– Это вы убили его? – спросил он, глядя на нее поверх бокала.
Она скрестила руки на груди, молчала несколько секунд, а затем сказала:
– А его убили?
– Ах, так ты сомневаешься? Интересно, а как это он мог очутиться на крыше лифта? Насколько я помню, пьян он не был, когда покидал тебя.
Аннабель побледнела и, поскольку ноги ее не держали, присела на краешек стола. Пеньюар раскрылся, обнажая тело, но ни он, ни она не обратили на это внимания.
– Скорее всего это произошло примерно так: Каттлей вышел на лестничную площадку, его убили, а тело сбросили в шахту лифта. Так ты не ответила на вопрос: случайно это сделала не ты?
– Нет!
– Только один человек был здесь и мог это сделать. И этот человек – ты!
Аннабель подняла голову, и глаза ее расширились от страха.
– Вы всерьез полагаете, что это могла сделать я?
– Неужели вы не понимаете, в какую историю влипли? – начал он спокойно. – Каттлей что-то вам продал. Потом вы проводили его из квартиры, и вскоре его тело обнаруживается на крыше лифта.
– Но это еще не доказывает, что именно я убила его! – сказала она с придыханием.
– А кто же еще мог проделать это? Покажите, что он вам продал.
Поднявшись, она прошла в спальню. Дюффи уселся в кресло. Подождав несколько минут, он крикнул:
– Что, убийца и у вас похозяйничал?
Мертвенно-бледная Аннабель вышла из спальни, держась рукой за горло.
– Я… я больше не нахожу это, – прошептала она.
Дюффи скривил губы.
– Я это знал. – Он поднялся, взял ее за локоть и притянул к себе. – Чертова кукла, неужели ты воображаешь, что сможешь выйти сухой из воды? Так ты глубоко заблуждаешься. Опомнись и спустись с облаков на грешную землю. Как бы желание написать книгу о преступном мире не привело тебя прямиком в ад.
Аннабель отодвинулась от него и мрачно спросила:
– Что вы намереваетесь делать?
Дюффи почесал макушку.
– Что за проклятая ночь! – Пальцы его замерли в волосах. – Я думаю… – Он замолчал, косо глянув на Аннабель. – Похоже на то, что Морган полон решимости повесить на тебя убийство Каттлея. Черт возьми, имея мои фотографии, ему ничего не стоит это сделать… Да, теперь все проясняется. Морган поручил мне снять тебя вместе с Каттлеем. Выйдя из квартиры, он был убит кем-то из его банды, а затем они устроили трюк с лифтом. В то же время ограбили меня, отобрав фотоаппарат. Теперь Моргану достаточно пригрозить, что он отдаст снимки в полицию, как ты станешь шелковой и выполнишь любое его требование.
– А вы поможете мне? – спросила Аннабель едва дыша.
– Я обязан это сделать.
– Какой вы милый! Счастье, что вы со мной.
– Да уж! Ведь это я сделал снимки. Теперь надо вернуть их.
Она без сил упала в кресло, спрятав лицо в ладонях. Дюффи глянул на нее, подошел к столу, налил добрую порцию виски и подал ей бокал.
– Выпей! – скорее приказал, чем попросил он.
Она взяла бокал из его рук.
– Не могу!
– Будет лучше, если ты немного выпьешь, – настаивал он. – У нас еще имеется груз, от которого надо избавиться. Время не терпит.
Она посмотрела на него, потом перевела взгляд на дверь:
– Вы намекаете, что надо избавиться от тела Каттлея?
Он криво усмехнулся:
– Начинаешь соображать, сестрица. Ты должна мне в этом помочь, но вначале тело нужно во что-то завернуть.
Одним глотком она выпила виски и закурила сигарету.
– Часа через два эта птица одеревенеет, и перевезти тело будет весьма затруднительно. А пока его можно упаковать без особых затруднений.
Она задрожала.
– Что мне неясно, так это куда его спрятать. Нужно сделать так, чтобы он исчез бесследно, иначе сработают снимки. Иди одевайся, – распорядился Дюффи.
Аннабель пошла в спальню, но он остановил ее:
– У тебя найдется чемодан приличных размеров?
– Вот тут, – она указала пальцем на стенной шкаф.
Дюффи открыл дверцу и увидел красивый кожаный чемодан, сплошь оклеенный разнообразными этикетками. Он вытащил его и поволок в гостиную.
– Где бы еще отыскать кусок клеенки, чтобы завернуть труп?
– Зачем?
– Чтобы из чемодана ничего не текло.
Она прошла в соседнюю комнату и вскоре вернулась, неся брезентовый чехол от чемодана.
– Это подойдет?
– Валяй!
– Нельзя говорить так!
– Это почему же? – Он удивленно посмотрел на нее.
– Это грубо.
– К чертям собачьим! Что ты еще мне скажешь?
