— Какие у нее взаимоотношения в клубе? Не только с вами, как с президентом и главным тренером, но и с остальным руководством?
— По мелочам — всякое бывало. А так, нормальные, деловые. Мне кажется, серьезных врагов у нее не было.
— Все-таки Ницкова второе лицо после вас, президента клуба. И заняла эту должность не так давно.
— Фактически чуть больше двух лет назад.
— Кого же она подвинула?
— Прежнего генерального, Сакуленко. Это глубоко преданный футболу и «Арбату» человек.
— Чем же объясняется замена?
— Понимаете, Юрий Владимирович, — Родин взял из темной пепельницы гладко отполированный шар из яшмы, для успокоения покатал его в ладонях. — На генеральном директоре лежат все финансовые вопросы. Доходы и расходы клуба, отношения со спонсорами, зарплата игрокам, реклама и многое другое. Это миллионные цифры, что в рублях, что в долларах. В целом очень сложная стихия, Сакуленко просто физически не мог все охватить. На нем был еще и подбор игроков, трансферы и переходы перед началом и в конце сезона. А это — уже чисто футбольные дела.
— И какими же были отношения между вице-президентом и нынешним гендиректором?
— Полагаю, чисто деловыми. Хотя не исключаю, что Сакуленко был разочарован отставкой.
— А вы…финансы контролировали?
— Ну что вы, Юрий Владимирович! Я в финансовых делах полный профан, и не мое это дело. Занимаюсь только футболом. Это ежедневные двухразовые тренировки, календарные матчи, иногда до двух в неделю. Добавьте вызовы ребят в сборную, там свои планы. Еще вместе с врачами контролирую состояние футболистов, тут такая круговерть, теперь и трех тренеров стало мало. Ведь от «Арбата» все, от мэра Москвы до самого последнего фаната, требуют побед и только побед. Еще бумаги разные надо подписывать. Если не срочные, то обычно по понедельникам. За неделю набирается до сотни документов.
— Могу узнать, какая была зарплата у Ницковой?
— Конечно нет, это коммерческая тайна. Впрочем, для органов у нас ничего тайного нет. Где-то около пятнадцати тысяч долларов ежемесячно, да плюс премиальные.
— А у Сакуленко?
— Процентов семьдесят пять от ее зарплаты.
Корначев встал, чтобы размять ноги, прошелся по кабинету. Он задержался у витрины с кубками, с минуту разглядывал большую эффектную фотографию. Опьяненные победой, арбатовцы пьют шампанское прямо из хрустального кубка. На переднем плане — счастливый Родин, улыбающаяся Ницкова, чуть в стороне за спиной капитана Андрея Туманова — Сакуленко, смотрит почему-то в сторону, будто его кто-то окликнул.
— Значит, видимых врагов, недоброжелателей у Ницковой не было? — переспросил следователь. — А как в личном плане, семья, дети? Все-таки женщина видная, эффектная и при больших деньгах.
Родин отложил, наконец, шар, оперся ладонями о стол.
— Многого не могу сказать, так, кое-что по мелочам. Впрочем, судите сами, женщина бальзаковского возраста, внешне весьма недурна. Следила за собой: бассейн, сауна, массаж в полном объеме. Сейчас в разводе, дети — взрослые, живут своей жизнью. Конечно, Екатерина Борисовна нравилась мужчинам. Понятно, были у нее и свои увлечения.
— А Изольда Овчаренко?
— Это ее ближайшая подруга, они давно знакомы. Когда Ницкова перешла к нам, так и ее за собой потянула. Тоже деловая баба, — Родин впервые позволил себе определенную вольность.
— Пока у меня все, — закончил Корначев, складывая бумаги. — Сами понимаете, Вячеслав Иванович, дело громкое, на слуху. Если появятся какие-либо соображения по поводу…,если сможете прояснить, звоните. Вот мои телефоны.
— Мы час назад на Совете клуба обсуждали, что к чему. Похороны планируем на послезавтра. Уже и родные начали приезжать.
— С нашей стороны препятствий не будет. Вскрытия уже произведены, полагаю, что к вечеру тела перевезут в Москву. — Корначев встал, протянул Родину руку. Взгляды их встретились, оба натянуто улыбнулись. И тут вновь следователь почувствовал едва уловимый аромат спиртного.
«Сейчас наверняка добавит», — с легкой завистью подумал он, выходя из кабинета.
Беседа Корначева с Родиным заняла около двух часов.
«Пока по времени укладываюсь», — прикинул следователь, шагая по покрытому ковровой дорожкой коридору. Вот и кабинет Ницковой. На темно-коричневой двери матовые металлические буквы: «Ницкова Е. Б. — генеральный директор футбольного клуба «Арбат».
