– А как же операция? – встревоженно спросила я. – Вдруг они уже успеют ее провести, пока мы тут колупаемся?
Вика покачала головой.
– Андрей Эдуардович говорит, что время еще есть, ведь требуется подготовка к трансплантации. До сих пор они строго соблюдали все правила.
– Но теперь, раз квартиру с Ромой пришлось брать штурмом, они могут испугаться и начать торопиться! – возразила я, внезапно придя в ужас от осознания того, что ожидает бедного ребенка.
– Кстати, – подал голос Олег, – а вы не думали, откуда это ваш Немов взял «штурмовиков»? Он ведь не военный, да и в органах, насколько я понимаю, не служил. С бандитами тоже вроде бы не связан?
Вика кивнула.
– Вроде нет... Вы хотите сказать, что нужно прощупать его окружение?
– По тому, что рассказывает Агния, Немов – человек осторожный. Разве он похож на того, кто, находясь под пристальным вниманием ОМР, станет продолжать свою деятельность? На мой взгляд, он должен бы был затаиться на какоето время, тебе так не кажется?
– Думаете, на него ктото давил? – пробормотала Вика задумчиво. – Ктото, кого он не мог ослушаться?
– А это мысль, Шилов! – воскликнула я. – И бывшая жена Немова говорила о том же. Она имела полное право на половину «Шага», ведь он считался совместно нажитым имуществом, но не стала претендовать.
– Почему?
– Из страха перед «коллегами» Немова. Она сказала, что в их дом приходили странные люди, явно не имеющие никакого отношения ни к науке, ни к медицине. Ольга их боялась и, похоже, боялся и сам Немов!
– Я скажу Андрею Эдуардовичу! – сказала Вика. – И Артему Ивановичу – прямо сейчас!
И, вскочив с места, девушка усвистала в коридор, где в сумочке оставила мобильник. Пока она отсутствовала, я сказала Шилову:
– Слушай, твой мозг работает в правильном направлении – не желаешь работать с ОМР?
– Да не приведи бог! – усмехнулся Олег. – Мне, знаешь ли, и так стрессов хватает – одна жена чего стоит, а есть ведь еще и больница! Нет уж, ты давай какнибудь без меня, лады? А я буду страховать тебя и зализывать твои раны.
При слове «зализывать» я почувствовала, как во мне поднимается волна желания. Олег смотрел прямо на меня и не мог этого не видеть. В доме находилась гостья, и мы, конечно, не могли себе позволить вольностей.
– Спасибо за ужин! – сказала Вика бодро, снова врываясь на кухню. – Мне пора, увидимся!
– Пусть Вика приходит как можно чаще, – сказал Олег, закрывая за девушкой дверь.
– Ты что, Шилов, на нимфеток перекинулся? – с подозрением спросила я.
– Просто я обожаю гостей, точно знающих, в какой момент пора покинуть гостеприимных хозяев и убраться восвояси...
* * *
Через час, когда Шилов уже мирно посапывал на левой стороне кровати, я включила ночник. Сна ни в одном глазу, и это плохо, так как вставать рано, но – ничего не попишешь! Взяв в руки принесенную Викой папку с документами Татьяны Шанькиной, я углубилась в чтение. Бумаг оказалось не слишком много – от нечего делать я пересчитала их: всего восемь листков, напечатанных на компьютере. Как и предупреждала Вика, в основном они представляли собой таблицы, содержащие несколько граф. Первая была озаглавлена «Доноры» и делилась на две части, вторая – «Реципиенты», тоже разделенная надвое. Затем шли еще несколько столбцов, заполненных цифрами, – я решила, что они означают время. Ни имен, ни адресов или номеров телефонов в бумагах я не нашла. «Доноры» и «Реципиенты» обозначались при помощи какихто значков, однако я смогла сделать вывод, что речь шла, скорее всего, не о трансплантации, а о процедуре ЭКО. На самом деле это нисколько не казалось необычным: в таблицу, судя по всему, заносились данные потенциальных родителей будущего ребенка, а также информация о тех, кто являлся донором. Однако настораживал один факт. Насколько мне удалось понять, и в первой, и во второй графе находились данные двух разных людей соответственно. В остальных графах, судя по обозначениям, значились группы крови всех, участвующих в процедурах и еще какието символы, смысл которых я так и не сумела разгадать. Таким образом, получалось, что если принять во внимание уже известную нам информацию и ту, о которой мы только догадывались, в процедуре ЭКО участвовали не яйцеклетка и сперма родителей, а генетический материал мужчин и женщин, не имеющих к ним ни малейшего отношения! Это являлось неоспоримым доказательством, если, конечно, Карпухин и его начальство примут наши объяснения этому факту. В качестве возражения можно, например, сказать, что мы просто пытаемся подвести под непонятные и разрозненные факты удобную базу, а на самом деле у нас ничего нет. Эх, если бы Татьяна Шанькина была жива!
