— И вы допустили, чтобы она уехала, не сообщив своего адреса? Узнайте его непременно! Разыщите ее и познакомьтесь с ней. Вы можете выдавать себя за делового человека, можете предложить ей службу. Одолжите ей денег, сколько ей будет нужно. Но только не напугайте ее.
Он достал из своего бумажника несколько кредитных билетов скомкал их и бросил в протянутую руку.
— Привезите ее сюда обедать в один из ближайших вечеров. А затем вас якобы вызовут по телефону.
Виллит внимательно поглядел на него и нерешительно покачал головой.
— Не знаю, право… это уже не по моей части…
— Я хочу поговорить с ней, хочу сообщить ей то, чего она не знает. Я заплачу вам пятьсот фунтов.
Сыщик замигал глазами.
— Пятьсот фунтов? Я постараюсь…
Оставшись один, Лэси вернулся к окну и принялся снова глядеть на улицу.
«Ненависть — это страх». Он всегда хвастал, что ничего не боится. Безбоязненно и безжалостно шел он к своей цели по растоптанным человеческим сердцам. Во всех частях света были женщины, которые проклинали его имя и память о нем, ожесточенные люди, которые день и ночь мечтали о мести, но он их не боялся. Его ненависть к Дэну Торрингтону была только ненавистью. Так он успокаивал себя, но глубоко в тайниках его души горели слова его старого слуги, и он не мог их забыть: «ненависть — это страх».
— Ничего страшного, — сказал Шеннон, осматривая автомобиль.
— Произошло столкновение? — спросил Стил, его помощник.
— Да, очень приятное, самое приятное, какое только могло быть!
Они вошли в дом и попали в узкий коридор, который вел в квартиру Дика.
— Нет, я ждал недолго, — говорил Стил, пока Дик отпирал дверь своей гостиной. — Я знал, что вы скоро вернетесь. Вы видели того человека?
— Да, — ответил Шеннон. После небольшого колебания он спросил: — Стил, вы знаете что-нибудь о родственниках Доры Элтон?
— Я даже не знал, что они у нее есть, — ответил тот.
— Может быть, Слик знает. Я велел ему прийти в шесть часов. Добралась ли она благополучно до города…
— Кто? — удивленно спросил Стил. Комиссар немного смутился.
— Я думал об… одной особе, — коротко ответил он и переменил разговор. — Труп опознали?
Стил отрицательно покачал головой:
— Человек этот издалека, вероятно, из Южной Африки, — ответил он. — Он носил туземную обувь, которая очень распространена среди буров, а табак в его кисете, несомненно, происходит из Магальесбурга. Здесь такого табака нет. Возможно, он пробыл в Англии некоторое время, но, вероятнее всего, он приехал недавно. «Булувайо» и «Белмор Касл» прибыли на прошлой неделе, и, надо полагать, он приехал на одном из этих кораблей. Это единственные суда, которые пришли из Южной Африки за последние две недели… Тот человек ничего не знал о пропавших бриллиантах королевы?
— Ничего. Он уверяет, что поссорился с Элтоном некоторое время тому назад и больше с ним дел не имел. Он больше говорил намеками.
Погруженный в свои мысли, Дик уставился на стол и внезапно произнес:
— Я надеюсь, что сестра встретила ее на вокзале.
Стил внимательно посмотрел на него.
— Чья сестра, сэр? — спросил он, и на этот раз Дик рассмеялся.
— Наверное, встретила, — продолжал он развивать свод мысль, — встретила хотя бы для того, чтобы помешать ее приезду на Керзон-стрит и отвезти ее в какой-нибудь отель.
Стил начал понемногу понимать:
— Я вижу, вы говорите об Элтонах?
— Да, я говорю об Элтонах и еще кое о ком, — подтвердил Дик Шеннон. — Но это другое лицо вам неинтересно. Вы следите за домом?
— Элтонов? Конечно, но мы должны быть очень осторожны: это ловкая банда.
Дик закусил губу.
— Если я не ошибаюсь, то сегодня ничего не произойдет до без четверти девять. В этот час ожерелье королевы Риэны покинет дом на Керзон-стрит, и я сам хочу проследить за этим делом, потому что хочу узнать пятого члена шайки. Имею основания думать, что это иностранец.
— А затем? — спросил Стил, когда шеф замолчал.
— Затем я поймаю Дору Элтон с поличным. Этого я и ждал столько времени.
— Разве это будет не Бонни? — спросил Стил.
Дик улыбнулся.
— Бонни очень смел, я этого не отрицаю. Но не настолько! Нужно обладать особой смелостью, чтобы пройти по Лондону с украденными бриллиантами, зная, что полиция разыскивает ожерелье. Это не похоже на Бонни! Но его жена способна на это.
Он нетерпеливо посмотрел на свои часы, затем взял со стол расписание поездов.
