всей логической цепочке. И Кучумов его не подвел.
- Нет, конечно, - сказал полковник. - Нас хотели убедить, что сержант стрелял в зал "Союза".
- Да и то особенно не старались, - буркнул сердито Казьмин. - Гляньте, как легли пули...
Он тоже встал, оперся на стол и начал показывать пальцем на схеме:
- Виден четкий веер, и очень легко установить, что стреляли из коридора между "Союзом" и менкой, примерно вот с этой точки, за полметра от дверей менки.
Снова сел, взял свои записи:
- Начинаю с левой от входа стороны. Четвертый ряд, если считать от лекторского возвышения, крайнее место у центрального прохода. Женщина тридцати восьми лет, Фещенко Тамара Сергеевна. Пуля разорвала сапог, чиркнула по лодыжке, другая пробила стоявшую на полу сумку. Ранение легкое, поверхностное. Прямо перед ней ранен в правую ягодицу мужчина постарше, сорокового года, Куцай Иван Семенович. Во втором ряду, тоже на крайнем месте, серьезно пострадал Кашуба Максим Романович. Двадцать шесть лет парню, а ему правый локоть разнесло. Врачи руку сохранить обещают, но говорят - сгибаться не будет. В первом ряду пробило норковую шапку молодой женщине, Хочалава Анастасия Петровна. Голову не задело. А дальше - две пули в груди лектора Мироненко. Опять же показуха: вроде естественный веер, повело ствол вверх и вправо, но в лектора пули посажены рядышком, пять сантиметров одна от другой. Придержал оружие.
- Значит, нет сомнений?
- Да как сказать... - шевельнул бровью Пуляев. - Илья Трофимыч твердо убежден, а я так считаю, надо все варианты проверить.
Кучумов начал складывать бумаги на столе.
- Проверить, конечно, надо все. Но меня, думаю, майор Казьмин убедил.
Пуляев заулыбался, Казьмин поднял глаза, но промолчал.
- Майор, майор, - повторил Кучумов. - Ты что думал, Трофимыч, дотянешь до предельного возраста и на покой? А вот хрен тебе, поработаешь еще. Утром приказ из столицы пришел.
Он подошел к шкафу, вытащил из-за папок бутылку коньяка "Коктебель" и три стопки.
- Давайте, мужики, по капельке за такое дело.
- Да что ж вы, Дмитрий Николаич, это с меня причитается, - проговорил Казьмин. - Вот раскрутим это дело - и гуднем как положено.
- А одно другого не исключает. Только дело ещё раскрутить надо...
* * *
Домашний телефон Кучумова мягко зазвенел уже после десяти вечера.
- Чем порадуете, Дмитрий Николаевич? - поинтересовался любезнейшим тоном голос в трубке.
- Да уж не знаю, Борис Олегович, порадую или огорчу. Похоже, ограбление на Хазарской - действительно инсценировка, а целью был ваш юрист. Это не догадки, наука баллистика так говорит, практически на сто процентов... Что он у вас мог такого знать или сделать?
- У нас? У нас он ещё ничего не успел сделать.
- Ну, тогда стрельба эта тянется из каких-то прежних дел.
- Но не началась до тех пор, пока Мироненко не пришел к нам в "Союз"!
- Так вы же сами себе противоречите...
Голос Дубова утратил любезность:
- Полагаете, корни в прошлом? Что ж, вот и займитесь его прошлым, вам и карты в руки.
- Займемся, - вздохнул Кучумов, - куда мы денемся. А вы там у себя поищите в настоящем...
Глава 29
...как слон после купания
Слон перезвонил только вечером. Аська извелась. Не думаю, чтобы ей не терпелось похвастаться успехами, а тем более - выслужиться перед хозяином. Скорее уж она хотела немедленно натравить одного гада на другого. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление. Я до определенной степени её желания разделял. Не то чтобы я и сейчас оставался таким пуританином, как в ранней юности, когда мне активно, до гадливости, не нравились лица, невоздержанные сексуально и алкогольно, - жизнь отучила, но все-таки, как говорится, восемь - это слишком сладко. Тем более для потенциального губернатора несчастной родной области. Или любой другой.
В общем, мне тоже полегчало, когда раздался звонок. На фоне мобилизующей на трудовые свершения музыкальной заставки программы "Время". После такой музыки особенно уместно звучат сообщения об очередном заказном убийстве, авиакатастрофе и террористическом акте в Чечне.
- Приветствую, Вадим Андреич! Как доложил автоистец, вы меня искали...
Автоистец? Господин Дубов каламбурить изволят. Ну что ж, шуточка вполне в духе моей юридической профессии: автоответчик, автоистец, то-се...
- Да, Борис Олегович. Есть новости относительно... вашего контрагента. По последнему заказу.
- Вот как? Слушаю с нетерпением.
Ага. А может быть, и не один ты слушаешь с нетерпением.
- Да, понимаете, материал скорее зрительного ряда.
- Гм... Вы с Анной Георгиевной уже отужинали? А то заглянули бы, заодно и о делах двумя словами перебросимся.
- Анна Георгиевна у меня сегодня усталая, помотаться пришлось, нас, сами знаете, ноги кормят, а я бы мог заскочить на полчаса...
И опять я себя поймал на том, что перестраиваюсь в тон собеседнику: уже заговорил длинными фразами и с похожей интонацией. Впрочем, вряд ли Слона удивляет, когда собеседник поет ему в тон...
