Роджерса взяла досада. Похоже, все, кроме него, вышли из этой переделки благоухающие, словно розы. Только сегодня в полдень за обедом он узнал еще о двух таких случаях. Прослышав о том, как Адамовский встал на защиту неприкосновенности всего женского рода, одна из самых известных адвокатских фирм в Чикаго, специализирующихся на уголовном праве, сделала ему очень соблазнительное предложение с одним лишь условием, что он и его жена частично умерят свои либеральные настроения.
Кроме того, чете Гарсия за обедом тоже кусок в горло не лез от восторга по поводу предложения, которое возникло лишь благодаря известности сеньора Гарсия, полученного через прессу. Только сегодня утром они получили письмо от президента одной из самых больших сахарных плантаций в Гонолулу и их старинного приятеля, который вспоминал их совместные дела с сеньором Гарсией и осведомлялся, не захочет ли он теперь, когда лишился собственных сахарных плантаций, поделиться своим опытом, знаниями и «ноу-хау» на одной из руководящих должностей с солидным годовым жалованьем плюс премия и пакет акций.
Когда двери зала суда открылись, Роджерс двинулся вперед вместе с толпой и нашел себе место рядом с маленькой блондинкой, из-за которой все и началось.
— Мисс Джоунс, — поздоровался он из вежливости.
Девочка радостно ему улыбнулась.
— Вы отстали от времени, мистер Роджерс. Я уже три недели как замужем. Это мой муж, мистер Роджерс, — представила она широкоплечего, довольно угрюмого с виду юношу, сидящего рядом с ней. — Пол Забадос. Пол, познакомься с мистером Роджерсом.
Юноша явно не особенно радовался возможности с ним познакомиться, но послушно протянул Роджерсу мускулистую руку.
— Мы держали в секрете свою свадьбу ото всех, кроме моего отца, — радостно болтала Терри. — Даже репортеры об этом ничего не знают. Но теперь, когда занятия в школе закончились, мы едем в Париж на медовый месяц.
— Очень мило, — сказал Роджерс.
— О да! — спохватилась Терри. — Позвольте вам представить дядюшек мужа мистера Рейли и мистера Греко.
Терри указала на двух хорошо одетых пожилых джентльменов, сидящих чуть поодаль.
— Как поживаете? — кивнул ему Рейли.
— Приветствую вас, — сказал Греко.
Роджерс обменялся с дядюшками рукопожатиями, размышляя, почему это их лица кажутся ему знакомыми. Потом он понял почему. Это были те два господина — единственные гости миссис Мейсон.
— Они были так милы с нами, — продолжала счастливая Терри. — Пол немного беспокоился, — доверительно продолжала она, — сомневался, сможет ли он поступать в колледж осенью, если женится. Но мистер Рейли и мистер Греко обо всем позаботились. В качестве свадебного подарка, поскольку они верят в ранние браки, они заплатят за обучение Пола и будут оплачивать наше содержание в течение следующих четырех лет.
— Ага. Целых четыре года, — уныло подтвердил юный муж Терри.
— А еще они оплатят и наш медовый месяц, — добавила Терри. — А возможно, даже навестят нас в Париже.
— Да, конечно, — сказал Рейли и добавил многозначительно: — Смотря по обстоятельствам.
— Точно, — согласился с ним Греко. — Смотря по обстоятельствам. Но мы можем заглянуть к ним, просто чтобы удостовериться, что у них все в порядке. После того как проведаем Лу в Риме.
Для Роджерса события развивались слишком стремительно.
— После того как проведаете Лу в Риме? — повторил он, как попугай.
— Да, — подтвердил Рейли. — Все так смешно получилось! Видите ли, в тот самый день, когда все это началось, мы заскочили к Лу, чтобы засвидетельствовать свое почтение, поскольку был праздник. А она была здорово огорчена, потому что один итальянский сирота, которого она усыновила двадцать пять лет тому назад, сообщил телеграммой, что будет ей звонить. Она надеялась, что он попросит ее приехать и некоторое время погостить у него и познакомиться с его женой и детишками. Но похоже, линия была занята, и он не дозвонился. А потом, когда в газете напечатали всю эту ложь о ней, — с негодованием продолжал Рейли, — ну, знаете, о делах ее юности, Лу испугалась, что он не позвонил, потому что стыдится ее.
— Но несмотря на то, что мы с мистером Рейли отошли от дел относительно давно, — немного самодовольно вставил Греко, — у нас еще сохранились кое-какие связи в Италии. И мы попросили пару наших бывших компаньонов забежать к этому Пьетро и узнать, уж не заболел ли он. Но мы с самого начала были правы. Просто линия была занята, и он не сумел дозвониться.
