- Ну, как, посветлело в голове? — через некоторое время осведомилась она. — Но имей в виду, подонок, на моем подносе лежит еще один шприц. — Приподняв салфетку, мстительница продемонстрировала орудие наказания. — Если посмеешь нарушить условия нашего договора, получишь еще одну смертельную дозу, и тогда уже никакое противоядие не поможет. Ну, как, будешь пай-мальчиком?
Туман в Яшиной голове еще не прошел, и Аллины слова доходили как сквозь вату. Общий смысл он понимал, но в висках будто отбойные молотки стучали, сердце колотилось, а по затылку, по шее и спине стекали струйки холодного пота. Во рту все еще было сухо, язык казался шершавым, как терка.
- Итак, ты сейчас подпишешь документы, и после этого живи. Договорились?
Проигравший «кидала» молча кивнул — язык все еще не слушался.
- Вот и молодец, — похвалила его Алла. — Хоть и не сразу, но въехал. Но лучше поздно поумнеть, чем стать хладным трупом, не так ли?
…Серафима предлагала зятю работу по специальности, но избалованный парень любил поспать до двенадцати и не желал отсиживать положенные часы в офисе.
Недавно Сима оповестила дочь, что в их нотариальной конторе скоро освободится место — шестидесятитрехлетняя Изольда Валентиновна оповестила коллег, что через два с половиной месяца станет бабушкой и уйдет с работы. Регина ответила:
- Я не могу столько ждать. Осточертела нищета. В фирме отца я буду для начала получать шестьсот долларов, а со временем, глядишь, стану его правой рукой, и тогда оклад существенно повысится.
“Хоть и больно это сознавать, но в Регине есть и отцовские черты, — вынуждена была признать Серафима. — Сейчас она невольно проявила эгоизм и моральную жестокость по отношению ко мне. И все равно это моя дочь, какой бы она ни была, и моя задача — всемерно ей помочь, а не морализаторствовать”.
Недаром есть притча: сын ударил мать, а та его спрашивает: “Ты не ушиб руку, сыночек?”…
Брат и сестра сидели напротив друг друга, с бокалами вина в руках. Сейчас Регина уже не испытывала ни тревоги, ни волнения.
“Хорошо, что я приехала к Сереже, — думала она, улыбаясь брату. — Он прав — в трудную минуту можно рассчитывать только на родных”.
Регина никогда не бросала слов на ветер. Два с лишним года назад она пообещала отцу, что он на собственной шкуре познает низость и предательство, и сдержала слово. Она довольна содеянным. Теперь самое главное — выйти сухой из воды. И в этом ей поможет мама.
В случившемся есть еще одна положительная сторона — они с мамой опять будут вместе. Годы, прожитых врозь, были очень тягостными для Регины. Но она не могла вернуться к матери, не осуществив свою месть.
Теперь маме уже не придется так много работать. Регина постоянно твердила ей, что нельзя так перегружаться, на что та неизменно отвечала: “Видно, я законченный трудоголик, дочуля. Не могу без работы, в этом вся моя жизнь”. Регина догадывалась, что мама копит деньги, мечтая купить ей квартиру получше и поближе к своему дому, но так и не смогла ее переубедить. Но теперь уже нет необходимости во второй квартире.
“Если удастся избежать обвинения в убийстве”, - подумала Регина.
…За два года в “Клубе одиноких сердец” Серафима стала презирать весь мужской род, а бывшего мужа возненавидела, наконец осознав, что он всегда был законченным эгоистом.
Раньше ей казалось, что они вместе переносили все невзгоды, а теперь Сима поняла — все трудности достались ей одной. Она разрывалась между институтом, больными родителями и своим временным домом, ей приходилось целый день носиться по городу, хвататься за любую подработку, чтобы оплатить услуги сиделки и аренду квартиры. И все потому, что муж хотел жить отдельно. Все хлопоты в связи с похоронами тоже были на ней, Гоша палец о палец не ударил. Долги отдавала тоже она, вкалывая на двух-трех работах, даже не взяв положенный декретный отпуск. Ночами сидела в детской, когда кто-то из малышей болел, а муж в это время преспокойно спал. После полного рабочего дня Серафима крутилась по хозяйству, не брала помощницу, даже когда появились средства — привыкла экономить на себе, оправдываясь: “Да мне же не трудно, моя мама тоже работала и вела дом”. В фирме “Новатор” она совмещала две должности — руководителя юридического отдела и главного бухгалтера, улаживала все конфликты, возникавшие по бизнесу, а супруг осуществлял общее руководство.
