Глава 5
Разглядев Крота в подъехавшем серебристом "бентли", Гвоздь радостно отмахнул братве: начали! Пацаны попрыгали в джипы, Крот двинулся на "бентли". Кавалькада получилась - загляденье. - Круто! - выдохнул водила, коренастый крепыш Сека. - А то... - отозвался Гвоздь, не выдержал, от избытка чувств выкрикнул: Й-а-а-а! - Ты чё? - удивился сидящий рядом Кадет. Он когда-то начинал карьеру в Рязанском воздушно-десантном, пока не влетел за драку с поножовщиной, но сохранил кое-какие армейские заморочки, потому и звался Кадетом. - Детство в заднице булькает? - Веселуха. Опух я болванчиком, как мерин, в вагоне торчать! - Покосился на сидящего в джипе молодого человека явно не братанского вида, а самого что ни на есть гэбэшного, закончил, пародируя киношный акцент Владимира Ильича: - Конспигация, конспигация и еще газ конспигация! Агхиважно! Молодой человек в лице не изменился, и Гвоздю в который уже раз стало не по себе. Эти ребята Шерифа - так они промеж себя окрестили крупного с залысинами, усатого неторопливого мужика - были мутными, как молочные бутылки, и скользкими, как ящерицы. И у него, Гвоздя, не было сомнений, что при случае их нужно класть рядком вместе с Шерифом - от греха. Крот, расслабленно прикрывший веки на заднем сиденье неимоверно дорогого бронированного "бентли", был того же мнения. Не нравился ему этот порученец Филина. Как и сам Филин. Как и блондинчик-банкир, этот розовощекий козелок с замашками пидора и видом отличника-стукача. Ну да нужда заставит не только хлеб с маслом кушать, но и с чертом в чехарду играть. Москва стала слишком тесной для Крота. Целенаправленная разборочная стрельба прошлого года в столице и самом ближнем Подмосковье поставила его перед небогатым выбором: идти под Резо или Романа-маленького. Первое было плохо, второе - очень плохо. Набравший авторитет спортсмен с волей, склонностью к лидерству и манерами отморозка не нужен никому из московских крестных. А потому шишкастая, коротко стриженая голова Крота, казалось, годная лишь для того, чтобы вышибать ею двери и крошить чужие челюсти, на самом деле напряженно кумекала последние полгода над вопросом: как выжить? Понимая, что при отсутствии нужных связей любому из крутых паханчиков он с пацанами может понадобиться только как пушечное мясо, да и то ненадолго, Крот порой впадал в тоскливую депрессию, подсаживался на иглу, дурковал по-глупому - чем еще объяснить покупку такой авторитетной "гайки" или такого авто? Не, для пацанов это было в самый раз, круто, но для людей серьезных детский сад, ребячество; как говорится, битый фраер спекся, пора выносить. Тут-то на него и вышел Степан Ильич Панкратов, пару раз поболтали о том о сем... Потом, по принципу - куй железо не отходя от кассы, Ильич притащил его в особняк к Филину, и тот - карты "рубашкой" вниз: так, мол, и так, у нас свои дела в Покровске, заводишки нас интересуют, много не обещаем, но долю малую дадим; а на хозяйстве по городу - свой человек нужен, с авторитетом, но без глупых заморочек, вроде "закона" или "понятий"... Складно так у него выходило, но... Чуял Крот за всеми этими словесами какую-то муть, потом стал прикидывать: Покровск - городишко аховый, ясно, не Москва и не Питер, но много там чего хорошего, вроде автозаправок, кабаков, рынков... И без заводишков - бабки немереные... И не поучаствовать в предложенном "блицкриге" - это как себе в суп плюнуть! Подмять под себя губернский городок - дело не маленькое; впрочем, и на Москве он ничего бросать не собирался, оставит положенцев, пока суд да дело... А там... Будут бабки, будет и песня! Чутью своему он верил; потому, как только дельце провернется, Панкратова с его серыми волками - в расход, и вся недолга. Силу все уважают. И допустить, чтобы у тебя за спиной маячила какая-то шестерка, пусть и козырная, - бездарно и опасно. На этом столько пацанов головы потеряли, что и не перечесть. Кротов свою терять не собирался. Панкратов организовал все так, как привык в своей конторе, а уж на какую контору он гнул поясницу до пенсиона, один черт ведает. Действительно, загрузил боевую братву вместе с джипами в закрытые вагоны, похожие на железнодорожные автозаки, закрыл вглухую, запечатал; вот в таком виде, как Ленин со товарищи из Неметчины, они и прибыли в Покровск. Признаться, Крот изрядно понервничал: мочкануть их из "калашей" в этаком положении было легче, чем два пальца обмочить. И если бы кто из недругов эту комбинацию просек, покрошили бы всех. Ну да, видно, серые "дети Ильича" язык