— Почему решили, что непременно подростки хотели угнать машину? — спросил Антон. — Видели их?
— Видеть не видел. Но кому больше машина нужна? — удивился Суржиков. — А гаишники приехали, сунули пробирку мне ко рту: «Ага! Выпивши!» И права забрали.
— Это малолетки нашкодили, — решительно сказал Исаков. — Разве не знаете, как современная молодежь к технике рвется? Далеко за примером ходить не надо. Позапрошлой ночью на нашей Заводской у той же Галины Тюменцевой новенький мотоцикл «Восход» из гаража угнали. Накатались сколько душа просила и за огородами бросили.
— Что-то не слышал я об этом угоне, — сказал Бирюков.
— Галина, по-моему, не сообщала в милицию. Мотоцикл исправен. Всего лишь стекло стоп-сигнала разбили сорванцы да бензин сожгли.
— Кто обнаружил угнанный мотоцикл?
— Сама Тюменцева. Я вчера утром на смену шел. Смотрю, Галина катит вдоль улицы свою технику. Пришлось подмогнуть женщине…
Молча слушавший разговор следователь Лимакин сказал Бирюкову:
— Придется приглашать Тюменцеву в прокуратуру.
— Когда переговоришь с ней, направь ко мне, — попросил Антон.
— Может, вместе побеседуем?..
Бирюков посмотрел на часы:
— Через десять минут у нас оперативка.
— Товарищ начальник… А как же с моей бедой? Поможете ли восстановить справедливость? — чуть не со слезами спросил Суржиков.
— Пока ничего не обещаю, но с Филиппенко поговорю…
В отделе Бирюков появился за минуту до начала оперативного совещания. Когда он вошел к подполковнику Гладышеву, просторный кабинет показался тесным. Антон мельком оглядел присутствующих и понял, что совещание на сей раз будет расширенным.
— Что на озере? — сразу спросил начальник райотдела.
Бирюков стал рассказывать. Как только он упомянул оранжевый батник и джинсы на потерпевшей, скромно притулившийся в уголке на стуле Слава Голубев воскликнул:
— Игнатьич! Вчерашним вечером эта девица, весьма нетрезвая, крутилась возле танцплощадки…
Под левым глазом у Славы темнел лиловый синяк, а на скуле белела нашлепка лейкопластыря. Бирюков улыбнулся:
— Это не она разукрасила тебя?
— Служебное невезение, — с подковыркой вставил щеголеватый начальник ГАИ Филиппенко.
— Не всем же, Гриша, так крупно везет по службе, как тебе, — мигом отпарировал Слава.
Несмотря на серьезность совещания, сотрудники не смогли сдержать смех. В райотделе, пожалуй, не было человека, который бы не знал, как нынешней весной начальник ГАИ торопливо переходил дорогу, поскользнулся и попал под машину «Скорой помощи», после чего с загипсованной ногой больше двух месяцев отлежал в больнице.
— Поведай о своем невезении, — попросил Славу Антон.
Слава быстро пересказал события вчерашнего вечера. Закончил тем, что найденная в кустах туфля была фирмы «Олимпия», коричневого цвета, с левой ноги. Директор Дома культуры трижды объявляла через микрофон, но хозяйка туфли так и не появилась.
— Она, вероятно, и не появится, — сказал Бирюков. — Правая коричневая туфелька «Олимпия» сегодня найдена у озера. Размер ее совпадает с размером ноги потерпевшей. Ты где туфлю оставил?
— У директрисы Дома культуры, — ответил Слава. — Предупредил, чтобы без моего ведома никому не отдавала.
Антон повернулся к начальнику райотдела:
— Товарищ подполковник, пусть Голубев сейчас же отнесет туфлю в прокуратуру Лимакину.
— Действуй, Голубев, — приказал подполковник, а Бирюков вслед уходящему Славе добавил: — И обязательно побывай на том месте, где тебе глаз подбили. Может, какие-либо следы там разглядишь…
Оперативное совещание шло больше часа. Последним обсуждался вопрос о краже из зареченского магазина. Уточняя показания сторожа о том, что преступники перемахнули на мотоцикле через овраг по рельсу, Бирюков спросил начальника ГАИ:
— Могли они, Гриша, такой трюк проделать?
Обиженный недавней колкостью Голубева, Филиппенко высокомерно усмехнулся:
— Насколько мне известно, в нашем районе мастеров такого класса нет.
— А если бы были?.. — настойчиво повторил Антон.
— Если бы да кабы…
Подполковник Гладышев нахмурил седые брови:
— Конкретнее, Григорий Алексеевич…
Высокомерие с лица Филиппенко исчезло.
