Инженер вспыхнул до корней волос, но тут же сдержал себя. Решение пришло моментально. Но нужно, чтобы иностранные «спецы» до поры ничего не заподозрили. А уж поплатиться своими шкурами за эту западню им сегодня придется наверняка!
Приняв решение, он привык действовать быстро и круто. Главное, чтобы по его лицу ничего они не поняли. Башир-хан улыбнулся и движением камчи подал знак Ашур Мамаду. Преданный пес готов был кусать любого, на кого ему укажет рука хозяина. Башир-хан ценил его за это, давал не однажды самые «деликатные» поручения, его руками избавлялся от ненужных, неугодных, и люди незаметно уходили из жизни, а остальные думали, что произошло недоразумение или роковая случайность.
– Слушаю, мой господин, – Ашур Мамад, почтительно сложив руки на груди, склонил голову.
– Дело есть, – Башир-хан вкрадчивым голосом произнес несколько фраз так тихо, что никто не уловил ни единого слова.
– Сделаешь сам, – повелел Башир-хан, – как только подам знак.
Тот со скрещенными на груди руками послушно поклонился.
– Обязательно из русских автоматов, чтоб пули остались, – добавил Башир-хан.
Ашур Мамад снова быстро поклонился и удалился. После этого Инженер подошел к Энвер-паше.
– Через полчаса, надеюсь, там все кончится, – сказал он, показывая на вершину, где находился опасный окоп. – Как только мои люди снимут русских, сразу пойдем на прорыв.
– Хорошо, – кивком согласился турок, доставая новую сигарету.
– А сейчас у меня небольшая просьба, – лицо Башир-хана засветилось любезной улыбкой. – Не сможет ли уважаемый мусье Легран запечатлеть на пленку меня и вас.
– У меня нет необходимости рекламировать себя.
– Можете не беспокоиться, эта пленка не выйдет за пределы наших гор, – шепнул, поклонившись, Башир-хан. – Она просто будет напоминать мне о наших совместных делах.
– Ну, если только для памяти, но пусть снимает меня со спины, – нехотя согласился Энвер-паша, оглядываясь.
– Автомат мне и моему другу! – повелел Башир-хан.
Турок направился к Леграну. Он как раз перезарядил кинопленку и теперь осматривался, выбирая ракурс. Передал просьбу Башир-хана. Тот одобрительно закивал, встретился с сосредоточенно-радушным взглядом Башир-хана и показал большой палец:
– Кадры будут великолепные!
Легран сам выбрал место для съемок. Они отошли чуть в сторону, откуда за нагроможденными на заднем фоне камнями просматривались атакующие душманы. Француз щелкал языком, наверное, уже прикидывая сумму за отснятые сегодня кадры.
Душманы передвигались короткими перебежками, палили из автоматов на ходу. Легран снимал их с разных точек, забегая чуть выше и распластавшись на валуне. Турок старательно отворачивался. Потом, отложив киноаппарат, француз вынул из чехла «пушку», азартно защелкал.
В это время короткая очередь просекла камни над его головой.
– Русский снайпер! – крикнул Башир-хан. – За камень быстро!
Сам он распростерся за невысоким кустом, поискал глазами Ашур Мамада. Тот был на месте – чуть выше над тем камнем, за которым притаились иностранные специалисты, – Башир-хан подал ему рукою условный сигнал.
Ашур Мамад с проворностью дикой кошки мягко и беззвучно соскочил вниз. В руках у него был советский автомат. Из его дула хлестнул огонь. «Только бы не повредил камеры!» – подумал удовлетворенно Башир-хан.
Бестужев перевел дух, вытер лицо рукавом. Они погасили уже четвертую атаку. Душманы снова откатились. Надолго ли? Перезарядил автомат, вставил новый рожок, полный маслянистых патронов. С тревогой отметил, что их после каждой душманской вылазки остается все меньше и меньше. Сменил на всякий случай позицию, передвинулся на десяток метров в сторону. На перевале все еще грохотали выстрелы и взрывы.
– Толя, как ты?
– Полный порядок, товарищ сержант! – Волков скупо улыбнулся. У него было закопченное лицо.
– Посмотришь на вас, ребята, так сразу фильмы про войну вспоминаются, – усмехнулся Иван Шухавцов. – Хоть сейчас вас на киностудию отправляй, сойдете за звезду экрана.
Бестужев расхохотался, откинувшись спиной на задний край окопа. В поле зрения попал силуэт летящей птицы. «Похожа на орла, но вроде помельче. Черт его знает, – с огорчением подумал Олег, – живешь в городе, ни птиц, ни животных толком не знаешь».
– О! – Шухавцов коротко кивнул на небо. – Уже добычу высматривает, стервец! – и вскинул автомат.
На запачканном землей бинте, опоясывающем его предплечье, было видно, как проступило красное пятно.
