– Фрау Кауфманн, герр Кауфманн! – весело прокричал Георгий. – Идем на посадку! Добро пожаловать в Реджо-ди-Калабрия!
– Бизнес-порт в черте города? – перекрикивая шум мотора, отозвался Артур.
– Почти. Наш порт между Реджо и Мотта-Сан-Джованни. Недалеко от главного городского аэропорта.
– Perfetto[76]! – подытожил МакГрегор.
Георгий посадил «Сессну» просто мастерски. Машина ни разу не подпрыгнула, не дернулась, а как-то сразу легко покатилась по взлетно-посадочной полосе. Эли и Артур зааплодировали. Пилот, чуть повернув голову, поклонился. В конце дорожки он, следуя указаниям парковщика и взмахам его флажков, дорулил до стоянки и заглушил мотор. После чего, сделав широкий жест рукой, торжественно возвестил:
– Signore e signori! La bella Italia[77]!
Вся троица спустилась по трапу на бетон.
Эли, однако, пошатывало. Она ухватилась за рукав куртки МакГрегора.
– Дорогая, тебя укачало? – озабоченно спросил он.
– К черту «укачало»!
– Ну, Эли, сейчас пройдемся, поймаем такси…
– К черту «пройдемся»! Отель, мотель, да хоть избушку в лесу. Но – с кроватью, Артур, с кроватью! Даже голый матрац сгодится…
– Минутку, милая. Вот только рассчитаюсь с нашим маэстро.
Он поманил Георгия и, когда тот подошел, протянул ему двадцать тысяч евро. Тот отсчитал половину, спрятал в карман, а остальные деньги попытался всунуть в руку МакГрегора. Артур сделал шаг назад.
– Мы договаривались на десять, – напомнил Георгий.
– А два прыжка обратного пути? Заправка – здесь и в Каламате?
Грек заколебался.
– Ну, если это не последние ваши деньги…
Артур рассмеялся:
– Нет, не последние. И передай от нас поклон Алексису. Ты с ним, надеюсь, увидишься?
– Обязательно! – воскликнул Георгий.
Эли дернула МакГрегора за рукав, глядя на него умоляющими глазами.
– Кстати, Георгий, – вспомнил Артур. – Где здесь ближайший мотель? Или хотя бы стоянка такси?
– Выход из бизнес-порта за ангарами. Пара машин там всегда стоит.
– Ну, до встречи, дружище! – Артур приобнял грека за плечи и, взяв Эли за руку, направился в проход между ангарами.
Они сразу увидели три такси: два «фиата» и «600-й мерседес». К нему они и направились. Водитель лет тридцати тут же выскочил из машины и открыл заднюю дверцу, жестом приглашая клиентов внутрь. МакГрегор пропустил Эли вперед и сел за ней следом.
– Мотель, ближайший! – скомандовал Артур по-итальянски.
– Это будет в Кардето, – ответил водитель и смущенно добавил: – Но…
– Что-то не так? – поинтересовался МакГрегор.
– Это не лучшее заведение для столь достойной пары.
– Плевать! – сквозь зубы процедила Эли. Она уже едва сдерживалась.
– В самом Реджо прекрасные и недорогие отели. Я бы рекомендовал Кавур, Континенталь…
– Ближайший! – скомандовал Артур, добавив: – И лучше, если это будет мотель.
– Тогда, как я и сказал: в Кардето. Но это ваш выбор, – буркнул таксист, трогая машину с места.
Добрались они меньше, чем за десять минут. Артур рассчитался, щедро дав вознице на чай, отчего тот расплылся в улыбке и пожелал им приятно провести время. Последнее замечание несколько удивило МакГрегора, но, войдя в обшарпанный офис и увидев табличку «Оплата почасовая», он понял, что имел в виду таксист. Мотель назывался Il Festivo – «Веселый» – и явно был предназначен для веселого времяпровождения в постели на часок-другой.
Небритый тип за стойкой ресепшн не без удивления воззрился на вошедшую пару, после чего принялся выставлять пальцы – один за другим:
– Час? Два? Больше?
Артур взглянул на часы. Было пол-девятого утра.
– До девяти вечера, – сказал он.
– Тринадцать часов, – буркнул небритый. – Сто тридцать евро. И распишитесь в книге регистрации.
Он подвинул им толстенную тетрадь, куда Артур вписал имена герра и фрау Кауфманн, положив сверху требуемую сумму. Взамен он получил приличного размера ключ с биркой, на которой значилась цифра «8». Эли сразу же потащила его за собой. МакГрегор, однако, остановился и обратился к администратору:
– Бирка на дверь с надписью «Не тревожить» у вас есть?
– Нет. Но вас никто и не потревожит. Горничных у нас нет.
Они дошли до кабинки номер восемь. Ключ легко и без скрежета провернулся в замочной скважине.
