– Лорел?
Я увидела женщину, пробирающуюся к нам через комнату. Ее лицо и кофта были испачканы копотью, волосы покрывал такой толстый слой пепла, что невозможно было понять, какого они цвета. От глаз вниз по щекам через копоть тянулись две длинных темных полосы. Видно было, что она вволю наплакалась сегодня. Правда, сейчас она улыбалась. Когда она взяла мои руки в свои, я узнала эту женщину. Робин Кармайкл. Мать Эмили.
– Робин! – вскрикнула я. – У вас все в порядке?
– Все хорошо. И с Энди все нормально, – быстро добавила она, понимая, что эти слова мне необходимо услышать раньше всех остальных.
– Они не говорят мне, где он…
– А как Эмили? – прервала Мэгги.
Робин кивнула головой в противоположный угол зоны ожидания, где я заметила Эмили, свернувшуюся клубочком на стуле. Она сидела, обняв колени и прикладывая ко лбу почерневший от копоти носовой платок.
– С ней все как будто в порядке, – сказала Робин. – Мы ждем, чтобы ее осмотрели. Она разбила очки и немного поранилась. – Робин все еще держала мои руки в своих. Она взглянула мне в глаза. – Энди спас Эмили жизнь. – Ее голос дрогнул, и я почувствовала, как пальцы Робин сильнее сжали мои руки. – Сегодня ночью он спас множество людей, Лорел.
– Энди? – одновременно проговорили мы с Мэгги.
– Да, понимаю. – Казалось, Робин разделяет наше удивление. – Но, клянусь, это правда.
– Миссис Локвуд? – Женщина в голубом операционном костюме стояла у входа в зону ожидания.
– Да! – Я быстро встала.
– Пойдемте со мной.
Нас провели в одно из лечебных отделений больницы, которое я помнила, поскольку три года назад, когда Энди сломал руку, уже была здесь. В комнате стояло несколько кроватей, отделенных друг от друга шторами. Из-за одной шторы раздавались крики, из-за другой – плач. Но у кровати Энди штора не была задернута. Он лежал в одних испачканных брюках, с голой грудью и босыми ступнями. Женщина в голубом операционном костюме перевязывала ему левое предплечье, а в нос была вставлена кислородная трубка. Увидев нас, Энди приподнялся на кровати, и трубка выскочила из носа.
– Мама! – закричал он. – Там был такой громадный пожар, и я их спас!
– Энди! – резко проговорила медсестра. – Мне надо закончить повязку на твоей руке.
Мэгги и я заключили Энди в двойное объятие, и я снова почувствовала этот ужасный едкий запах пожара.
– С тобой все в порядке, дорогой? – спросила я, все еще крепко сжимая его в руках.
Он беспокойно вертелся, и я знала, что они дали ему что-то от астмы. Я почувствовала это по напряженности в мускулах его спины.
– У меня теперь есть новый друг. Лейла. Я ее спас.
– Я очень рада, милый. – Я стряхнула пепел с его волос, и проступил их натуральный темно-ореховый цвет.
Медсестра стала осторожно бинтовать его руку.
– Похоже, он сейчас не чувствует боли, – сказала она, взглянув на меня.
– Он почувствует ее позже.
Я вспомнила прошлогодние соревнования по плаванию, когда Энди ударился головой о бортик. Но он все плыл и плыл, и дорожки крови тянулись за ним по воде, а он даже не почувствовал рану, пока не кончился адреналин.
– Ты меня слышишь, мама? – сказал Энди. – Я спас Лейлу.
– Мама Эмили рассказала нам, что ты спас нескольких человек. – Я поправила повязку за его ухом. Мне было необходимо касаться его, чувствовать, что он здесь, что он жив. – Что произошло?
– Не нескольких, – поправил он меня. – Всех.
– Вам надо с ним поговорить? – Сиделка смотрела поверх наших голов. Обернувшись, я увидела полицейского офицера. Он стоял в нескольких футах от нас, глядя на Энди.
– Вы – Энди Локвуд? – спросил он.
– Да, – ответила я за сына.
Полицейский сделал несколько шагов вперед.
– Вы – его мать?
Я кивнула.
– Лорел Локвуд. А вот моя дочь – Мэгги.
Медсестра похлопала Энди по голому плечу.
– Зови, если что-то понадобится, – проговорила она, задернула полог и ушла.
– Я – федеральный агент Фрэнк Фоули, – проговорил полицейский. – Можешь рассказать мне, что случилось прошлой ночью, Энди?
– Я – герой, – широко улыбаясь, проговорил Энди.
На лице агента показалось удивление, потом он улыбнулся.
– Рад слышать это. Нам нужно как можно больше героев. Где ты был, когда начался пожар? – Он раскрыл небольшой блокнот.
– С Эмили.
– Это его подруга, – сказала я. – Эмили Кармайкл.
– Вы были внутри церкви? – спросил агент Фоули, записывая.