— Конкретно, товарищ подполковник, по полотну шириной тринадцать сантиметров, да еще ночью, может проехать мотоциклист, имеющий природный талант вождения. По крайней мере мастера спорта звание надо иметь.
— У нас таких мастеров нет?
— Наши «мастера» по дороге толком проехать не могут.
Бирюков снова спросил начальника ГАИ:
— А кто из твоих инспекторов разбирался с автопроисшествием на Заводской? Сегодня ко мне обращались ответчик с потерпевшим. Говорят, автомашину подростки пытались угнать.
— Какие подростки! Водитель Суржиков лыка не вязал. Официальный протокол об этом имеется.
— Он утверждает, что всего одну стопку выпил.
— Другие на его месте, еле ворочая языком, пытаются доказать: «Т-только к-к-кружку п-пива!» — На лице Филиппенко появилось обиженное выражение. — Собственно, с какой стати угрозыск вмешивается в дела ГАИ? Своей работы не хватает?
Антон примиряюще улыбнулся:
— Не обижайся, Гриша, мне надо знать правду.
— Правда у Суржикова на физиономии написана. Будет тебе известно, такие розовые лица бывают только у алкашей. Неужели не понял…
— Внешность, как говорит Слава Голубев, может быть обманчивой.
— Очень вы с Голубевым умные, как я погляжу!..
Невысокого роста, но плотная Галина Тюменцева выглядела старше своих двадцати лет. Лицо румяное, круглое, с чуть вздернутым носом. Копна желтоватых волос. Голубые глаза с сильно накрашенными веками тревожно ускользали от взгляда Бирюкова. Сжимавшие на коленях дамскую сумку руки чуть вздрагивали. На вопрос о мотоцикле она ответила так тихо, что Антону пришлось сказать:
— Говорите громче, Галина Петровна, нас никто не подслушивает.
Тюменцева растерянно огляделась, словно хотела убедиться, действительно ли в кабинете нет посторонних, и повторила:
— Утром вышла из дому — гараж открытый. Заглянула — пусто. Пошла искать и нашла мотоцикл за огородом в конце улицы.
— Почему пошли именно туда, а не в другую сторону? — уточнил Антон.
— Пошла, и все.
— Так не бывает, Галина Петровна, — осуждающе проговорил Бирюков. — Поступки людей обычно логически объяснимы. Видимо, вам кто-то подсказал, что мотоцикл находится за огородом.
— Никто мне не подсказывал, — возразила Тюменцева и нервно щелкнула замком сумки.
— Вы как будто беспокоитесь?
— С чего бы вдруг?..
Всего на одну секунду столкнувшись взглядом с глазами Тюменцевой, Антон сказал:
— По-моему, вы знаете, кто угонял мотоцикл, но боитесь выдать угонщика.
Тюменцева, опустив глаза, открыла сумку и достала из нее сложенный тетрадный листок.
— Вот чего я боюсь…
На листке из ученической тетради в клеточку синей шариковой пастой печатными буквами было написано:
«Галка мотоцыкл твой валяетця за огородами в конце Заводской. Ты здоровая телка прикатишь его без бензина. Вякнешь милиции жалеть горько будишь».
Бирюков перечитал записку несколько раз. Положив листок перед собою на стол, спросил:
— Кого подозреваете?
— Кого-то неграмотного.
— Грамотностью, Галина Петровна, действительно владеет не каждый, а неграмотно написать может всякий. Судя по содержанию записки, сочинил ее кто-то из ваших знакомых.
Тюменцева в натянутой улыбке скривила пухлые губы:
— Не знаю. И вообще, напрасно беспокоитесь. Подавать в суд на угонщиков я не собираюсь.
— У вас нет к ним претензий?
— Нет.
— А если бы мотоцикл не нашелся?
— В петлю бы не полезла.
— Кто передал вам записку?
— На крыльце, под дверью лежала.
— Замок гаража взломали?
— Естественно, — быстро ответила Тюменцева и сразу испугалась: — Ой, нет!.. Замок на земле валялся.
— Значит, его открыли?
— Н-не знаю. Может, я забыла на ночь замкнуть.
Бирюков нахмурился:
— Не надо лукавить, Галина Петровна. Мне вовсе не из праздного любопытства захотелось с вами встретиться. Допустим, на вашем мотоцикле угонщики совершили преступление…
Тюменцева изумленно уставилась на Антона:
— Ой, какая глупость! Это же наверняка мальчишки покатались, пока бензин в бачке был.
— И много его там было, бензина?
— Не знаю, наверное, полный бачок…
— Вы так неуверенно говорите, что придется нам вместе посмотреть ваш мотоцикл. — Антон решительно поднялся из-за стола. — Согласны?..
Тюменцева тоже поднялась:
— Если хотите, пожалуйста.
