Ольгу они так и похоронили в Воронеже, как и пожелала дочка. Все похороны всегда похожи одни на другие. На этих присутствовали в основном учителя двух школ – 53-ей, где работала умершая, и 19-ой гимназии, где училась Юля, да еще одноклассники девушки. Приехало и областное начальство – те, кто встречал Константиновского в аэропорту. Главный чекист Пал Палыч подошел к нему на кладбище, пожал руку:
– Сожалею, но наша экспертиза подтвердила выводы паталогоанатомов. На костяном разломе обнаружены микрочастицы бетона. Не совсем объяснимо, правда, что частички бетона только в одной стороне разлома, а на второй – чисто…
Владислав проводил генерала долгим взглядом. Кто мог знать в тот момент, что тайну гибели бывшей жены Константиновскому удастся разгадать только несколько лет спустя. Запомнился еще один разговор вчера во второй половине дня. Поминки проходили в столовой школы, где работала Ольга. Дочь показала отцу на симпатичную крашенную брюнетку лет сорока в черном брючном костюме. То была Марина Викторовна, директор 19-ой гимназии, в которой училась Юля. Он подошел к педагогу, когда одноклассники и учителя гимназии поднялись из-за поминального стола:
– Марина Викторовна? Константиновский Владислав Вацлавич, отец Юли. Мы завтра улетаем в Москву, я хотел бы забрать документы дочери. Она будет теперь жить со мной и бра-
том. Вам надо написать официальное заявление?
Брюнетка с явным интересом рассматривала москвича:
– Вот какой он, Юлькин крутой пахан!
– Не понял?! – удивился тот.
– Мой сын, Олег, в одном классе с вашей дочкой. Ребята ходили к Юле вчера, когда привезли тело матери. Так Олег после дома делился впечатлениями, какой у Юльки крутой пахан, коль все областное начальство вокруг него пляшет, – объяснила директриса. – Кстати, вы тщательно продумали свое решение забрать дочь в столицу? Ведь всего полгода осталось до конца учебного года.
– Бросить девушку одну со своей трагедией? – пожал он плечами.
– Да нет, бросить свою работу, переехать к нам, областное начальство вас пристроит наверняка, жить есть где. Ради собственной дочери можно и в отставку уйти, я по крайней мере так считаю. Впрочем, мужики все трудоголики и на подобный шаг вряд ли решатся! – она безнадежно махнула рукой. – Я вас жду через полчаса у себя, документы подготовлю. Как меня на-йти объяснять не стану, вас и так привезут…
Через сорок минут, когда он переступил порог директорского кабинета, профессиональным взглядом запомнив данные на табличке: Гурьянова Марина Викторовна, – его уже ждала тоненькая серая папочка – личное дело дочери. Аттестат за девятый класс, табель за десятый и ведомость оценок за первое полугодие одиннадцатого класса, медкарта. Так, четверки по русскому языку, физике, химии. Остальные – пятерки. Неплохо!
– Спасибо за помощь. Я подумаю над вашим предложением о своей отставке ради дочери! – не отрывая взгляда от листка бумаги, на котором он писал заявление с просьбой выдать документы дочери в связи с ее переездом на постоянное место жительство в Москву, произнес Константиновский.
– Тогда поставьте под заявлением не сегодняшнее число, а 3 января. Раньше вы все равно в свою школу практически не попадете, а я на всякий случай не стану давать приказ о выбытии Юли до 10 января. Вдруг передумаете и вернетесь? – неожиданно предложила директриса.
Кивнув головой в знак согласия, он молча протянул ей листок с заявлением. Скажи ему кто-нибудь в тот момент, что пять дней спустя он действительно напишет заявление об отставке – никогда бы не поверил!..
– Что-нибудь не так? – спросил он, видя, как директриса вчитывается в текст заявления, долго не откладывая его в сторону.
– Нет, все в порядке… Только вот Олег мой просил под любым предлогом узнать новый адрес и телефон Юлии. Но только так, чтобы девушка ничего не знала, – развела руками мать.
– У них это достаточно серьезно? – спросил Владислав Вацлавич, вынимая из портмоне визитку и передавая ее учительнице.
– Не хочу опережать события, тем более Юлия так неожиданно уезжает. Да и без отъезда, кто сейчас может загадывать наперед?! – вполне резонно заметила Марина Викторовна.
– Тогда позвольте и мне попросить вас записать свои координаты! – он протянул директрисе свой ежедневник, в котором четким каллиграфическим почерком учительницы русского языка и литературы директриса записала свой адрес и телефон.
