Серафима Николаевна Новицкая сидела напротив женщины, рассказывавшей ей свою горестную историю, и думала о том, что ее судьба во многом повторяет судьбу собеседницы.
Помимо основной работы в нотариальной конторе, Сима Новицкая принимала и в юридической консультации, а если была возможность, — выполняла адвокатские обязанности. В общем-то, на жизнь одинокой Симе хватило бы и заработка нотариуса, но ей было скучно день-деньской сидеть на одном месте, оформляя дарственные, завещания и прочие документы. Да и деньги очень нужны.
Она уже не раз подумывала стать полноправным адвокатом — гонорары позволили бы ей решить финансовые проблемы, — но у нее еще нет нужных связей. Ее стаж в качестве адвоката — чуть более года, клиентуры маловато.
Подругам из “Клуба одиноких сердец” Сима помогала бескорыстно — у них так принято. Если удавалось выиграть судебный иск и принудить бывшего супруга выплатить положенную сумму жене и детям, то часть средств шла в фонд клуба, из которого оказывалась финансовая помощь неимущим членам. Состоятельные подруги делали взносы добровольно. Серафима Новицкая вносила свою лепту не деньгами, а профессиональными услугами.
Раньше Сима работала юристом в фирме, созданной ею и ее супругом, и считалась богатой женщиной. Теперь мужа у нее нет, и она вынуждена сама заботиться о себе и детях.
«Какую роль в этой ситуации играет Ирина Кузнецова?» — спросила себя Алла.
Вариант первый: создательница «Клуба одиноких сердец», всего лишь хочет помочь несчастной Розе. Тогда возникает закономерный вопрос: почему члены клуба, уже поднаторевшие в деле отъема алиментов у жмотничающих мужей, сами не решили эту проблему?
Вариант второй: Ирина намеренно втравила в эту ситуацию Аллу, желая с ней поквитаться. За что? Ответ лежит на поверхности: ревность — чувство иррациональное, толкающее на неразумные поступки, это лютый зверь, пожирающий человека и напрочь сметающий его нравственные принципы. А потому даже интеллигентная женщина порой ведет себя хуже базарной бабы или, того страшнее, иезуитски-утонченно мстит.
Способна ли Ирина Кузнецова изощренно подставить соперницу? Тут и думать нечего — стоит лишь вспомнить, какой план она недавно реализовала, — профессионалам впору обзавидоваться.
Пару часов назад Алла поверила объяснению Ирины, когда та обрисовала мотив, которым руководствовалась, а сейчас засомневалась.
Еще совсем недавно верная боевая подруга говорила: «Нет никакого оправдания убийству», но, поддавшись необычайному магнетизму «самой обаятельной убийцы», стала ее единомышленницей.
А стоило ли?
На данный момент сухой остаток таков. Убит один из Аллиных любовников, ведется следствие. В числе подозреваемых и Алла, и Николай Кузнецов, тоже ее любовник.
А Ирина Кузнецова? А Ирина вне подозрений, потому что не поддерживала отношений с погибшим.
Хитро! — сказала бы Алла Королева, не будь она лично знакома с дамой, чей меткий выстрел не только лишил жизни ее любовника, но и круто изменил жизнь самой Аллы.
Закончив прием, Серафима Новицкая заехала домой перекусить. До приема в нотариальной конторе еще час, успеет съесть пару йогуртов и выпить чашку чая. Сима не любила обедать в забегаловках, к тому же, приходилось экономить. Да и о здоровье нужно заботиться. В ее возрасте уже нельзя питаться пищей, напичканной холестерином. От ее здоровья и работоспособности многое зависит. Больному человеку ничего не надо, кроме хорошего самочувствия. Пять лет назад Серафима заболела, а в итоге лишилась всего. Нет, теперь нужно себя беречь. Здоровье и силы ей понадобятся, чтобы реализовать намеченный план.
И в нотариальной конторе, и в юридической консультации Серафима работала по скользящему графику. Уходила из дома в девять, возвращалась тоже в девять, а то и позже. Чем больше работы, тем больше клиентов, тем больше перспективы, что клиентура увеличится.
Что ей делать дома? Пялиться в телевизор или валяться с книгой деятельная Серафима не любила. У детей своя жизнь, свои заботы. Забегут в выходной на пару часиков, поболтают о том, о сем, и опять она одна.
