где-то здесь, я чувствую это!
А вот этот голос наверняка принадлежал Мураду, но ясности в происходящее пока не добавил. Он оказался абсолютно незнаком Петровичу, а значит, по-прежнему неясно, зачем было стрелять Латунину в спину.
Вопросы роились в голове, заставляя мозг напрягаться и болеть, но что ещё можно сделать в сложившейся ситуации? Оружия нет, помощи не предвидится, грудь ноет… Как Петрович ни напрягался, но понимание происходящего никак не наступало. Кто эти люди и почему они стреляли в него? Почему уже пять минут бродят вокруг? Они не видели, куда он упал? Странно, хотя новость несомненно хорошая… Другой вопрос, что непонятно, как долго ещё Латунин сможет оставаться незамеченным.
Теперь Петрович вспомнил всё! И то, как в него стреляли, и попытку спрятаться в кустах, внезапную потерю опоры под ногами и жёсткое падение. Все эти воспоминания пробежали перед глазами Петровича стремительным видеофильмом, а сейчас он лежал на чем-то очень жёстком, упиравшемся ему в спину твёрдым острым ребром. Затылок приятно холодило, и Латунин пришёл к выводу, что он лежит на бетонных ступеньках какой-то небольшой, уходящей вниз под землю лестницы. Посмотреть, что это за спуск и к какой двери должен привести, пока возможности не было. Во-первых, у Петровича отчаянно болело всё тело, а, во-вторых, он крупно сомневался, что сможет развернуться в этом узком пространстве абсолютно бесшумно.
Вариантов не имелось, оставалось так и лежать — головой вниз, ногами вверх и глядя на кусочек темнеющего неба между ветками сирени.
— Сматры, вот кровь! Я жэ говорил, что попал в нэго!
Кто же эти люди? Петрович перебирал в памяти всех, с кем сталкивался по жизни за последние годы, но всё равно был твёрдо уверен, что голоса стрелявших ему абсолютно незнакомы.
И в этот момент кусочек неба заслонил огромный силуэт.
От резкого понимания ситуации Латунин чуть было не застонал, но сдержался, наоборот, пытаясь не дышать и никак не привлекать к себе внимание Мурада. Теперь всё встало на свои места. Наверху лестницы стоял охранник бизнесмена Вахи Балидова, тот самый, которому Петрович навешал люлей сегодня утром.
Судя по всему, гордый кавказец не смог смириться с поражением и решил взять реванш настолько кардинальным способом. «В каждом стаде своя паршивая овца», — с горечью подумал Латунин, разглядывая охранника. И вроде обычная внешность, ничего особенно выдающегося. Даже не сказать, что настолько подлая душонка.
Правда, под глазами у парня уже синели огромные синяки, а это значит, что его нос не выдержал столкновения с коленом Петровича и треснул. Хорошо так треснул…
Лучше бы у него мозг треснул. Латунин не имел ничего против реванша, и, наверное, даже понял бы предложение разобраться один на один в честном поединке, но вот так... Выстрелом в спину... Скотина!
Петрович понял, что жить ему осталось считанные минуты. Сейчас этот чудак на букву М опустит глаза, увидит искомую жертву и с удовольствием закончит то, что начал. Потом для комплекта можно кинуть сверху пару веток той же сирени, что росла возле лестницы, и тогда тело Латунина точно не найдут.
Почему-то в этот момент Петрович подумал не о себе, а об Александре. Девушку было жалко. Если человек из-за нескольких синяков решился на убийство, то значит, что от владелицы детективного агентства точно не отстанут. Сегодня утром Латунин выступил в роли этакого джокера, о существовании которого никто раньше не догадывался и уж тем более не предполагал, что он способен дать настолько жёсткий отпор бизнесмену с его подручным.
Теперь, несомненно, расклад сил поменяется. Более того, ситуацию можно сделать показательной для всех остальных, кто имеет счастье пересекаться с бизнесменом Балидовым. Дескать, смотрите сами, что бывает с теми, кто рискует идти наперекор столь уважаемому человеку.
— Куда он мог деться?!
В голосе Мурада слышались злость и недоумение, а Латунин с удивлением понял, что охранник его не заметил. Что происходит? Как можно не увидеть человека, лежащего буквально у твоих ног?
— Мурад, я не знаю, что случилось! Он не мог убежать!
Помощник охранника явно пребывал в растерянности, а Петрович никак не мог осознать происходящее. Что это? Игра? Куда убежать? Вот же он, лежит, истекающий кровью, прямо под его ногами! Они что, решили поиздеваться над ним перед тем, как прикончить?
Наверху слышались шум шагов, шорох отодвигаемых веток, матерные ругательства и ещё какие-то звуки. Его явно искали, бродили вокруг лестницы, на которой он лежал, но не видели. Да как так-то?! От непонимания происходящего снова заболела голова, чёткость картинки перед глазами исчезла, и Петрович прикрыл глаза, опасаясь опять потерять сознание.
Что происходит? Мозг отказывался верить в происходящее, но всё-таки робко интересовался дальнейшей судьбой. Может быть, ему и впрямь несказанно повезло? Его преследователи синхронно ослепли и теперь не ищут его, а просто тыркаются среди деревьев в поисках выхода к цивилизации? Бред, конечно, но в него так хочется верить!
А вдруг Мурад с подельником сейчас уйдут и у Петровича появится шанс не сдохнуть посреди леса, а выжить?
Следующие несколько минут Латунин отчаянно вслушивался в происходящее наверху, всё ещё не веря в своё счастье. Шорох от раздвигаемых веток, поначалу достаточно громкий, всё больше удалялся, а голоса иногда переговаривающихся Мурада с подельником становились всё слабее.
Петрович не знал, сколько именно времени прошло, но продолжал лежать без движения и прислушиваться, опасаясь, что это какая-то хитрость или вовсе безумный розыгрыш. Минуты текли медленно, но ничего не происходило.
Наконец, Латунин понял, что чудо и правда случилось. Желавшие убить его люди по какой-то причине так и не увидели израненное тело прямо под своими ногами. Они просто ушли, предоставив Петровичу возможность сдохнуть самостоятельно. Произошедшее отчаянно попахивало чем-то мистическим и потусторонним, но времени на философские размышления о сущности божественного вмешательства у него пока не было. Место ранения продолжало пульсировать, а куртка, пропитанная кровью, ощутимо потяжелела.
Хвала всем богам, что ткань пока прекрасно выполняла роль тампона и, намокнув, полностью закупорила рану. Грудь болела, но пока что боль казалась меньшей из всех возможных неприятностей. Вопрос только в том, как долго он сможет продержаться.
Напрягая последние силы, Латунин перевернулся и понял, что его самое первое предположение оказалось верным. Кусты сирени скрывали бетонную лестницу, которая упиралась в закрытую деревянную дверь. На старом дереве не было никаких опознавательных табличек, и судя по гладкости полотна, их здесь никогда и не было.
«По классике жанра дверь сейчас должна отвориться, а из неё выглянуть добрая фея, — усмехнулся про себя Латунин. — Пойдём со