– Оставь его, Ваня, – тихо сказал Волков. – Природу сохранять надо.
– А у нас охотничий сезон! – Шухавцов нажал на спусковой крючок, но автомат только сухо щелкнул. – А, черт, рожок кончился.
– Отставить стрельбу, – повысил голос Олег. – Беречь патроны.
– Отставить так отставить, – Иван прищелкнул новый рожок и стал неторопливо набивать старый, доставая пригоршней патроны из боекомплекта.
– Надо же, в первом бою – и влип, – снова заговорил Шухавцов. – Знаете, ребята, наверное, матери об этом не буду писать. Случай у моего кореша смешной был. Мы оба из Витебска, его на три года раньше призвали, старше он. И тоже в Афган угодил. Так вот, написал одному из нас письмо: мол, познакомился здесь с итальянкой, милая девчурка. Мы все чуть не отпали. А приехал, оказалось, что писал из госпиталя, потому что его грузовик подорвался на итальянской мине. Ха! Итальянка миной оказалась. Тогда им только-только «КамАЗы» с бронированным днищем пригнали. Если бы на старом поехал, точно погубила бы парня итальянка.
– Как же он в госпиталь попал, если днище бронированное? – спросил Анатолий, отвинчивая горлышко фляжки.
– Контузило его. Двадцать один день провалялся на койке. А потом снова туда. Вернулся домой – ни одной царапины. Эх, ребята, сейчас бы чем-нибудь в зубах поковырять!
– Тихо! – резко прошептал Олег.
Сзади послышались ползущие шорохи, потом приглушенный голос Курчиненко:
– Ребятушки, только не стреляйте. Ваша мама пришла, молочка принесла.
– Студент? – удивленно выдохнул Бестужев.
– Он самый, – Курчиненко показался из-за кряжистого ствола арчи, он полз странным образом, припадая на один бок.
– Ты что, ранен? – поднялся навстречу ему Волков.
– Ага, в голову, – ответил тот и расхохотался сиплым шепотом. – Когда мина рядом разорвалась, груша мне прямо в череп угодила. Ну, думаю, каюк! – и он снова засмеялся.
– А где же молочко, Курчиненко? – сурово спросил Шухавцов, облизываясь.
– С молочком, извините, задержка, – Студент спрыгнул в окоп. – Ну-ка, ребята, подставляйте руки. Рядом с нашей позицией дикую грушу трясануло. Так мы их уже умаялись грызть. Порешили, что с товарищами делиться положено. Так, а, Иван?
Олег принял из курчиненковской гимнастерки несколько липких от кисло-сладкого сока плодов, продолжая хмуриться и размышляя, дать ли нагоняй Студенту за самодеятельность или простить. Груши казались аппетитными на вид и пахли так ароматно, что кружилась голова.
– Толя, – сказал он, – расскажи, как там у вас?
– Вы, ребята, видать, здорово насолили «духам». Мы там уже две диверсионные группы утихомирили.
– Прямо диверсионные группы? – Шухавцов говорил с набитым ртом и понять его было довольно трудно.
– Ну, штук десять душманов там теперь точно полегли. На вечный покой. Витьку после немного задело миной. В ногу. Правда, осколочек махонький, как булавка. Я Кудреватова уже перевязал, так что все в порядке. Ну пока, ребята, мне обратно пора. Сержант, что там слыхать, скоро подмогу пришлют?
– Вертолеты уже сюда жмут. Здесь ядро крупной банды. А мы сверху им продохнуть не даем. – Да уж мы слышим…
– Главное, никого нам в тыл не пускайте, – пробасил Иван.
– Постараемся, сержант! – лихо козырнул Курчиненко и пополз обратно.
Покачав головой, Олег только собрался полакомиться грушами, как вспомнил, что уже давно не выходил на связь. Щелкнул тумблером портативной рации и тут же услышал голос старшего лейтенанта Иванова:
– Сержант! Сержант! Ответьте, сержант! Почему молчите! Почему не выходите на связь?… Сержант?…
– Сержант Бестужев на связи, – виновато произнес Олег, проклиная себя за оплошность.
– Сержант, ты? Живой? – в голосе Иванова послышалась радостная интонация.
– Так точно, товарищ старший лейтенант, живой.
– Почему молчал?
– Рация отключилась почему-то, – соврал Олег, решив не выдавать своей бережливости по отношению к батарее.
– Докладывай обстановку.
– Отбили четыре атаки внизу. Противник несет крупные потери в живой силе. Наши ребята внизу держатся хорошо.
– Как бронетранспортер Абрикосова?
– Наделал шороху товарищ Абрикосов. Но у душманов есть гранатометы и «базука», так что бронетранспортер чаще маскируется за перевалом.
– Хорошо. Скажи, долго можете держаться? Как у вас с боеприпасами?