* * *
Дмитрий почувствовал себя в безопасности, только когда захлопнул дверь в собственный кабинет прямо перед носом своей секретарши, собиравшейся войти вслед за ним. Это, конечно, не слишкомто вежливо, но у него просто не было ни сил, ни желания с кемто разговаривать. Эти люди ходят за ним уже второй день – вернее, он заметилих вчера, а уж как давно они следят за Дмитрием – неизвестно! Самое интересное, что они даже не прячутся, ведут себя нагло, словно чувствуют свою безнаказанность и, возможно, даже получают удовольствие, нервируя его. Да кто они такие, черт подери, – снова парни Боба, что ли? Это все потому, что Дмитрий возражал против похищения мальчишки Решетиловых? Но он до сих пор убежден, что все сделал правильно: нельзя, нельзя было поднимать волну, когда этот дурацкий ОМР заинтересовался «Шагом в будущее»! Конечно, у них на него ничего нет, и все же... Все же Дмитрий мандражировал, вспоминая ледяной взгляд директора этой странной организации: он смотрел на него так, словно знал все и просто хотел найти подтверждение своим подозрениям. И какого лешего Тамару Решетилову понесло в Питер? Сидела бы себе в своем Кировске... Может, пора сваливать, а?
Он посмотрел в большое зеркало на противоположной стене и неодобрительно нахмурился: ну вот, побриться забыл – куда это годится? На него смотрело лицо мужчины средних лет с двухдневной щетиной, запавшими глазами, но, самое главное – с выражением неприкрытого ужаса. Никогда в жизни он еще не испытывал такого страха – ну, разве что, однажды, когда отцу по ночам названивали какието люди, после чего он начинал метаться по квартире, словно тигр в клетке... вернее, как заяц, почувствовавший, что попал в капкан, расставленный браконьером. После таких разговоров они с матерью долго о чемто спорили, стараясь не разбудить сына. Потом мать обычно плакала, и на этом все стихало. Теперь ему снова хотелось бы почувствовать себя ребенком, и чтобы ктото другой взял на себя все проблемы и страхи, но это, к сожалению, невозможно. Если бы рядом была Ольга... Как ни странно, из всех своих женщин Дмитрий больше всего ценил именно ее, только понял он это слишком поздно! С ее легким характером, отсутствием материальных проблем и прекрасным чувством юмора Ольга являлась идеальной женой. Она не пыталась контролировать его жизнь, не лезла в рабочие проблемы, всегда находилась в прекрасном настроении. У его нынешней гражданской жены Лены имеется только один плюс: она хороша собой. В его возрасте этого уже недостаточно. А Татьяна... Она казалось идеальной во всех отношениях, пока не появилась Лена. Конечно, он, возможно, совершил ошибку, закрутив романчик с молодой девчонкой и выгнав Татьяну, столько лет остававшуюся ему преданной. И, видит бог, он не желал ей смерти и ни в коей мере не думал, что его поспешное решение приведет к таким ужасным последствиям! Он всегда хотел заниматься только наукой, помогать людям... Вернее, он хотел, чтобы так его оценивали окружающие. На самом деле Дмитрий всегда мечтал о славе – чего уж скрывать правду от самого себя? Его отец чувствовал себя вполне удовлетворенным, хотя ему и приходилось работать чуть ли не «под прикрытием», скрывать, чем на самом деле занимается, и молчаливо сносить насмешки коллег. Профессор Немов зашевелился, только когда понял, что «за бугром» ему могут предложить совсем другую жизнь, полную материальных благ, о которых в Советском Союзе он не мог и помыслить. А ему, Дмитрию, всегда мечталось, что он добьется в жизни гораздо большего, чем отец, что он еще в молодости получит деньги, славу и признание. А что на деле? Деньги у него есть – и это, пожалуй, все. Когда он был молодым и голодным аспирантом, этого казалось достаточно, но теперь Дмитрий жалел об упущенных возможностях. Что, если бы он остался с Криволаповым? Теперь его бывший приятель – настоящее светило в научном мире, он ездит с лекциями по всему земному шару, пишет статьи, получает гранты. А он, Дмитрий, того и гляди попадет за решетку – и все потому, что неправильно выбрал себе друзей!
