Бэрдль уверяет, что Эймс в тот вечер вел себя как-то странно.
У него был серо-голубой «кадиллак», машина, которую вовек не забудешь! Десять минут десятого ночной сторож на пристани Коттон Уорф увидел, как Грэнворт наскочил на деревянную сваю и грохнулся в Ист Ривер
На следующее утро машину выловили. Грэнворт здорово покалечился. Его отвезли в морг, вызвали по телефону Бэрдля для опознания трупа, и тот подтвердил, что это Грэнворт Эймс. В кармане бумажника у Эймса нашли записку, в которой он писал, что у него что-то не в порядке с головой и что он считает это лучшим выходом. Просит передать жене уверения в своей горячей любви и приносит ей за все извинения.
Вызвали жену. Она была буквально сражена новостью. Парня похоронили. Вот и все.
После приведения в порядок всех дел, Генриетта решила поехать на отдых в гасиенду Алтмира, которая является собственностью Грэнворта Эймса. Он купил ее два года тому назад, когда приезжал сюда, и сдал в аренду Перейре, который называет себя менеджером этого заведения. Генриетта поселилась здесь, а нью-йоркскую контору передала секретарю Грэнворта — Бэрдлю, потому что когда-то Грэнворт сказал, что таково его желание.
Миссис Эймс приехала сюда с 5000 долларов наличными, которые, вероятно, остались после смерти Грэнворта, и, кроме того, она привезла облигации на сумму 200 000 долларов.
Ну, а дальше ты все знаешь. В Вашингтоне стало известно о фальшивых облигациях, и меня назначили на эту работу.
Я сначала просмотрел все материалы следствия, поговорил с Бэрдлем. Он все подтвердил, в том числе и то, что Генриетта была отличной женой и что она была слишком хороша для такого типа, как Грэнворт.
Я решил, что пока буду разбираться в делах, было бы неплохо, чтобы кто-нибудь взглянул на эту дамочку. Поэтому сюда послали Сэйджерса. Ему дали приказ любым способом устроиться на работу в Алтмиру и выяснить всю ситуацию. Он мне все рассказал сегодня ночью, но, к сожалению, знал он очень немного. Вот и все. Ну, что ты на это скажешь?
Меттс почесал в затылке.
— Скажу только, что все это очень интересно, — проворчал он. — По-моему, кто-то забрал у нее настоящие облигации и подменил их фальшивыми.
— Может быть, так, — сказал я, — а может быть, и не так. Слушай, шеф, скажи мне вот что: кому, кроме тебя, заведующий банком рассказывал о том, что она пыталась ему всунуть фальшивые облигации?
— Никому. Крат сам мне говорил, что он ни с кем не делился об этом. Он отдал строгий приказ своим сотрудникам в банке — никому ни слова. Он сказал им, что это дело федеральных властей, и лучше будет, если меньше людей будут об этом знать. Ну, естественно, я тоже никому ни слова. Я знал, что сюда вот-вот должен прибыть федеральный агент, да и вообще-то я о своих делах никому ничего не рассказываю. — Он внимательно посмотрел на меня. — Слушай, не думаешь ли ты?..
— Я ничего не думаю, — перебил я его. — Вот что случилось дальше. Предписание заняться этим делом я получил десять дней тому назад. В то время я был в Пенсильвании. Я сразу приехал в Нью-Йорк и остановился в одном из отелей на 30-й улице. На другой день я получил анонимное письмо, в котором мне советовали поехать в Палм Спрингс и хорошенько обыскать дом миссис Эймс, где я могу найти несколько интересных писем. И я их нашел. Сэйджерс сказал мне, где находится это ранчо, я поехал туда — там никого не было — и сразу же нашел письма. Они были в книге с вырезанными страницами. Ну, знаешь, шеф, это старый всем известный трюк. Из этих писем следовало, что отношения между Генриеттой и Грэнвортом были отнюдь не такими хорошими, как об этом все думали. Больше того. Из писем следует, что в вечер самоубийства Грэнворта Генриетта была не в Коннектикуте, а в Нью-Йорке, и имела крупный разговор с Грэнвортом. Как тебе это нравится? Он свистнул.
— Это интересно, — сказал он, наливая мне еще бокал, — может быть, вообще не было никакого самоубийства, а это она его убила. Женщины могут проделывать такие штучки.
— И еще как могут, — согласился я. — Но зачем ей понадобилось убивать его? Может быть, она узнала, что облигации на 200 000 были фальшивые, и она рассердилась на него за это? Это было бы довольно убедительным мотивом. Но, с другой стороны, если ей было известно, что облигации фальшивые, что же она полезла с ними в банк? Неужели она такая дура? Она могла бы всучить их кому-нибудь другому, кто не так хорошо разбирается в этих делах, как банковские работники. — Я покачал головой. — Ничего не понимаю.
Он улыбнулся.
