Еще один вскрик. А кто сказал, что великий князь Радомиров — легкая добыча? Да что он вообще добыча…?!
Осознал, насколько все плохо только, когда стал оседать в золото листвы. Да… Разрешил личные проблемы с бывшей любовницей, нечего сказать… И о стихах помечтал. Хотя бы успел — почти успел — наколдовать перемещение к ближайшей целительнице…
Потом были какие-то странные видения — наверное, от потери крови. Хорошенькая девушка в белом платке целительницы, приговаривающая над ним слово «Миленький». Он все хотел объяснить ей, что уж кем-кем, а вот «миленьким» — странновато и по старинке — его еще девушки не называли. Даже такие очаровательные. И молоденькие… Но ему все равно приятно… И он слушает этот голос, не позволяющий ему нырнуть в чуть мерцающую манящую тьму… Слушает, как девушка что-то приговаривает над ним.
Потом голос исчезает… Он понимает, насколько это не правильно. Тело начинает ломить, и с резким выдохом, отдающим острой болью в левом подреберье и в правом боку, мужчина приходит в себя.
Сразу вызывает подмогу — и в маленькой квартирке становится тесно.
— Убила бы! — заявила ему личная целительница, проводя руками над его многострадальным телом.
— Что с девушкой, Тамара Ильинична? — он сфокусировал взгляд на белом пятне на полу — и понял, что это без чувств лежит его спасительница.
— Не думай даже! — прошипела. — Никаких геройств! Лежи! Швы разойдутся.
Его личная целительница была приставлена к нему отцом еще в раннем младенчестве. Дама — уже тогда не молодая — отличалась скверным характером, крайней несдержанностью в речи и абсолютной преданностью. Преданностью роду Радомировых и лично ему.
Пока целительница бурчала, ее руки летали над девушкой.
— Все! — тяжело дыша, заявила Тамара Ильинична. — Жизни ее и так ничего не угрожало, энергию я ей влила — дар не потеряет. Хотя мозгов бы ей еще… С другой стороны, по-другому тебя было не спасти.
И она внимательно посмотрела на питомца.
— У нее оригинальный способ плетения. Девочка талантливая, очень сильная. И самоотверженная. Тебе повезло сегодня, Андрей. Как никогда повезло.
— Почему она не приходит в себя?
— Исчерпала все ресурсы. Сейчас ей нужно спать. Я распоряжусь, чтобы ее отнесли в спальню.
— Я сам! — рыкнул он. — Пусть никто не трогает!
— Тебе лежать надо! Швы разойдутся!
— Вот и придумай, как сделать, чтобы этого не случилось!
— Слушаюсь, великий князь Радомиров, — насмешливо протянула целительница — и он почувствовал тепло, которое струилось с ее пальцев.
— И, кстати, надень ей это на руку.
И он подал целительнице браслет, стянутый с руки.
— Это же родовой артефакт энергии! — удивилась она.
— Я в курсе, — невозмутимо ответил князь. — А еще я знаю, что, если бы не эта девочка, то меня бы с этим родовым артефактом и похоронили…
Он попытался встать — и у него даже получилось. Только было очень больно.
— Тамара Ильинична! — возмущенно выдохнул он. — А боль снять?
— Боль — это сигнал организма о том, что человек делает что-то не так. И человек должен прислушиваться к подобным сигналам. Нормальный человек!
Но он уже не слушал. Он склонился над бледненькой девочкой, которая его спасла. Из-под накрахмаленного платка выбилась прядь каштановых волос. Такими же блеклыми были брови и ресницы. Под закрытыми глазами залегли синие тени. Видимо, работала на износ — сутками. Чуть вздернутый нос, тонкие сухие губы, — ни кровинки. Веснушки. Ногти обстрижены под корень. Еле слышный запах какого-то лекарства — никаких духов. Чем же она его так очаровывает? Что это с ним? Благодарность за спасение? Просто забота? Странная, незнакомая нежность защемила сердце.
Он вдруг ощутил, что вокруг очень-очень много народу. И начальник охраны, и следователи, и чиновник по личным поручениям. И все смотрят на то, как он разглядывает девушку, которая, кстати говоря, все еще лежит на полу.
Он подхватил ее на руки и понес на второй этаж, где, скорее всего, была спальня. Понял вдруг, что девушка вся в крови. В его крови.
Развернулся.
— Петр Петрович, — начальник охраны подобрался. — Распорядитесь, чтобы прочесали Императорский парк — именно там было совершено нападение. Мне интересно, кто столь хорошо подготовился. И хотелось бы узнать, каким образом кто-то посторонний был в курсе моих передвижений по городу.