Мельком взглянув на запись, Константиновский поинтересовался:
– Как отчество у Олега, вы не записали…
– Геннадьевич, мужа Геной звали, – с грустью в голосе объяснила директриса, а потом добавила, – он погиб три года назад. Так что я тоже вдова.
«Почему тоже?» – пронеслось в его мозгу. Хотя понятно, Ольга ведь умерла и формально он мог объявляться не разведенным, а вдовцом. Звучит как-то солиднее. На разведенных мужиков смотрят с опаской, мало ли из-за чего расходятся, алкоголик к примеру, или, того хуже, импотент какой-нибудь, вдовцов же, наоборот, жалеют и обласкивают.
– Такая обаятельная женщина и… – Константиновский сделал многозначительную паузу.
– Похожего хоть немного на мужа я не встретила, а размениваться на мелочовку не захотела. Да и Олег подрастал, он после смерти отца очень ревностно относился ко всем появлявшимся рядом со мной мужчинам, – горестно вздохнула директриса.
– Где вы встречаете Новый год? – лукавые искринки вдруг зажглись в глазах московского гостя.
– Вероятно дома, у родителей. Олег должен был уйти на всю ночь с одноклассниками, они, между прочим, хотели собраться у вашей дочери, Юля – душа всего класса, а теперь все полетело в тартарары…
– У меня к вам деловое предложение, Марина Викторовна! Давайте вместе сделаем сюрприз нашим детям. Приезжайте к нам в гости дня на три-четыре, с 31-го начиная! – мило улыбнулся Владислав, сам удивляясь своей прыти.
– Удобно ли? – засомневалась собеседница. – Что ваша жена подумает?
– Теперь я уже дважды вдовец. У меня кроме сына и дочери нет никого. Похожую на первую жену я так и не встретил, а размениваться на мелочи, как вы справедливо заметили, и не в моих правилах. Поскольку мы с вами живем ради детей… Так вы принимаете мое предложение? – мужик пошел напролом.
– Мне право, неловко, но Олегу и Юле, мне кажется, действительно будет хорошо рядом в новогоднюю ночь. А это самое главное! – чуть помедлив, фактически согласилась Гурьянова.
– Вам помочь с билетами? – предложил Константиновский.
– Нет, я сама решу эту проблему! – стараясь быть независимой, мгновенно среагировала директриса. – Вы только подскажите, какая ближайшая станция метро к вашему дому?
Он объяснил, напомнил о необходимости не забыть взять с собой паспорта, без которых в его ну очень крутой дом не попадешь. На этой славной ноте они и расстались…
Самолет между тем шел на посадку. В VIP-зале их уже поджидал Андрей – водитель ГОНа – Гаража Особого Назначения, постоянно закрепленный за начальником информационно-аналитического Управления. Тепло поздоровавшись со всеми, он многозначительно посмотрел на своего шефа. За несколько лет совместной службы они понимали друг друга и вот так, без слов. Константиновский-старший отошел в сторону со своим водителем.
– Мне приказано срочно отвезти вас на работу! – вполголоса сообщил Андрей. – Только потом забросить детей домой.
– Что за спешка? – Владислав Вацлович задал риторический вопрос. Многолетняя служба в правительственных структурах убедила Константиновского: водитель, даже если он знает что-то, обсуждать не станет. Не та школа. Из требования руководства выходило одно: на самом верху власти готовилось нечто из рук выходящее.
Загрузив несколько сумок и чемодан с одеждой Юлии в багажник «Ауди», они помчались в столицу.
– Саша, обустрой сестру. И возьмите на себя заботу по новогоднему столу. Позвони мне, какие продукты заказать на завтра. Скорее всего, вернусь поздно. Если не вернусь, позвоню и предупрежу сам, – повернувшись лицом к примостившмся на заднем сиденье Александру и Юлии, произнес отец, когда машина подъехала к Старой площади.
31 декабря 1999 г.,пятница, 19.32,Москва, Весенняя улица.Вчера Владислав так и не вернулся домой. Отправив с водителем традиционный новогодний набор продуктов, позвонил к вечеру. Трубку снял сын. Владислав поинтересовался, как устроилась дочь, что делает сейчас?
– Принимает ванну! – усмехнулся сын.
– Освоилась? – осторожно спросил Константиновский-старший.
– Великолепно. Комната ей очень понравилась, с вещами своими Юля разобралась, влажную уборку квартиры мы с ней уже провели, теперь сестра моет голову к завтрашнему вечеру. Интересовалась, что приготовить к новогоднему столу. Ты скоро? – судя по голосу, Александр был доволен появлением в их сугубо мужском доме юной родственницы.