Гоша всегда имел самый сладкий кусок. Даже в трудные времена, когда болели ее родители, и потом, когда на них висели большие долги, она ни в чем его не ограничивала. Муж всегда был одет с иголочки, любил вкусно поесть, предпочитал хорошие спиртные напитки, приобрел машину, хотя в то время они еще не расплатились с кредиторами. Сима таскала тяжелые сумки с продуктами, а супруг раскатывал на личном автомобиле и знать не знал, сколько стоит буханка хлеба. Все было на ней, в том числе, бытовое обслуживание мужа. Гоша ни разу не взял в руки обувную щетку, не говоря уже о прочем. И уж подавно не отказывал себе ни в чем, когда они встали на ноги. Дочь права — он покупал за границей одежду на десятки тысяч долларов, а она ходила в дешевых “Леванте”. И так всегда.
И точно так же Гоша поступил с нею при разводе — он не привык себя ни в чем ограничивать и не собирался терять половину богатства. Купил себе новую жену, новую машину, новую квартиру и наконец живет так, как ему хочется, может пригласить двести человек гостей, чтобы пустить пыль в глаза — это он всегда любил, — а с прежней женой это бы не прошло. Показухи Сима не терпела. Да и вообще была слишком честной, слишком правильной. В общем, не пара безнравственному эгоисту Георгию Новицкому.
“Почему я столько лет не видела очевидного?” — этот вопрос Сима задавала себя не раз.
Бывший муж использовал ее — как бесплатную рабсилу, как верную соратницу: умную и деловую, осторожную и практичную, неутомимую и трудолюбивую. А когда она вышла из строя, то стала обузой, балластом. И он избавился от балласта.
Осознав это, Серафима его возненавидела и пообещала себе:
“Сколько бы лет ни прошло, я не прощу. Дождусь своего часа и отомщу”.
Одарив Якова насмешливым взглядом, Алла выглянула за дверь и тихо позвала:
- Серафима Николаевна, зайдите, пожалуйста.
Вошла Сима с черной кожаной папкой в руках.
- Вот он, подонок, возомнивший себя круче яйца вкрутую. Зато сейчас всмятку. — Мстительница, усмехаясь, кивнула в сторону кровати. — Объясните, пожалуйста, какие документы ему предстоит подписать.
- Это дарственные на ваш загородный дом со всеми постройками, гаражом и участком земли в пятнадцать соток, на московскую квартиру и принадлежащий вам автомобиль марки “Лексус”. Все дарственные оформлены на вашу бывшую жену, Розу Михайловну Паршину, — четко выделяя каждое слово, произнесла Сима, показывая Якову бумаги. — А это генеральная доверенность, позволяющая ей распоряжаться всем принадлежащим вам имуществом, вашими банковскими вкладами, счетом вашей фирмы “Кентавр” и совершать от вашего имени любые операции с недвижимостью и коммерческие сделки.
- Все понял? — спросила «робингудша» забирая у Серафимы документы. Но до Якова еще не дошло, и он обалдело таращился, не в силах осознать, что у него забирают все. — Ну, соображай быстрее, гигант мысли! Может, хоть сейчас до тебя дойдет простая истина: за все в жизни приходится платить.
- Я это не подпишу, — еле слышно выдавил Яков.
- Подпишешь, — уверенно произнесла “медсестра”, взяв с подноса третий шприц.
- Но я же останусь без всего, — проблеял мошенник.
- А Розу ты выгнал тоже без всего. — Приверженница крайних мер сдернула с жертвы одеяло и занесла шприц.
- Стой! — вскрикнул Яша.
- Стою, — усмехнулась Алла, держа наготове орудие мести.
- Но я же все это заработал.
- Да ну? — с издевкой произнесла «железная бизнес-леди». — Хочешь, расскажу, как ты все это “заработал”? И назову фамилии людей, которых ты “кинул”? Могла бы устроить и личную встречу, но у меня нет времени. У тебя, кстати, тоже. — Она продемонстрировала шприц и многозначительно улыбнулась.
- Фирму-то хоть оставьте, — заканючил Яков.
- Чтобы ты продолжал свое “кидалово”? Нет уж, псевдокоммерсант хренов, кончилась твоя лафа, пришла пора платить по счетам. А сколотить новую контору я тебе не позволю, уж можешь мне поверить, я слов на ветер не бросаю. — Алла видела, что противник уже почти сломлен, и решила его дожать: — Кстати, не надейся после больницы наехать на Розу и все отобрать. Твоя бывшая жена теперь под сильной защитой и в полной недосягаемости для тебя. Когда встанешь на свои конечности, поинтересуйся, кто я такая. — Лидер «команды хороших людей против плохих» достала из кармана визитку и положила на тумбочку.