— Вы уезжаете? — удивленно спросил Стил.
— Нет, — был нетерпеливый ответ. — Я хочу посмотреть, когда приходит ее поезд.
Он перелистал страницы и, водя пальцем по столбцам, снов посмотрел на часы, забыв, что только что вынимал их.
— Уже полчаса, как она приехала. Я удивляюсь…
Стил тоже удивился. Он никогда не видел Дика Шеннона в таком состоянии.
Объяснения были прерваны появлением мистера Слика Смита. Он вошел без всякого смущения и был очень прилично одет. Гладкое лицо его выражало полное удовлетворение окружающим миром, маленькие глазки часто моргали. Он курил дорогую сигару. Слик кивнул Стилу, на что тот ответил приветливой усмешкой. Когда Стил удалился, Дик заговорил:
— Я послал за вами, Слик, чтобы просить вашего совета. Кража действительно произошла.
— Я узнал это из сегодняшних газет, — сказал Слик, — хотя вообще, не очень-то доверяю газетам, в особенности утренним и предпочитаю вечерние: у них нет времени придумывать новости, поэтому они меньше искажают сведения.
— В этом деле участвовал Элтон. Вы знаете? — нетерпеливо прервал его Дик.
Слик изумленно поднял брови.
— Вы меня удивили, — вежливо сказал он. — Боже мой! Мистер Элтон? Кто бы мог заподозрить его в воровских проделках!
— Перестаньте шутить и поговорим серьезно, — сказал Дик, придвигая ему графин. — Что вы знаете о миссис Элтон?
— Прелестная женщина! Замечательная женщина! Но было бы преувеличением сказать, что у нее душа ангельской чистоты.
— Что она делала до замужества?
Слик пожал плечами.
— Я не люблю сплетен, — сдержанно ответил он. — Она была второразрядной актрисой. Я мало знаю о ней, но думаю, что она вышла замуж, чтобы исправить своего мужа. Многие женщины стремятся к этому.
— И что же, удалось ей это? — насмешливо спросил Дик.
Мистер Слик снова пожал плечами.
— Я слышал лишь, что по нему плачет тюрьма, и если это называется исправлением, то, очевидно, оно ей удалось. Он налил в стакан виски и долил сельтерской воды. — Ваше здоровье, капитан! — Он с одобрением поглядел на графин. — Прекрасное виски.
Дик внимательно посмотрел на него, прекрасно понимая, что Слик деликатно, но упорно старается перевести разговор на другую тему.
— У нее есть сестра?
Мистер Слик допил свой стакан.
— Если есть, то ей не позавидуешь.
Одри четверть часа провела на вокзале, разыскивая Дору и читая вывешенные объявления об ограблении королевы Риэны и обо всех новых подробностях, выяснившихся за этот день. Прошло двадцать минут, но Дора все не появлялась.
Миссис Граффит имела обыкновение не отправлять писем. Одри вспомнила теперь, что поручила ей отправить письмо Доре, в котором сообщала о своем предстоящем приезде. Скромные средства не позволяли Одри нанять такси, и она обратилась к полисмену, который указал ей нужный автобус. Подождав в сутолоке несколько минут, она села в автобус, шедший на Парк-лейн по направлению к Керзон-стрит.
Она совершенно не знала Лондона и лишь после долгих поисков нашла нужный ей дом. Одри позвонила. После недолгого ожидания дверь отворила изящная горничная и недоверчиво оглядела бедно одетую посетительницу.
— Миссис Элтон занята. Вы пришли от Севиллей?
— Нет, я приехала из Суссекса, — ответила девушка с легкой усмешкой. — Скажите миссис Элтон, что приехала ее сестра.
Горничная с сомнением посмотрела на девушку, а затем повела ее в маленькую неуютную гостиную и вышла, закрыв за собой дверь. «Меня, очевидно, не ждали», — подумала Одри с неприятным чувством. Сестры переписывались нерегулярно. Дора никогда не интересовалась своей матерью и тем, что она называла «фермой». Когда младшая сестра в отчаянии написала ей, прося о помощи, она после долгого молчания прислала пять фунтов и короткое объяснение, что не имеет ни средств, ни особого желания заниматься благотворительностью. Дора с ранних лет поступила на сцену и незадолго до смерти матери вышла замуж. По мнению матери, жесткой и прямолинейной женщины, Дора всегда поступала правильно, и даже невнимание Доры к ней не могло поколебать ее материнской любви, которая, казалось, росла изо дня в день, из года в год. Мать ставила Дору младшей дочери в пример. Дора преуспевала в жизни, и в глазах миссис Бедфорд это искупало все остальное. Дора пользовалась успехом на сцене. Ее имя стало появляться на больших афишах, а фотографии — в лондонских газетах. Способы, которыми она добивалась славы и успеха, не интересовали миссис Бедфорд.