Ей и в голову не приходило сказать детям: “Я уже немолода, раньше жила для вас, теперь вы должны обо мне позаботиться”. Сима считала такое поведение материнским эгоизмом и никогда не жаловалась на одиночество ни сыну, ни дочери. Когда они решили обзавестись семьями, Серафима заняла денег, купила квартиру вначале дочери — та вышла замуж раньше, — а потом сыну. Молодые должны строить отношения со своей половиной, не боясь вмешательства родителей. Теперь сын и дочь живут в “спальных” районах Москвы и не могут часто приезжать к матери. А она осталась в квартире на Ленинском проспекте. Купить детям жилье поблизости ей пока не средствам.
“Но ничего, — успокаивала себя оптимистка-Серафима. — Поднакоплю денег и куплю хотя бы дочке квартиру неподалеку. А потом и сыну. И тогда смогу почаще видеться с ними”.
Пока у нее не было возможности часто их навещать — нужно зарабатывать. Если она не обеспечит детей приличным жильем, они так и останутся на окраине Москвы на веки вечные. Жилплощадь в хорошем районе стоит дорого, самим детям таких денег не заработать.
Но одной плохо — чего уж греха таить наедине с собой!..
Можно было бы завести собаку, но ведь с ней нужно гулять два, а то и три раза в день, а до шестимесячного возраста еще чаще. Собак Сима очень любила. Раньше у них жили домашние любимцы, но тогда у них еще была семья…
Вспоминать о том времени ей не хотелось — рана хоть и затянулась, но окончательно не зарубцевалась.
Алла все еще не могла дать себе однозначный ответ, как оценивать Ирину. Единомышленницы они или соперницы?
Ирина Кузнецова в чем-то похожа на нее, Аллу, — решительности и отваги ей не занимать. Вот почему верная подруга хорошим людям и непримиримая к плохим озвучила слова Маугли, ставшие девизом их команды: «Мы одной крови, вы и я» — «Да, мы — одной крови», — не колеблясь, ответила Ирина.
В тот момент Алла поверила ей, а потом почувствовала, что на нее мягко, но настойчиво воздействуют, как будто вводят в легкое гипнотическое состояние. Приятная пассивность — так можно охарактеризовать то, что она испытывала. Временами Алла как бы выныривала из облачка, наплывающего на сознание, и видела происходящее словно со стороны: напротив сидит женщина, хладнокровно застрелившая ее жениха, а несостоявшаяся жена, вместо того, чтобы покарать убийцу, выслушивает весьма спорные сентенции. Утрировав некоторые аспекты и возведя собственное негативное отношение к мужчинам чуть ли не в мировоззрение, Ирина создала весьма своеобразный идейный базис для своего преступления. Но неужели все ею сказанное является оправданием убийству?
Алла представила себе, как, вооружившись собственной псевдотеорией, Ирина достала из сейфа пистолет, а потом хладнокровно застрелила человека, которому давно вынесла приговор. Как только гостья вообразила эту картину, образ собеседницы рассыпался на кусочки, словно детская мозаика.
«Не верю!» — мысленно процитировала Алла Станиславского.
Но ни неопределенность ситуации, ни потенциальный риск не отпугнули авантюрную бизнес-леди. Наоборот, заинтриговали.
Верная боевая подруга уже загорелась идеей помочь молодой матери и по полной программе наказать ее непутевого супруга, — а чего цацкаться с типом, выгнавшим без гроша беременную жену, а потом оставившего ее и больного сынишку без помощи! Есть люди, для которых самое страшное наказание — материальные потери. Защитница обиженных женщин была уверена, что бывший супруг Розы как раз из их числа.
Три года назад Регина сказала Кириллу, что не может выйти за него замуж. Объяснять причину не стала — и так все понятно: у нее на руках больная мать, которая не в состоянии себя обслуживать, за ней нужен уход как за малым дитем. К тому же мама осталась без средств к существованию. Единственным кормильцем их небольшой семьи оказалась Регина, а получала она в то время сущие гроши. Какая может быть свадьба, когда мать чахнет буквально на глазах — не хочет жить, не хочет выздороветь, а у нее, Регины, душа разрывается из-за случившегося!
Самое страшное — бессильное отчаяние, ведь уже невозможно что-то изменить. И чувство безысходности, потому что нет денег ни на хороших врачей, ни на лекарства. И иссушающая душу ненависть к виновнику маминой тяжелой болезни. И желание поквитаться с обидчиком. И унизительное ощущение собственного бессилия из-за того, что месть пока неосуществима. Весь этот клубок отрицательных эмоций нужно было молча скрывать, чтобы никто ни о чем не догадался. Если бы мама узнала, какие мысли бродят в голове дочери, это бы ее окончательно добило.