за зубами держать умели справно. Все прошло как по маслу. А человечек Крота, Шланг, сумел втихую в Покровске подсуетиться: промутил хорошенько среди ничейных здешних отморозков, подписал их под Крота. Впрочем, подписал - не совсем верно: пацаны ждали от Крота действия - во все времена бойцы любят присоединяться к сильным. Чтобы навсегда. Забыв, что навсегда ничего не бывает. Кроме смерти. Для самого Крота "моментом истины" в общении с Филиным и Панкратовым было устранение Груздева; понятно без дураков, теперь эти ребята выставили головы и пути назад у них нет. А после мочилова в особняке нет пути назад и для Крота. Вот только... Эти волки Шерифа - опаснее гремучих змей, это точно. Охрану вокруг дачи Вахтанга сняли так, что никто даже не дернулся; Крот с ребятишками въехал в ворота, как Сталин в Кремль, только что не с салютом. И все одно он, Крот, их кончит. И Шерифа-Ильича-Панкратова первым. Умный он сильно, этот Панкратов. Ну и пусть думает. Пока он думать будет да вариации просчитывать, заточкой его и приласкать. Нужно только правильный момент выждать. Главное в этой жизни - выгадать время и попасть в самую тютельку. Или - в яблочко. Остро отточенным клинком. ...Кортеж закатил в город на газах. Гаишник на въезде даже не дернулся: кому охота с трехлинейкой на танк переть? Но что отзвонится немедля куда следует и кому следует, это как пить дать. И что изменится? Как там базлал Панкратов? Любой тревожный звонок, будь то в дежурную часть или кому-то из здешних авторитетов, прозвучавший за пяток минут до начала действия, может только деморализовать противника. Тем паче основной "оппонент", Шарик, лежал сейчас в луже собственной крови. У рынка тормознулись лихо. Защелкали дверцы джипов, братва ломанулась в административное здание рынка - двухэтажный домик. Охранник на входе только привстал и - упал с простреленной башкой: вряд ли он собирался оказывать какое ни на есть сопротивление, но Панкратов настаивал на "показательном выступлении". Да и сам Крот знал: ничто так не ломает противника, как демонстрация силы. И демонстрация не пустяшная, мнимая, дескать, вот сколько у нас стволов и бойцов, демонстрация действенная: стволы стреляют, бойцы мочат. Без сантиментов. Двери на втором этаже вылетели с грохотом; какие-то тетки прыснули по углам; двоих вылетевших невесть откуда охранников срезали длинной автоматной очередью и полоскали пулями в лоскуты, пока оба не превратились в подобие рваного тряпья. Маленький лысый человечек в кабинете был белым как полотно. Хозяин рынка Семен Иванович Хорев, в простонародье - Хорек. Крота он узнал. Пытался сказать что-то, да не удавалось: открывал по-рыбьи рот, но не произносил ни звука. Крот застыл напротив на дорогом китайском ковре. Хорев побагровел, выговорил с трудом: - Крот, я... - В команде знатоков объявляется замена... - улыбнулся уголком рта Кротов и спустил курок. "Штурмовая" пуля из крупнокалиберной "беретты", попав в переносицу, снесла мужичку полчерепа. Кротов развернулся, собираясь покинуть место побоища, заметил в углу съежившийся комочек: секретарша покойного. Поднял было ствол, заметил, как побелело и без того бледное лицо девушки... Кинул Кадету: - Подбери куклу. Вечером поиграем. Тот кивнул, легко подхватил девчонку под мышку и двинулся прочь вслед за боссом. В семь минут рынок поставили буквально на уши. Местные отморозки, подкрепленные бойцами Крота, мигом прошлись по злачным точкам, оставляя за собой трупы и раненых. Слух о том, что Шарик пребывает уже в "мирах иных", облетел всех и вся, и оставшиеся "середняки" и национальные общины, платившие Шарику, сворачивались и спешили упасть на дно, в глубокую захоронку, до выяснения. Кавалькада машин - пришлых джипов и местных отморозочьих "девяток" выехала с рыночной площади и веером рассыпалась по городу. Еще в десять минут были разгромлены три бара, в коих любила тусоваться "пехота", компьютерный центр, подсобка элитного магазина "Элект" - место сбора теневых если и не "отцов", то "зятьков" города. ...Степан Ильич Панкратов остановил секундомер. Надо полагать, милицейские, омоновские, фээсбэшные начальнички уже оклемались. Сейчас самое время залечь на дно, чтобы не попасть под горячую карающую руку силовых подразделений. Через сутки и это уляжется, тогда можно будет выполнять третью часть плана. Он поднял к губам рацию и произнес только одно короткое слово: "Отбой". Через двадцать минут после начала акции автомобили выехали из города и растворились в лесах Клеверецкого района.