– Да, но она и без церкви мой друг.
Мэгги рассмеялась. Совсем не умеет себя сдерживать.
– Офицер тебя спрашивает, были ли вы с Эмили в церкви, когда начался пожар, – перевела я.
– Да, были.
– Где именно вы были? Вы стояли, или сидели, или…
– Пожалуйста, по одному вопросу. – Я подняла руку, чтобы остановить его. – Так будет проще. – Я посмотрела на Энди: – В каком месте церкви вы находились, когда начался пожар?
– Не помню.
– Попытайся вспомнить, – настаивала я. – Около входной двери или ближе к алтарю?
– Около купели.
– Хорошо. – Агент что-то записал в блокнот. – Вы сидели или стояли?
– Я стоял рядом с Эмили. У нее футболка была надета наизнанку. – Он посмотрел на меня: – Она всегда так носит вещи, знаешь?
Я кивнула.
– Значит, вы с Эмили стояли около купели, – проговорила я, стараясь заставить его сосредоточиться. – И что там случилось?
– Люди закричали «пожар, пожар, пожар!» – Темные глаза Энди расширились, лицо оживилось от воспоминаний. – Потом они все побежали… Потом несколько мальчиков схватили длинную штуку, сказали «раз-два-три» и выбили окно с лысым человеком.
Теперь пришла моя очередь рассмеяться над его словами, а ведь еще час назад я вообще не надеялась услышать голос моего драгоценного сына.
Агент Фоули тем не менее смотрел на него с подозрением.
– Ты что-нибудь пил или употреблял в тот вечер?
– Нет, сэр, – проговорил Энди. – Мне нельзя.
Агент перестал писать и стал кусать губу.
– Вы что-нибудь понимаете? – спросил он. – Длинная штука, лысый человек?
Я покачала головой.
– Ты говоришь о том времени, когда вы были в церкви, Панда? – спросила Мэгги.
– Да, ребята старались убежать от огня, но там не было лестниц, и я сказал им: «Стойте! Падайте! Катайтесь!» И некоторые стали так делать. Там был Кит. – Он посмотрел на меня. – Он разозлился на меня.
– Прошу прощения, – сказала я. – Сара – моя лучшая подруга, и я очень беспокоюсь за ее сына, но иногда Кит ведет себя просто ужасно. Ты имеешь в виду, что там не было лестниц, чтобы выбраться из огня, как у нас в доме?
– Да, – сказал Энди. – Там не было ни одной.
– Хорошо, – проговорил агент Фоули. – Итак, где ты был, когда это все случилось?
– Я же сказал вам – у купели. – Видно было, что Энди удивлен тупостью полицейского.
Агент перелистал несколько страничек своего блокнота.
– Мне рассказывали, что ты выбрался из церкви и…
– Мы с Эмили выбрались из окна, которое выбили ребята, там лежал большой металлический ящик, мы прыгнули на него…
– А потом что произошло?
– Мы оказались снаружи.
– Что вы увидели снаружи? Вы видели, как кто-нибудь выбрался…
– Пожалуйста, по одному вопросу, – напомнила я.
– Что ты увидел снаружи, Энди?
– Огонь. Везде, кроме пространства возле металлического ящика. Эмили кричала, что никто не выберется через парадную дверь, потому что там огонь. Но я видел, как какие-то люди выбирались через эту дверь, но они были все в огне. Я их не знаю.
– О боже. – Мэгги спрятала лицо в ладонях, и волны ее длинных темных волос рассыпались по плечам. Она, как и я, представила, что там творилось. Я снова подумала о Ките. Что с ним случилось?
– Ты видел снаружи еще кого-нибудь, кроме горящих людей? – спросил агент.
– Эмили.
– Хорошо. Итак, ты побежал обратно в церковь.
– Ты вернулся обратно, Энди? – с ужасом повторила я. Господи, что побудило его вернуться в горящую церковь?
Энди кивнул.
– Я взобрался на металлический ящик, залез в мужской туалет и стал кричать, чтобы все шли ко мне.
– И они сделали это? – спросил агент.
– Сделали что?
– Последовали за тобой?
– Не совсем. Они вылезли раньше меня, например моя подруга Лейла. – Он отодвинул от носа трубку и посмотрел на меня: – Мне еще нужна эта штука?
– Да, оставь ее, – сказала я, – пока не придет сестра и не скажет, что можно ее снять.
– Значит, ты помог Лейле первой выбраться из окна? – продолжал агент Фоули.
– И еще другим ребятам. То я следовал за ними, то они следовали за мной. – Он сморщил нос. – Это трудно объяснить.
– Ты все делал правильно, милый, – сказала я.
– Откуда ты узнал, что там есть металлический ящик? – спросил агент.
– Не помню.
– Попытайся вспомнить.
– Я увидел его, когда пошел в туалет.
– Когда это произошло?
– Когда мне захотелось пописать.
Агент Фоули сморщился и резким движением кисти закрыл блокнот.