Он оказался в просторной приемной, офисный стол с компьютером, несколько телефонов, работающий факс. Половину стены занимала впечатляющая панорамная фотография. На ней сквозь заслон из трех защитников итальянского «Милана» продирается бывший центрфорвард «Арбата» Юдин, проданный в немецкий клуб. Взгляд нападающего устремлен вперед, на ворота. Кажется мгновение, и последует мощный разящий удар!
Навстречу следователю поднялся молодой лейтенант милиции. Предъявив удостоверение, Корначев прошел в кабинет Ницковой.
Со стен кабинета струились едва уловимые запахи, возникало ощущение, что хозяйка кабинета — женщина. Все казалось бы, как и в служебных помещениях такого рода у мужчин, но вьющийся плющ на стене, розы в высокой вазе, резной ручной работы трельяж с большими зеркалами за легкой ширмой в углу. Еще домашний кинотеатр, современная стереосистема на белой, сверкающей лаком тумбе…
Кроме подполковника Журавлева в кабинете находился незнакомый мужчина.
— Ну и как, Юрий Владимирович, разговор с Родиным? — поинтересовался оперативник.
— Разведка боем, так, общие слова. Слегка подшофе, к тому же уходит от острых вопросов. Но, бесспорно, потрясен, проще сказать — в глубоком нокдауне.
— Что и следовало ожидать. Кстати, познакомьтесь, майор Белянчиков, из отдела по борьбе с экономической преступностью. Бумаг-то масса, разные договора, контракты, тут без специалиста не обойтись.
— Я за ночь постараюсь все просмотреть. Здесь, пожалуй, и останусь. — Белянчиков протянул Корначеву руку. — Есть кофеварка, в холодильнике полно еды. С голоду наверняка не помру.
— Вот и ладненько, Василий Андреевич. Оставайся с лейтенантом, а мы слетаем на квартиру к Ницковой. Только что оттуда ребята позвонили. К хозяйке гость пожаловал, открыл двери своими же ключами, — сообщил новость Журавлев.
Корначев удивленно присвистнул: — Это уже интересно.
Миновав большую пробку перед объездной и несколько мелких в Москве, Руслан и Толян выбрались на широкий проспект и свернули на Профсоюзную улицу. Отсюда до места — рукой подать.
Во дворе старой московской пятиэтажки стояло несколько машин. Руслан загнал «Москвич» подальше в угол, включил противоугонное устройство. С полиэтиленовыми пакетами в руках оба поднялись на третий этаж. Ни дать, ни взять, трудолюбивые дачники, возвращающиеся после праведных загородных трудов.
— Заждался, заждался, проходите, хлопцы, — радушно встретил их с порога хозяин. — Мойте руки и к столу. — Встретивший их высокий крепкий старик был в белой рубашке и при галстуке, в черных, в серую полоску брюках.
— Только-только люди ушли, — пояснил он. — Уже интересовались, что к чему.
— Сообщайте, Трофим Алексеевич, что заказ выполнен точно и в срок, — отчитался Руслан. — Троих, включая Ницкову, сегодня в полдень и замочили. С сегодняшнего вечера уходим на дно. Ствол Толяна сбросили по дороге в речку.
— Хорошо, хорошо, — суетился хозяин, — располагайтесь, а я отойду, звоночек сделаю. — Он вышел в соседнюю комнату к телефону, набрал номер. Сказав всего пару фраз, вернулся довольный.
— Знал ведь, Русланушка, что не подведете. Ты-то мастер, профессионал, а Толян — впервые. Давайте по стопарю. Хоть и жара, но в такой денек лучше водки лекарства нету.
Старик разлил «Кристалл» во вместительные хрустальные рюмки-полусапожки. Чокнулись, выпили, закусили.
— Включи ящик, Трофим Алексеевич, — попросил Руслан. — Уже без двух девять, сейчас «Время» пойдет.
На экране возникла энергичная Екатерина Гордеева в светлом легком костюме:
— Главные новости дня, — начала диктор. — Государственная дума приняла закон о повышении пенсий… Террористы взорвали автобус с туристами в Иерусалиме… Депутат Госдумы Владимир Житомирский выехал с визитом на Ближний Восток…Крупная автокатастрофа во французских Альпах…
— Пока о Ницковой ни слова. Давайте по второй и рассказывайте что к чему.
— Ну, подъехали мы туда, — начал Руслан, жадно осушив рюмку, — огляделись, ни души. Во дворе «Мерс» стоит. Заглянули в окно дома, там трое за столом. Ницкова с подругой и мужик, полураздетые, пьют пиво. Плохие… С бодуна что ли? Мы вошли, наставили стволы. Так и так, говорю: «Выкладывайте сто тысяч зеленых, иначе…»
— Таких денег нет, — кричит Ницкова, — приезжайте завтра. Нет, лучше — послезавтра, еще до Москвы доехать и собрать надо. А убьете нас, так пустыми и уедете.
