— Они в доме? Как выглядит второй человек?
— Думаю, ему лет тридцать. Он начал плакать, когда появился мистер Уоллас. Они оба плакали.
Мак в доме, прячется в этих осыпающихся руинах. Говард Альтман повел меня через улицу, вдоль строительного забора к черному ходу дома. Он открыл дверь и, жестом пригласил войти, но, заглянув в темную глубину, я запаниковала и отступила. Я поняла: что-то здесь не так.
— Попросите мистера Уолласа выйти сюда, — велела я Говарду.
Вместо ответа он схватил меня и втолкнул в дом. Я была настолько ошеломлена, что даже не сопротивлялась. Он рывком закрыл за собой дверь, и не успела я закричать или высвободиться, как он столкнул меня с лестницы. Где-то на середине лестничного пролета я ударилась головой и потеряла сознание. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я открыла глаза. Стояла кромешная тьма. Воздух был невыносимо гнилостный. На лице запеклась кровь. Голова раскалывалась, и правая нога не действовала. Она была как-то странно согнута подо мной и болела.
Потом я почувствовала рядом с собой какое-то движение, послышался тихий стон:
— Воды, умоляю, воды.
Я попробовала шевельнуться, но не смогла. Нога, скорее всего, была сломана. Тогда я сделала единственное, что пришло мне в голову: смочила палец во рту и нащупала в темноте растрескавшиеся губы Лизи Эндрюс.
Застарелый артрит Дерека Олсена заставлял его часто просыпаться ночью от боли в коленях. В ночь со среды на четверг, когда его разбудила ноющая боль в ногах, он не сумел снова заснуть. Звонок из полиции насчет племянника Стива означал, разумеется, что тот опять угодил в переделку. «А я еще собирался оставить ему пятьдесят тысяч, — размышлял Олсен, — Не видать ему этих денег как своих ушей!»
Единственное, что его грело, — это предвкушение того, как через несколько часов он позабавится, наблюдая за сносом старого дома. «Каждый осколок, каждая щепка будут символизировать деньги, которые я наварил на этой сделке, — думал он с удовольствием.— Не удивлюсь, если Дуг Твайнинг сам возьмется управлять экскаватором. Он просто взбешен, что выложил мне такую кругленькую сумму».
Приятные мысли успокоили его настолько, что где-то перед рассветом он вновь погрузился в глубокий сон, который обычно длился до восьми утра. Но в то утро в шесть часов прозвонил телефон. Детективу Барротту захотелось узнать, где находится Говард Альтман, который не ночевал в своей квартире.
— Я что, его нянька? — возмутился Олсен, — Вы разбудили меня, чтобы спросить, где он? Откуда мне знать? Я с ним не общаюсь. Он мой работник.
— На какой машине ездит Говард? — спросил Барротт.
— Когда мы едем вместе, он садится за руль моего джипа. Не знаю, есть ли у него собственная машина. Мне все равно.
— Он пользуется вашим джипом по вечерам?
— Не знаю. Во всяком случае, не должен. Это все- таки «мерседес».
— Какого цвета?
— Черного. Думаете, я в моем возрасте предпочту красный?
— Мистер Олсен, нам действительно нужно поговорить о Говарде, — сказал Барротт, — Что вам известно о его частной жизни?
— Ничего. Я ничего не хочу знать. Он работает на меня почти десять лет. До сих пор справлялся неплохо.
— Вы проверяли его рекомендации, когда нанимали на работу?
— У него безупречная рекомендация, от моего финансового советника Эллиотта Уолласа.
— Благодарю вас, мистер Олсен. Приятного вам дня.
— Вы его испортили. Теперь я весь день буду чув-ствовать себя разбитым.
Дерек Олсен бросил трубку.
Испортили, но не до конца, подумал он, с удовольствием представляя, как огромный шар ударит в бок его копилки.
На другом конце линии Барротт, не в силах скрыть волнение, произнес:
— Его рекомендовал на работу Эллиотт Уоллас.
— Похоже, версия Лукаса Ривза верна, — согласился Ахерн, — Но теперь мы должны действовать осторожнее. Уоллас — большая шишка в финансовых кругах.
— Да, но он не первый душеприказчик, запустивший руку в чужой фонд, если так обстоит дело, — сказал Барротт.— Есть результаты по отпечаткам пальцев?
— Пока нет. Мы не на все сто процентов уверены, что сняли с наружной двери квартиры Говарда именно его отпечатки, но все равно проверяем их. Готов поклясться, за этим парнем числятся и другие подвиги, — сказал Гейлор.
Барротт посмотрел на часы.
— Охранник в здании Уолласа сказал, что он обычно приезжает на работу в восемь тридцать. Будем ждать его там.
