Он направился к багажнику «жука».
— Позвольте помочь вам, — сказал он Франклину.
Фрэнк быстренько протер платком стекла своих очков, чтобы удалить упавшие на них снежинки, а затем внимательно посмотрел на дом, который, как уже было понятно, предоставляла в его распоряжение администрация университета. Этот дом, по всей вероятности, еще совсем недавно заново покрасили. Здание было двухэтажным, с крытой верандой на первом этаже. Его конусообразную крышу венчал фонарь, а деревянная обшивка фасада была выкрашена то ли в белый, то ли в бледно-голубой цвет. В таких домах обычно живут целой семьей. Франклин улыбнулся: он вспомнил о квартире, состоявшей из одной — совмещенной с кухней — комнатки, в которой он еще три дня назад жил в Чикаго. А еще он почувствовал, как у него по телу пробежала приятная дрожь. И было из-за чего: его карьера преподавателя начиналась довольно помпезно.
Фрэнк взял свой рюкзак и поспешил вслед за Норрисом к веранде. Тот запустил руку в карман, выудил оттуда связку ключей и, открыв замок, распахнул дверь.
— После вас, мистер Франклин.
В прихожей пахло смолой и свежей краской. В самом центре находилась лестница, ведущая на второй этаж. Франклин увидел слева от себя громадную пустую комнату, а справа — большую открытую кухню. Было заметно, что здесь недавно сделали ремонт. Единственным источником света являлась лампочка, свисавшая с потолка на скрученном в спираль проводе.
— Я проверил водяной насос и систему отопления, — сообщил Норрис, поставив первую картонную коробку у подножия лестницы. — Все работает. Можете принять ванну.
— Охотно верю. Прекрасно. Спасибо вам.
Фрэнк тоже поставил на пол свой рюкзак, и затем они с Норрисом вернулись к машине.
— На втором этаже — три комнаты, — продолжал объяснять Норрис. — В том числе рабочий кабинет. Вам уже известно, когда должна прибыть ваша мебель?
— Это как раз одна из причин задержки моего приезда. Нет, я пока ничего не могу сказать по этому поводу. Признаться, я рассчитывал, что все доставят сюда еще неделю назад!
Норрис, взяв с заднего сиденья автомобиля тяжеленную картонную коробку, набитую книгами, неодобрительно хмыкнул.
— Ничего не поделаешь, у меня таких еще три штуки, — словно оправдываясь, произнес Фрэнк.
— Книжки. Ну, вам-то они и в самом деле нужны, да?
Фрэнк взял вторую коробку.
— Контейнер с моей мебелью прибудет еще неизвестно когда, — сказал он. — Поэтому я взял с собой те вещи, которые мне понадобятся в первую очередь.
— Мы тоже кое о чем позаботились. Мистер Эмерсон сегодня днем принял решение предоставить вам кое-какую мебель. Я уже установил на втором этаже кровать, стол и две лампы. Если вам срочно потребуется что-нибудь еще, вы мне завтра об этом сообщите.
— Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
— Ну, к нам не каждый день приезжает новый преподаватель! Этого в «Деррисдире» не было уже несколько лет. Да вы и сами увидите, что все остальные коллеги намного старше вас.
Поставив коробку на пол, Норрис остановился, чтобы перевести дух.
С Льюисом Эмерсоном, ректором университета, Франклин ежедневно разговаривал по телефону в течение целого месяца. Именно Эмерсон использовал все имевшееся у него влияние для того, чтобы на освободившуюся должность взяли Франклина, а не кого-нибудь из кандидатов постарше.
Перенеся багаж из автомобиля Фрэнка в дом, Норрис зажег свет в кухне.
— Тут уже кое-что есть. Я поставил вам в холодильник питьевую воду и молоко, — сообщил он. — А еще положил немного мяса индейки и яйца — на завтрашнее утро. И растворимый кофе.
— Спасибо, мистер Хиггинс.
Норрис чуть заметно вздрогнул и в первый раз за все время вынул трубку изо рта.
— В общем-то, вы вполне можете звать меня просто Норрис…
Фрэнк улыбнулся.
— Хорошо.
Они прошли в гостиную. Вдоль ее стен тянулись пустые книжные полки. Из всех имевшихся в комнате овальных окон открывался вид на густой лес. Единственным предметом мебели был круглый столик на одной ножке, на котором стоял старенький телефон.
— Мистер Эмерсон ожидал вас сегодня вечером к ужину, — сказал Норрис. — Он хотел вместе с несколькими другими преподавателями отпраздновать ваш приезд.
— Мне очень жаль, что я опоздал.
