Виктор Меньшов - Золотой мальчик

Без пяти десять вечера, я как раз посмотрел на часы, собираясь пойти на кухню поставить чайник, зазвонил телефон в прихожей. Мы оба напряглись, но трубку снял Арик, и сам стал разговаривать по телефону. Михаил Андреевич поскучнел лицом, а я взял чайник и направился на кухню, но в дверях столкнулся с Ариком. Он стоял передо мной, невысокий, полный, в полосатых пижамных штанах, и лицо его было расцвечено красными пятнами:

— Где этот сыщик? — он отпихнул меня животом, и вошёл без спроса в комнату Михаила Андреевича.

— Ты чего это, сосед, развоевался? — встал тот с кресла, в котором делал вид, что читает газету. — Я, кажется, тебя не приглашал.

— Слышь, сосед, — растерянно произнёс Арик, — внучка-то моего не отдали. Деньги забрали все, как есть, а мальчика не вернули.

— Ты откуда знаешь?! — подскочил подполковник.

— Мне только что Нина Павловна позвонила. Ты, может, сделал бы что, а? У тебя же знакомства всякие.

— Кто такая Нина Павловна, и что с мальчиком?!

— Нина Павловна — это бабушка мальчика, мать его отца, а что с мальчиком пока не знаю, никто не знает, где-то передавали деньги, кто-то напал, деньги отобрали. Миллион долларов! Это ж такие деньжищи! Жуть!

Глаза его стали совсем круглыми, как две большие чёрные пуговицы на утраченном пальто подполковника, в котором ушёл бандит Соколик.

Михаил Андреевич бросился опять названивать по телефонам, но опять было либо безнадёжно занято, либо вежливо, но настойчиво, отказывали в информации, не связывая его напрямую с отцом мальчика, предварительно выяснив номер телефона, по которому звонил подполковник.

Всё говорило за то, что действительно что-то произошло. Подполковник стал названивать по разным своим милицейским знакомым, но ему удалось узнать только, что действительно, пытались самостоятельно получить за выкуп украденного мальчика, обмен должен был состояться в районе Николо-Архангельского кладбища, но там возникла перестрелка, ещё одна перестрелка, почти в то же время произошла в районе Ивановского, связаны ли они между собой, что произошло, что стало причиной перестрелки и что с мальчиком, пока не выяснено. Точно известно, что есть убитые и раненые. Но кто и что — пока уточняется. Все данные предварительные.

Михаил Андреевич безнадёжно махнул рукой. Он был явно расстроен. Как я понял из его слов, до утра мы теперь вряд ли что узнаем, но мальчика вряд ли удалось освободить. Остаётся надеяться, что он хотя бы остался жив.

— Давай, Артур, поужинаем, да будем ложиться спать, — устало сказал подполковник. — Завтра справки наведём, сегодня до самого утра в дежурную часть будут поступать самые противоречивые сведения. Хуже нет вот такого ожидания. За ночь перепсихуешь, а наутро оказывается, что всё не так, как сообщали предварительно. Но похоже, что мальчика опять потеряли.

— И как теперь можно его найти?

— В данной ситуации только ждать, когда господа бандиты сами объявятся.

— А если они не объявятся?

— Они могут не объявиться только в одном случае, но я об этом даже думать не хочу.

Я тоже не хотел, но сразу догадался, что они могут пропасть только в том случае, если мальчика уже нет в живых. Иначе на кой им было всё это затевать?

Мы перекусили всухомятку, запив бутерброды молоком и минералкой, а потом устроились спать.

Спали мы плохо, по крайней мере я, да и какой тут, к матери, сон, когда на душе не то что кошки, тигры скребут. Заснул только под утро, всё покоя не давала мне судьба незнакомого мальчика, которого я выпустил. Можно сказать, из рук. Хуже всего — неведение. Поэтому, когда утром запищал биппер моего мобильного, я едва не свалился с тахты, запутавшись в простыне, так быстро рванулся к телефону, предчувствуя новости и молясь, чтобы они были хорошими.

Звонил мне мой нынешний начальник. Мужик он нашей школы, правильный мужик, крепкий, но и с коммерческой жилкой, иначе бы мы не выжили в этом море предпринимательства, а он уверенно провёл кораблик нашей конторы до солидного охранного агентства, пользоваться услугами которого было престижно, а главное, с нами считались конкуренты и оппоненты, и мы не испытывали недостатка в богатой клиентуре.