Опять Каролин не отвечала по сотовому. Ник позвонил ей в восемь утра с намерением пригласить на завтрак. Он хотел увидеть ее. «Мне необходимо с ней повидаться», — думал он. В последних новостях передали, как она страстно защищает Мака.
Ему хотелось спросить, удачно ли она съездила к матери. Он знал, как больно ей было оттого, что мать отказалась с ней видеться.
По крайней мере, мобильный был включен и звонил. В понедельник во второй половине дня и весь вторник он был выключен. Гнетущее предчувствие чего-то плохого заставило Ника заехать на Саттон-плейс и убедиться, что Каролин дома.
Утренний консьерж только что приступил к дежурству.
— По-моему, она еще не вернулась, — сказал он, когда Ник спросил про Каролин.— Насколько я понял, в три часа ночи ей доставили срочное сообщение, и она выбежала из дома бегом. Тот, кто передал записку швейцару, сказал, что это вопрос жизни и смерти. Надеюсь, все в порядке.
Все абсолютно не в порядке, подумал Ник и в панике начал набирать теперь уже знакомый номер детектива Барротта.
— Спасибо, что приняли нас, мистер Уоллас, — вежливо произнес Барротт.
— Не за что. Есть новости о Маке? — поинтересовался Эллиотт.
— Нет, к сожалению, но возникло несколько вопросов, которые вы можете прояснить.
— Разумеется.
Он жестом пригласил детективов сесть.
— Вы знаете Говарда Альтмана?
— Да, он служащий моего клиента Дерека Олсена.
— Вы действительно рекомендовали Альтмана мистеру Олсену десять лет назад?
— Кажется, да.
— Как вы познакомились с мистером Альтманом?
— Точно не скажу. Насколько я помню, какой- то клиент продал часть своей недвижимости и хотел пристроить Альтмана на другое место.
На лице Эллиотта не дрогнул ни один мускул.
— Кто был этим клиентом?
— Да сейчас и не припомню. Я имел с ним дело только раз, и то недолго. Просто так совпало, что ко мне зашел Олсен и пожаловался на отсутствие хорошего помощника, тогда я и передал ему координаты Альтмана.
— Понятно. Мы были бы очень признательны за имя этого клиента. Я уверен, вы сами захотите его отыскать. Альтман, возможно, причастен к похищению Лизи Эндрюс, что, разумеется, снимет подозрение с Мака Маккензи.
— Все, что могло бы обелить имя Мака, было бы для меня бесценно, — дрогнувшим от чувств голосом сказал Эллиотт.
Барротт внимательно разглядывал его, отмечая прекрасно сшитый на заказ костюм, крахмальную белую рубашку, красивый сине-красный галстук. Уоллас снял очки, протер и снова надел. «Что в этом типе тревожит меня? — мысленно спрашивал себя детектив, — Где-то я уже видел такие глаза и лоб. Неужели, правда? Господи, да он похож на Альтмана!» Барротт подал сигнал Гейлору, чтобы тот продолжил допрос.
— Мистер Уоллас, вы подтверждаете, что являетесь душеприказчиком фонда Мака Маккензи?
— Я душеприказчик всех фондов семейства Маккензи.
— В единственном числе?
— Да.
— Каковы условия фонда Мака?
— Фонд был основан его дедушкой. Мак не сможет получать доход от него до достижения сорока лет.
— А тем временем фонд продолжает расти.
— Разумеется. Все средства надежно вложены.
— Что произошло бы в случае смерти Мака?
— Фонд перешел бы к его детям, а если бы таковых не оказалось, то к его сестре Каролин.
— Мог ли Мак попросить вскрыть фонд преждевременно, ссылаясь на серьезную, по вашему мнению, причину?
— Она должна была бы оказаться действительно серьезной. Его дедушка не желал, чтобы наследники растратили капитал на развлечения.
— А как вам такая причина: он собирался жениться, его будущая жена ждала от него ребенка, он больше не желал, чтобы родители оплачивали его расходы, он хотел сам доучиться и послать в медицинскую школу жену? Была бы эта причина достаточно весомой и серьезной, чтобы воспользоваться фондом?
— Возможно, но ничего этого не случилось, — Эллиотт Уоллас поднялся, — Как вы понимаете, у меня напряженный график и...
У Барротта зазвонил сотовый. На линии — Ник Демарко. Барротт выслушал, стараясь сохранять на лице спокойствие. Пропала Каролин Маккензи. Новая жертва, подумал он.
Уоллас, протянув руку, пытался выпроводить их из кабинета. Лукас Ривз прав, подумал Барротт. Теперь все становится на место. Детектив решил блефовать.