— Ничего страшного. Мы уже привыкли к тому, что здесь можно заблудиться, тем более ночью. — Норрис поднес руку к лицу и посмотрел на часы. — Мистер Эмерсон, кстати, поручил мне от его имени пригласить вас на завтрак к нему домой. — Он протянул Фрэнку кусок картона с нарисованным на нем маршрутом, по которому тот мог доехать до дома ректора, и вежливо осведомился: — Как насчет семи тридцати?
— Без проблем. Я приеду.
Норрис кивнул и направился к выходу.
— Подождите! — окликнул его Фрэнк. — Мне хотелось бы знать: а кто здесь жил до меня?
— Как кто? Ваш предшественник, преподаватель Майкрофт Дойл.
— Да?..
Речь шла о преподавателе, который умер этой зимой.
— Дойл прожил здесь более сорока четырех лет, — продолжил Норрис. — Все то время, пока он работал преподавателем в университете. Довольно долго, не так ли? Считается, что после смерти необходимо произвести в доме усопшего тщательную уборку, но это было немыслимо, если принять во внимание, в каком состоянии здесь все находилось. Мы предпочли сделать капитальный ремонт. И это решение было более правильным по отношению к вам. Поверьте мне, стены тут аж лоснились от грязи.
— А от чего он умер? Я, в общем-то, знаю о Дойле очень мало.
— По всей видимости, от аневризмы. Во всяком случае от чего-то, что связано с мозгами. Обычная история для такого человека, как он. Я хочу сказать, для человека, который все время занят размышлениями. Впрочем, вы лучше меня знаете, что это такое.
Норрис снова надел на голову кепку и недовольно поморщился. Без сомнения, смерть не относилась к его любимым темам. Фрэнк подумал, что он, Франклин, не только полностью принадлежал к тому же классу людей, что и Дойл, — он еще и собирался занять его бывший дом…
Фрэнк проводил Норриса до порога.
— Все преподаватели живут здесь? В этом поселке? — поинтересовался он.
— Нет. Кое у кого есть квартиры в городе, а некоторые живут в большом административном здании, расположенном в северной части территории университета, — ответил Хиггинс.
— Территория университета, по-видимому, довольно большая. Тут все совсем не так, как в Чикагском университете, который находится прямо в городе.
Норрис удивленно поднял брови.
— Довольно большая? Сдается мне, что вы ее недооцениваете. Наша территория… Да она просто огромна! Мы занимаем тысячи гектаров, которые простираются по трем округам штатов Нью-Хэмпшир и Мэн.
— Впечатляет. И вы управляете всей этой территорией?
Норрис задумался.
— Я — заведующий хозяйством… Да, пожалуй, управляю всей этой территорией. Именно так. А вы? Вы будете обучать в университете будущих писателей?
— Писателей — это слишком громко сказано. Я буду читать курс литературного творчества. Готовить будущих литераторов к получению степени магистра. Это весьма полезный курс для тех, кто хочет стать писателем, но явно недостаточный для того, чтобы по его завершении считать себя таковым.
— Да? Как бы там ни было, ваши подопечные наверняка удивятся, что именно вы станете обучать их вместо старины Дойла. Ведь вы с ними почти одного возраста! — Норрис покачал головой. — А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли отдохнуть.
— Еще раз спасибо за все, Норрис.
Прежде чем уехать на своем пикапе, Хиггинс посоветовал молодому преподавателю поставить «фольксваген» в гараж, что тот не замедлил сделать.
Поднявшись на второй этаж, Франклин обнаружил там комнату с кроватью, рабочий кабинет и еще одну, но уже более узкую, комнату. Все здесь было так, как и рассказывал Норрис. В кабинете имелось овальное окно, выходившее в сторону леса. Створки окна, стены и пол были сконструированы таким образом, что перед окном образовывалась своего рода ниша, в которой размещался стол на перекрещенных ножках. Возле стола стоял табурет. «Идеальное рабочее место для того, чтобы писать», — подумал Фрэнк.
Он подошел к окну и задумчиво посмотрел в ночную темноту. Падающий снег с трудом пробивался сквозь густые кроны деревьев. Франклину пришло в голову, что ему впервые доведется жить в такой близости от природы. Он, закоренелый горожанин, оказался в настоящей глухомани. Фрэнк сомневался, что он когда-либо сумеет привыкнуть к подобной атмосфере, наполненной шумом деревьев и загадочными звуками, издаваемыми животными. Да и к тишине тоже.
Он расстегнул застежку-молнию на одном из своих громадных рюкзаков и достал оттуда пишущую машинку «Ремингтон-3Б» модели 1935 года. Аккуратно поставив ее на стол, он стащил с нее чехол и, оттянув стопор, сдвинул до упора каретку с валиком, вокруг которого оборачивалась бумага. Звякнул сигнал ограничителя хода, показавшийся в пустом доме необычайно громким.