— Женщины забавные создания, — сказал он. — Иногда они делают очень странные вещи. Даже лучшие представительницы женского пола.
Я выпил.
— Что ты мне говоришь! — возразил я. — Я их тоже отлично знаю. Вообще женщинам на вое наплевать. Раз уж им засела в голову какая-нибудь идея, они способны на все!
— Да, — согласился Меттс. — Ну, а что же ты собираешься делать?
Я улыбнулся.
— Хорошо, шеф, я скажу тебе. Я, конечно, не собираюсь бегать по здешним местам, потрясать своей бляхой и громко кричать, что я федеральный агент. Нет, я буду жить в отеле «Миранда» как человек, приехавший из Магдалены. Приехал сюда, чтобы сообщить Сэйджерсу о том, что он получил в наследство деньги, и сейчас остался ненадолго, чтобы провести здесь свой небольшой отпуск.
Завтра, вечером я опять поеду на гасиенду Алтмира. Мне хочется поближе держаться к этим парням. Если они затеют карточную игру, то я присоединюсь к ним. Познакомлюсь с Генриеттой, постараюсь узнать, что представляет собой эта дамочка. Действительно ли она экстра-класс, или просто одна из представительниц женского пола, избравшая своей профессией мошенничество и обман.
Я хочу также выяснить, кто убил Сэйджерса и почему. Я хочу узнать все относительно этих фальшивых облигаций.
— Что же, — сказал он, — вероятно, ты не хочешь, чтобы я и мои ребята вмешивались в твои дела на этой гасиенде?
— Ты чертовски прав, — сказал я. — Скажи, а это место действительно такое подозрительное, как о нем говорят?
Он пожал плечами.
— Это одно из известных злачных заведений в здешних местах, — ответил он. — У нас есть много жалоб от ребят, которые потеряли там свои деньги. Ты ведь знаешь, азартные карточные игры преследуются законом, и мы время от времени делаем налеты. Но все это так — детские забавы, потому что как можно остановить людей, которые хотят играть краплеными картами, если это их единственное призвание? Месяцев девять тому назад, в пустынном месте за гасиендой нашли одного парня. Его избили до неузнаваемости, и он был уже мертв. Упорно ходили слухи, что его так обработали на гасиенде после того, как отобрали все деньги. Я ездил туда, но никаких оснований для возбуждения дела не нашел. Я ничего не мог доказать.
— О'кей, шеф, — сказал я, протянув ему руку. — Пожалуй, я теперь к тебе должен наведываться пореже. Не стоит нам показываться вместе; если ты мне понадобишься, я тебе позвоню. А я буду жить в отеле «Миранда» под именем Фрэйм, Селби Т. Фрэйм из Магдалены, Мексика.
Я вышел, сел в машину, подъехал к отелю «Миранда» и зарегистрировался там. Поднявшись наверх, выпил кофе и снова перечитал все три письма. И все-таки я ничего не мог понять.
У меня из головы не выходила одна мысль. Мне бы очень хотелось знать, кто прислал мне анонимку о том, что я могу найти эти три письма на ранчо Генриетты. И, по-моему, я догадываюсь, кто это. Единственный, кому было известно, что я остановился на 30-й улице, был Лэгдон Бэрдль, секретарь Грэнворта Эймса, и, пожалуй, я попробую в самое ближайшее время взять его на пушку.
Но если даже это он, откуда ему известно, что Генриетта вообще взяла их?
И еще одна вещь смущает меня. Всякое расследование — очень трудное дело. Смею вас уверить, что это очень не легкая работа. Может быть, кто-то сознательно хотел, чтобы я их нашел?
Я решил лечь спать, потому что, как я вам раньше уже неоднократно говорил, я большой поклонник постели. Если бы все парни и девчонки проводили больше времени в кроватях, чем рыскать по всяким злачным местам, у нас оставалось бы время на то, чтобы с аппетитом покушать слойки с кремом.
Интересно, что за дамочка эта Генриетта? Говорят, роскошная. Что ж, надеюсь, что это правда. Потому что, уж если мне придется арестовать какую-нибудь дамочку, куда лучше, если на нее будет приятно посмотреть.
А вы как думаете?
На следующий день с утра я ничего не делал. После ленча направился на телеграф и послал шифрованную телеграмму в Нью-Йорк — попросил прислать мне список служащих, которые работали у Грэнворта Эймса, а также по возможности сообщить, где они сейчас находятся.
Самоубийство Эймса кажется мне очень подозрительным.
Основная разница между тем, что вы читаете в детективных романах, и тем, что происходит в жизни, заключается в том, что в действительности все бывает гораздо непонятней, чем в книгах. Ни у одного писателя ни разу не хватило пороха описать действительное происшествие, потому что в этом случае ему никто бы не поверил. А вот в детективных романах преступники всегда оставляют целую охапку всяческих улик, которые валяются под ногами, подобно кожуре от бананов и только ждут, чтобы какой-нибудь сыщик на них поскользнулся.