Он, как и я, и многие другие, из которых состоял костяк нашего агентства, был офицером спецподразделения. Званием он меня немного обогнал, выйдя в отставку полковником, да и по должности тоже — он был начальником контрразведки известного подразделения «Альфа» и имел огромные связи в подразделениях и службах правоохранительных органов. Он с пониманием отнёсся к моим розыскам, искренне сочувствуя гибели Васи. Он переживал его смерть как потерю своего сослуживца и старался помочь мне, чем только мог.

Вот и сегодня утром он позвонил, чтобы сообщить, что ему удалось узнать по моей просьбе о происшедшем вчера поздно вечером в районе Николо-Архангельского кладбища. Собственно, известно ему было не так много, но кое-что он всё же «нарыл». По предварительным данным, и машина с доставившими деньги охранниками, и машина с бандитами, попали в засаду, и были обе обстреляны из автоматического оружия и гранатомёта «муха», в тот самый момент, когда готовились к обмену. На месте перестрелки найдены трое убитых, четвёртый обнаружен на территории кладбища, двое опознаны как бандиты Измайловской группировки Слон и Блин, третий — один из охранников, а четвёртый пока не установлен, предположительно — залётный.

В перестрелке охранникам удалось вырваться из засады, но на обратной дороге они возле Ивановского попали во вторую засаду, которая была точно наведена на них, деньги исчезли, чемоданчик с деньгами, прикованный к руке одного из охранников, зверским образом сняли, отрубив руку. Один из охранников, тот самый, которому отрубили кисть, в тяжелейшем состоянии находится в реанимации, он чудом остался жив, получив ещё два пулевых ранения, его напарник убит. Никаких существенных следов нападавших не обнаружено. Отпечатки шин не в счёт.

Куда могли скрыться нападавшие из засады — неизвестно. Там такая развязка дорог, что чёрт ногу сломит. К утру, на другом конце кладбища, найдена ещё одна машина, в которой обнаружены застреленные в упор трое, все в бронежилетах. В машине найдены автоматы Калашникова, боеприпасы, гранатомёт «муха» и ручные гранаты. Судя по всему, это бандиты из засады возле кладбища. Личности устанавливаются, по предварительным данным один из убитых авторитет из Кемерово. Остальные, скорее всего, из той же компании.

Кто-то явно навёл этих людей и приготовил как минимум две засады, то есть, должен был хотя бы приблизительно знать маршрут, спонтанно такие засады не готовятся. Всё говорит за чёткую, продуманную и основательно подготовленную операцию, в которой учли всё, исключив всякие случайности и возможность провала. Но это же и резко сужает спектр поиска.

Почти наверняка можно сказать, что готовили операцию давно и тщательно, всё продумав до мелочей. Вот, собственно, и всё, что он пока может мне сообщить. К сожалению, о мальчике больше ничего не известно. На месте его не обнаружено, хотя бандиты и привозили его с собой, по крайней мере так сообщили охранники по рации. Одно из двух: либо его перехватили и увезли нападавшие, либо увёл кто-то из тех, на кого нападали. Второе для нас предпочтительней, поскольку есть слабая надежда на то, что обратятся с повторным требованием выкупа.

Правда, не исключена возможность того, что в суматохе мальчик мог просто убежать и спрятаться, но это мало вероятно, его скорее всего уже нашли бы. Хотя и нельзя исключить шокового состояния и панического страха, который мог загнать его в какую-нибудь щель. Пока тщательно и кропотливо обыскивают территорию кладбища и прилегающие окрестности.

Больше он ничего не знал, но и это было много. Я поблагодарил и отключив телефон стал неторопливо одеваться, обдумывая только что услышанное.

Из-под одеяла на меня вопросительно смотрел Артур, не решаясь спросить. Он удивительно симпатичный парень. И смелый. Не побоялся наблюдать за Соколиком, даже попытался броситься за машиной скорой помощи, когда её захватил Соколик. Остался без работы, к которой стремился столько времени, но не свалил всё на меня и не предъявлял претензий. Он молча делил со мной все последние трудности, скрашивая моё одиночество. А у меня просто не было сил и мужества попросить его уйти домой. Мне почему-то как никогда было нужно, просто необходимо чьё-то присутствие в доме. Я никогда так не боялся одиночества.

Одевшись, я умылся и отправился на кухню, приготовил там яичницу, сделал бутерброды с сыром, разложил всё по тарелкам и вместе с кофе отнёс в комнату, немало удивив Артура своей энергией и бодростью. Я послал его умываться, предложив поторопиться, пока не остыли яичница и кофе. Он пулей вылетел в коридор, а когда вернулся, и мы покончили с яичницей, я попытался удовлетворить любопытство, с которым он наблюдал за переменами в моём настроении. Я коротко пересказал ему то, что узнал от своего начальника.