Если они смогут пробраться в туннели рудника, они найдут там временное убежище. Он мог бы согреть Сильвер, привести ее, по мере возможности, в порядок. А потом придумать план дальнейших действий.
В то же время Гейб знал — вероятно, это именно то, чего от них ждал Стайгер. Он собирался заманить их в ловушку на руднике, загнать в капкан как крыс.
Но у них не было выбора. Их следы служили маяком, а снегопада, который мог бы их скрыть, не предвиделось. Клочья облаков рассеялись, и небо теперь было чистым и ясным.
Они могли бы, по крайней мере, спрятаться глубоко в штольнях и, возможно, оставаться там до тех пор, пока через три дня не придет помощь. Это была их последняя надежда.
Он достал из кармана хлопчатобумажную бандану и, чтобы остановить дальнейшую кровопотерю, туго обмотал ею пораненное место. Получилось что-то вроде давящей повязки.
— Пойдем, — сказал он. — Я могу получше осмотреть рану там, в туннеле.
— Смотри, — произнесла она, указывая на ручей. Ее дыхание все еще было частым и поверхностным. — Если мы пойдем по воде, то не оставим следов.
Куда только подевалась ее обычно ясная, четкая логика. Гейб внезапно забеспокоился, что, возможно, причиной тому переохлаждение. Оно замедляло ее мыслительные способности.
— Он увидит, что мы вошли в ручей сюда, Сильвер. Наши следы приведут прямо в воду, и очевидно, что с этого места мы направимся вдоль русла на север, к руднику. Мы промокнем и замерзнем ни за что…
Она внезапно подняла глаза, и на ее лице отразился неподдельный ужас. Гейб резко обернулся, чтобы посмотреть, что ее напугало.
На замерзшем гребне возвышалась темная туша медведицы, молча наблюдавшей за ними сверху.
— Это она, — прошептала Сильвер. — Сломанный Коготь.
Медведица встала на задние лапы — устрашающее зрелище. Ее силуэт вырисовывался на фоне серебристого лунного света. Пасть медведицы была раскрыта, она пробовала воздух. Пробовала их вкус.
— Она преследует нас, Гейб. Она помнит наш запах.
Гейб взглянул на Сильвер, на ее кровоточащую руку и проверил, откуда дует ветер. В желудке у него как будто туго сжался огромный кулак.
Ее кровь привлекала медведицу.
— Все, что Стайгеру нужно, — это следить за движением медведицы вдоль хребта, — сказала она. — Скорее всего, он наблюдает за ней с большого расстояния. — Внезапно ощутив свое поражение, Сильвер прислонилась к скале. — Он это сделал нарочно, Гейб. — Она говорила так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы ее расслышать. — Считай, что он уничтожил ее. — Она не сводила глаз с медведицы на гребне. — Теперь ее покарают, — прошептала она. — В нее выстрелят и убьют…
И этот выстрел произведет ее собственная рука.
— Сильвер… — Гейб присел на корточки рядом с ней. — Тебе лучше не думать об этом сейчас. Нам нужно двигаться дальше. Мы не можем позволить ему победить.
— Он уже победил.
По ее лицу текли слезы… слезы, которые, по ее словам, она не могла пролить до встречи с ним.
Он сделал ее уязвимой. Заставил ее открыть ему свое сердце и признаться. Он не мог — не хотел — подвести ее сейчас.
— Нет, Сильвер. Он не выиграл. Пока нет.
Она даже не шелохнулась.
— Послушай. — Он взял в ладони ее лицо и заглянул ей в глаза. — Я люблю тебя, — тихо сказал он. — Я не дам ему забрать у меня ту, кого я люблю. Ни за что. И, Сильвер, я защищу тебя. После того как мы выберемся отсюда.
Она посмотрела ему в глаза.
— Что ты хочешь этим сказать? Ты… прощаешь меня? — Ее голос дрогнул.
Он приподнял ей подбородок.
— Не мне тебя прощать. Ты должна простить себя сама. Я лишь хочу, чтобы ты знала, что я доверяю тебе. Я верю в тебя. И я люблю тебя.
Она недоверчиво посмотрела на него. По ее лицу промелькнула целая гамма самых разных эмоций. В ее глазах заблестели слезы.
— Видишь? — Он заставил себя улыбнуться. — У нас действительно есть будущее, за которое нужно бороться. Не отказывайся от меня. Не сейчас. Никогда.
Он взял ее за здоровую руку, помог подняться на ноги и на мгновение крепко прижал к себе.
— Ты ведь не сдашь меня полиции? — спросила она.
— Это не вопрос моего желания, Сильвер. — Он помолчал. — Я просто не могу.
Да, он просто не мог. Дело было не в логике, не в долге или чести.
Дело было в его сердце. Это место отняло у него все остальное. Сердце — это все, что у него осталось. Все, что имело значение.
— Спасибо тебе, Гейб, — прошептала она.
— Не надо благодарить, — тихо сказал он и поцеловал ее быстро и нежно.
— Спасибо.
Старый рудник оправдывал свою скверную репутацию.
Залитые холодным лунным светом и резко контрастирующие со снегом, на склоне горы виднелись очертания заброшенной дробилки для руды, лебедки и развалин заброшенных зданий. На ледяном ветру ржавые вагонетки скрипели, прикасаясь к старому стальному тросу.
Гейб направил луч фонарика в кромешную тьму, туда, где, по всей видимости, находился главный вход в горную выработку.
Из ледяной бездны им навстречу тотчас выпрыгнули пугающие тени. У входа была свалена груда старых шпал, пропитанных креозотом. Гейб также ощутил слабый запах бензина, от которого в его голове зазвенели тревожные колокольчики. Рудник углублялся в лабиринт туннелей, ведущих из задней части штольни в черное сердце горы. С длинных молочно-белых сосулек капала вода.
Превозмогая сильную боль в ноге, Гейб подручными средствами из маленькой аптечки на ремне, как мог, обработал рану Сильвер. Она помогала: держала фонарик и подсвечивала ему. Он вытащил все щепки, какие смог, обработал рану дезинфицирующим средством и перевязал. Увы, Сильвер потеряла много крови, и внутри раны все еще оставались мелкие части. Рука Сильвер распухла и затекла до плеча. Гейб опасался возможной инфекции. Скоро ей понадобится медицинская помощь.
Это была ее рабочая рука. Рука охотника.
Она сказала, что может справиться и левой, но Гейб знал, что ей не попасть в цель, особенно с отдачей ее ружья двенадцатого калибра. Тем не менее оно было ее любимым оружием, и он оставил Сильвер охранять главный вход, а сам быстро осмотрел заднюю часть их пещеры.
— Туннели расходятся под разными углами, — сообщил он, вернувшись. — Некоторые резко уходят вниз. Я прошел небольшое расстояние, но тамошний воздух мне не нравится. Меня беспокоит кислород, другие газы. Вряд ли разумно заходить туда дальше, если в этом нет необходимости.
Она кивнула, вглядываясь в темноту снаружи.
— Сломанный Коготь где-то там. Я вижу среди камней ее тень. Она рыщет.
Гейбу же не давал покоя вопрос: где рыщет