– Хорошо смазывают, – заметила Эли.
– Или слишком часто пользуются, – парировал Артур.
Подойдя к кровати, он сдернул с нее одеяло и удивленно хмыкнул, увидев чистое и выглаженное белье.
– Эли… – произнес он, поворачиваясь, но тут же застыл. Фрау Кауфманн уже стояла в чем мать родила, и сейчас бросилась на баронета, буквально срывая с него одежду. Они рухнули на кровать.
Артур надеялся выкроить часок на предполуденную дрему, но очень быстро понял, что надежды его тщетны. Эли не останавливалась ни на секунду, меняя позы, вскрикивая и даже рыча. И только после трех часов непрерывного секса она, наконец, упала рядом с ним и блаженно вздохнула.
– Арти, дорогой, – прошептала она, – почему мы не встретились раньше?
– Милая виконтесса, – так же шепотом ответил он, – сдается мне, что мы занимались этим и прежде…
– Нет, раньше, чем прежде, раньше, раньше…
– Как твои батарейки? – поинтересовался МакГрегор. Ответа он не дождался и, приподнявшись на локте, увидел, что партнерша его уже спит крепким сном невинного младенца. Он потихоньку встал с кровати и направился в крошечную душевую кабинку. Приняв душ и обтеревшись, Артур принялся обходить комнату, осматривая розетки, светильник, сигнализатор дыма на потолке. Последний его особенно заинтересовал. Он даже забрался на стул, чтобы присмотреться к прибору поближе.
– Да, да, это она и есть, – раздался абсолютно бодрый голос Эли.
– Она?
– Видеокамера. А жучки для прослушивания наверняка установлены за каждой розеткой.
– Ты уже выспалась?
– Дорогой, это на подзарядку мне нужно минимум пару часов. А на сон мне и получаса более чем достаточно.
– В таком случае с добрым утром. Но на кой черт им в этом богом забытом мотеле жучки с видеокамерами?
– Арти, ты ведь понял, что это никакой не отель-мотель, а классический дом свиданий. Ревнивые мужья платят дежурному, чтобы отследить своих неверных жен, а ревнивые жены – своих мужей. Но нам-то это ничем не грозит. Разве что твоя жена, о существовании которой ты благоразумно умолчал, идет по нашему следу.
– Вы, дорогая, должно быть забыли, что у герра Кауфманна лишь одна жена, фрау с той же самой фамилией?
Эли звонко рассмеялась, но внезапно посерьезнела.
– Артур, жены и мужья по нашему следу вряд ли идут. Но ты уверен, что от погони мы ушли? Цепочка не столь уж и длинна. Георгий, конечно же, сообщит Алексису, куда он нас доставил. Алексис – отцу Иоанну. А вот что отец Иоанн будет делать с этой информацией? И кто он такой вообще, этот отец Иоанн? Этого мы так и не выяснили.
– Эли, мы начинаем бегать по кругу. Этот вопрос уже поднимался. У нас слишком мало данных, чтобы его решить. Пока мало.
– Ладно. – Мадемуазель Бернажу встала с кровати и принялась одеваться. – Тогда вопрос, на который у тебя должен быть ответ. Что мы делаем дальше?
– Дальше мы движемся в Рим.
– Рим? Почему Рим? Айтштайн упоминал Израиль, а мы собираемся отправиться в противоположную сторону. Что у тебя в Риме?
– Мне нужно пройти по следам деда.
Эли, присев на край кровати, удивленно посмотрела на Артура.
– Прости, дорогой, но какое отношение твой дед имеет к тому торнадо, в центре которого мы оказались?
– Мой дед, 7-й баронет МакГрегор, полковник армии Его Величества, в годы войны был членом союзнической комиссии по возвращению награбленных нацистами ценностей.
– И?
– Ты не забыла открыточку, нарисованную твоим работодателем? Мне очень интересно знать, что находилось в подарочной коробке, с которой пузатый ас Геринг летал в Ватикан.
– Геринг никогда не был в Ватикане, и ты это знаешь.
– Значит, «коробочка» была передана через кого-то. А ответ на очень многие вопросы, я уверен, заключен именно в ней.
Эли невесело хмыкнула.
– И ты планируешь заглянуть в гости к Папе Римскому, чтобы поинтересоваться: «А что там за коробочка такая была?»
– Первое. Он – папа – может о ней и не знать. С того времени поменялось уже с полдюжины понтификов. Второе: к папе в гости на чашечку эспрессо не ходят. Да и незачем, честно говоря. Думаю, если дед вышел на след геринговского подарка, то не в Ватикане. У Ватикана был иммунитет на поиски и обыски, но верхи Ватикана могли побаиваться того, что информация о подарке рейхсмаршала просочится – а это был бы вселенский скандал.
– То есть, «коробочка», скорее всего, не в Ватикане?