И тут произошло такое, от чего Дюффи едва не обомлел от удивления и даже уронил чехол. Глаза Аннабель закатились, слабый стон вырвался из плотно сжатых губ, а руки лихорадочно развязывали пояс импозантного халатика. И вот перед ним блеснуло ее обнаженное тело. Она качнулась с каблуков на носки и прошептала на одном дыхании:
– Возьми меня!.. Возьми меня! Возьми меня!..
Дюффи врезал ей пощечину, оставив на щеке багровый след, затем вторую, пытаясь привести в чувство. Наконец Аннабель заморгала, глаза приняли нормальное положение, но она продолжала стоять с удивленным и испуганным лицом.
– Иди одевайся! – грубо прикрикнул на нее Дюффи.
Ни слова не говоря, она повернулась и вошла в спальню, хлопнув дверью.
Дюффи вытер лоб платком, поднял брезент и направился в прихожую, негодуя, что все больше и больше увязает в преступной грязи. Хватает хлопот с Каттлеем, а здесь еще эта сладострастная сука Аннабель. Он с отвращением глянул на труп Каттлея, расстелил рядом брезент и, так как не мог заставить себя коснуться его пальцами, воспользовался зонтиком. После нескольких попыток он все же перекатил труп на брезент. Встав на колени, он тщательно упаковал тело.
Вернувшись в гостиную, он налил себе приличную порцию виски. Выпив, ощутил, что ноги стали ватными, из чего заключил, что уже прилично на взводе. Затем он налил виски для Аннабель и прошел в спальню. И от изумления едва не выронил бокал: рыжеволосая красавица совсем обнаженная лежала на постели. Это было очень обольстительное создание, однако Дюффи поставил бокал на ночной столик и вышел, пятясь, из спальни.
Зайдя на кухню, он принялся искать веревку и в одном из ящиков обнаружил ее. Вернувшись в прихожую, он обвязал упакованное тело и начал впихивать в чемодан. Его затошнило, и пришлось открыть форточку, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Через несколько минут Дюффи заставил себя продолжить работу. Затем тем же многострадальным зонтиком он сгладил все выпуклости чемодана и с большим трудом защелкнул замки. После этого он вернулся на кухню и вымыл лицо и руки.
Из спальни появилась Аннабель. На ней были черная юбка и белая шелковая блузка, а в руках перчатки.
Она вопросительно глянула на него.
– Все в порядке, – сухо обронил Дюффи.
Она ничего не сказала, но его поразил бешеный взгляд ее затуманенных страстью глаз. Это изумило его, но Дюффи все же решил, что она имеет право сердиться.
– Подобное соседство напрочь лишает меня всех мужских способностей, – извиняющимся тоном сказал он.
– Что делать дальше? – Аннабель игнорировала его реплику.
– У тебя есть машина?
– Само собой. Гараж в подвале дома.
Дюффи вышел на лестничную клетку, вызвал лифт, затем вернулся в прихожую и потащил чемодан. Аннабель не сделала ни единого движения, чтобы помочь ему.
Едва они спустились вниз, как навстречу выскочил дежурный по гаражу.
– Подогнать машину? – спросил он, вытирая измазанные в масле руки.
– Да, прошу вас! – Аннабель попыталась сказать это как можно любезнее, но это ей плохо удалось.
Парень исчез в темноте, вскоре послышался рокот мощного мотора, и роскошный «Кадиллак» с зажженными фарами остановился возле них. Аннабель села за руль. Дюффи открыл багажник и, ругаясь про себя, затолкал туда чемодан.
– Она уезжает? – поинтересовался дежурный.
– Нет, – Дюффи захлопнул багажник. – Перевозит ко мне книги, которые ей больше не нужны.
– И это надо делать ночью?
Дюффи оценивающе глянул на него. Может, парень и не так глуп, как кажется.
– А тебе-то что до этого?
Дежурный заморгал.
– Да я не имел в виду ничего такого… – пробормотал он.
Дюффи сунул ему пару баксов, обошел машину и сел рядом с Аннабель, которая тотчас же рванула машину с места.
– Куда ехать? – спросила она.
Дюффи некоторое время раздумывал.
– Я знаю небольшое кладбище с восточной стороны деревни Гринвич.
– Все-то ты знаешь, – пробормотала она, искоса глянув на него. Дюффи откинулся на кожаную подушку.
– Ты женщина что надо, – сказал он. – Мне не повезло, что я встретил тебя в такой плохой день. Знаешь, я очень ценю то, что ты мне предлагала, но, если бы мы упустили время и этот тип закоченел, мы потеряли бы шансы его спрятать. У тебя есть все основания сердиться.
Некоторое время Аннабель молча вела машину, потом сказала:
– Я не сержусь, но все же странно, что ты так меня оттолкнул.
– Не будем ссориться, – примирительно сказал Дюффи. – Впереди еще много дел.