— Мне необходимо знать, — осторожно начал Петр Петрович, — каким образом вы вообще оказались в Императорском парке?
— Решил прогуляться после весьма неприятного разговора.
— Ваше сиятельство! — тихо и злобно сказал начальник охраны, сверля взглядом брата императора. Тот невозмутимо стоял на первой ступеньке лестницы, прижимая к себе целительницу. — Давайте вы примите уже мое прошение об отставке. Оно у вас год как лежит. С того момента, как его величество распорядился, что у вас будет охрана — а вы решили, что вам это все не надо.
— Кто мы, — меланхолично отозвался великий князь, — чтобы пренебрегать приказами его величества… Вы хорошо выполняете свою работу. На сегодня все.
Следователи исчезли. Начальник охраны остался стоять, упрямо глядя на светлейшего князя.
— Все свободны. Я останусь здесь.
— Но покушение… — все-таки возразил Петр Петрович.
— Не повод изменять своим привычкам, — иронично ответил родственник императора. — Доставьте сюда новый артефакт энергии. Повторяю — все свободны!
…
Спасительница заворочалась и задела правый бок. Он тихонько зашипел — и решил, что надо подниматься — еще не хватало, чтобы девушка проснулась и перепугалась. Неизвестно кто, раненый, да еще и в ее кровати.
Остаток ночи он провел беспокойно — и свежие раны болели, и дышала девушка настолько тихо, что время от времени он просыпался в страхе за нее. Лежал, прислушиваясь несколько долгих-долгих секунд… Потом склонялся над ней, словно самый нежный из любовников… улавливал беззвучное дыхание. И засыпал снова. Успокоенный.
Проснулся окончательно уже ближе к обеду.
Отправился в купальню. Конечно, он понимал, что комната, потолок которой покрывают водяные шары с горячей и холодной водой, мылом, пенками, шампунями и прочими прихотями бывают лишь во дворцах. Но аскетизм квартиры молоденькой целительницы…произвел впечатление. Странно. Целительницы не бедствовали. Никогда. Молодая девушка как-никак….
Жители Поморья, а особенно представительницы прекрасного пола были очень домовиты. На белоснежных накрахмаленных просторах скатертей и полотенец алели снегири, и ягоды рябины, мчались вдаль, не замечая снежной бури стаи волков. Чем богаче и наряднее вышивка, — тем лучше хозяйка.
Здесь же глазу зацепиться было не за что! Белые полотенца. Чистые, выглаженные. Но не накрахмаленные. Точно такие же он видел в Госпитале. Белые полотенца с вышитым в правом нижнем углу красной нитью гербом — волчица, кормящая своих щенков.
На этих полотенцах не было ничего. Такие продают под вышивку. Он задумался. У целительницы, конечно, времени на вышивку нет. Тем более у сильной и талантливой. Но ведь можно купить уже вышитые! Значит, — это ее выбор. Просто белый. Как в госпитале…
Размышляя таким образом, попытался вымыться. Было неудобно — места мало, кусочек мыла все время выскакивал из рук. Шара с мылом или шампунем не нашлось вовсе, да и с водой их было только три. Какой-то никому не нужный, Небом проклятый аскетизм! Неизвестно по какой причине режим жесточайшей экономии — будто ни родственников, ни мужчин…
Хорошо, что одежду ему доставили еще с вечера — личный секретарь работал, как обычно, безукоризненно.
Обыскал кухню — не нашел ни джезвы, ни кофе. Поморщился. Распорядился, чтобы ему доставили все необходимое. Вызвал целительницу. Пытаясь говорить тихо — получалось не очень, но он старался — попросил — чтобы она все-таки сняла боль. Что он понял уже — надо быть осторожнее.
Потом отправил Тамару Ильиничну наверх, проверить, что там с девочкой, которая его спасла.
И только потом приказал отчитаться следственной группе, которая работала по покушению. Следователь по особым поручениям явился в тесную квартирку целительницы, которую великий князь Радомиров отчего-то произвел в свою штаб-квартиру.
— Кто? — только и спросил князь у следователя. Они с Сергеем Ивановичем Тюленевым работали уже много лет вместе и понимали друг друга с полуслова. А Радомирова сейчас интересовал только один вопрос.
Сергей Иванович тяжело вздохнул, поморщился и нехотя ответил на вопрос о нападавших:
— Студенты. Один из Академии Наставников — факультет физической культуры. Второй — студент Академии Горных Наук. И…
Сергей Иванович запнулся.
— Продолжайте, — приказа великий князь.