Греко был очень доволен собой.
— И знаете что? Он позвонил Лу сразу же на следующее утро, сказал, что сильно ее любит и что его жена и детишки рады будут ее увидеть. И попросил приехать и погостить, сколько ей захочется.
— Как мило с его стороны, — вставил Роджерс.
Он хотел было осведомиться, какое отношение они имеют к миссис Мейсон, но в этот момент судебный исполнитель призвал всех к порядку, судья уселся за стол, а два офицера ввели в зал четверых подростков.
«Просто удивительно, — подумал Роджерс, что сделали с четырьмя мальчишками свежевыглаженные костюмы, чистое белье, немного мыла и воды и стрижка». Сходство с подонками, которые находились в квартире 303, когда они туда силой вломились, казалось совершенно случайным. Если бы он не был уверен в том, кто они такие, то никогда бы их не узнал.
Более того, манера их поведения резко изменилась. Они представляли собой неиссякаемый источник вежливости. «Да, сэр» и «Нет, сэр».
Он с нетерпением ждал, когда начнется слушание дела. Но с самого начала, вместо того чтобы вызвать первого свидетеля, судья попросил обвинителя и адвокатов, представляющих подсудимых, подойти к его столу. Они почти неслышно посовещались там о чем-то минут десять.
Потом адвокаты вернулись на свои места и начали собирать свои бумаги и книги. Судья, откашлявшись, поблагодарил свидетелей за то, что они пришли.
— Однако, — продолжал он, — необходимости в свидетельских показаниях нет. Четверо подростков признаны единогласно виновными во всех обвинениях, выдвинутых против них, и приговор будет приведен в исполнение, как только он прочтет все представленные письменные показания свидетелей и будет проведена обычная процедура расследования.
Роджерс наклонился вперед и постучал по плечу Адамовского:
— Следует понимать, что он собирается освободить этих подонков?
— Нет, — объяснил адвокат, — это просто хитрый ход адвокатов предоставить дело на милость суда. Им не нужно ни ваших показаний, ни показаний мисс Дейли. В этом случае их клиентов могут только отправить в исправительное учреждение до достижения ими двадцати одного года.
Роджерс привалился к спинке сиденья и стал ждать, что же произойдет. Но судейский молоток известил об окончании слушания. Офицеры суда по делам несовершеннолетних вывели парней из зала. Судья поднялся и закурил сигарету. Защитники о чем-то совещались. Лейтенант Хэнсон и мисс Дейли вышли из зала под ручку. Чета Гарсия последовала за ними.
Чувствуя себя обманутым и оплеванным, Роджерс вышел с Адамовскими, Терри с мужем и теми двумя господами, которых Терри представила в качестве дядюшек.
И это справедливость? И ради этого он получил нож в живот? Ради этого провел почти месяц на больничной койке?
В коридоре Терри извинилась и направилась в маленькую дамскую комнату.
— Это ребенок, я полагаю, — радостно призналась она. — Знаю, это лишь мое воображение. Но иногда мне кажется, что я чувствую, как он там толкается.
Когда Роджерс остановился, чтобы закурить, счастливый муж и его дядюшки отошли на несколько шагов.
Господин по имени Рейли сказал:
— Будь с ней поласковей, понял, парень?
— Понял! — запальчиво ответил юноша. — Я буду с ней ласковым! Но послушайте, мистер Рейли и Греко или как вас там! Давайте объяснимся. Я люблю Терри. Просто все произошло так быстро, и я испугался, что не смогу поступить в колледж и что мои родители подумают, что я спятил и решил жениться, чтобы не угодить в армию. А когда вы подошли ко мне в пивной у школы, я как раз пытался дозвониться до Терри и сказать, как жалею о том, что так с ней поступил, и попросить выйти за меня замуж. Потому что я хочу этого ребенка не меньше, чем она. Но несмотря на то, что я благодарен вам за все, что вы для нас сделали, особенно за то, что оплатите мою учебу и наши расходы, пока я не смогу содержать семью, я должен предупредить: если вы намерены следить за нами повсюду, куда бы мы ни поехали, забирайте, свои проклятые деньги назад! И можете ими подавиться!
В праведном гневе юноша прошел по коридору и остановился как олицетворение воинственного счастья, поджидая у двери дамской комнаты свою жену.
— И что ты об этом думаешь? — спросил Рейли.
Греко пожал плечами:
— Ну, малыш, похоже, говорит правду. Дадим ему вздохнуть. Но стоит ему переступить черту… — Он оборвал фразу.
