– Нас научили работать на станках, – разглагольствовал Петька Мамонтов. – А зачем? Неужели эти придурки думают, что я устроюсь на завод и буду пахать от смены до смены?! Не дождутся!
– Куда же ты подашься? – интересовались сокамерники.
– Продолжу воровскую карьеру, – не моргнув глазом, отвечал мальчик. – Мне еще многое предстоит освоить. И потом, я хочу всего и побыстрее. А этого честным трудом не получишь.
– Поймают и посадят в колонию строгого режима, – пискнул Сашка Петров.
– Не поймают, – заявил Петька.
Как сложилась судьба этого отчаянного парня, мальчик не знал. Выйдя на свободу, он больше никогда не видел друзей по колонии. Мать и сестра встретили его с распростертыми объятиями и целый вечер просили встать на путь истинный. Тарас кивал головой, говоря про себя: «Как же, дождетесь!» Решеткин устроился работать грузчиком, чтобы иметь хоть немного карманных денег, и в то же время изучал обстановку. Как же быстро и безболезненно разбогатеть? На свое несчастье, он встретил девушку Милу, прекрасную, как агнел, с белокурыми волосами и голубыми глазами, ну, натуральную Барби, которая была одержима теми же мыслями. Правда, в силу отсутствия образования и хорошей работы (Мила трудилась на почте) осуществить их она никак не могла. Богатые мужчины почему-то не хотели на ней жениться, и девушка никак не могла понять – что в ней не так? Когда Тарас объяснил ей: Золушки бывают только в сказках, она приуныла:
– Значит, другим остается вечно разгребать дерьмо?
Именно эту фразу Решеткин и мечтал услышать:
– Я тоже думаю об этом. Давай объединимся!
Мила не возражала. У ее нового дружка не так уж все плохо было. Тарас получал хорошую зарплату, работая в фирме, однако время грузчиков, вечно пьяной братии с плавленым сырком, с соленым огурцом в кульке, с поллитрой в подсобке, давно прошло. Предприниматель хотел работников нового типа, претенциозно обозвав их «комплектовщиками склада». Дела у него шли хорошо. Товары постоянно подвозили на машинах, и Тарас надрывал спину.
– Все. Больше не могу, – заявил он однажды Миле. – Не лучше, чем житуха в колонии! Давай думать, как обувать лохов.
Долго они не кумекали. В одном деле – искусстве любви – девушке не было равных. Парочка решила: Мила выйдет на трассу, будет ловить богатых клиентов, а, оказавшись в салоне дорогой машины клиента, непременно поинтересуется: имеется ли у него штамп в паспорте. После сеанса занятий любовью из кустов вынырнет Тарас и станет бить мужиков посильнее, во всяком случае, чтобы те на время отключились. И тогда подельники хорошенько пощипают незадачливого клиента. Оба были уверены: в милицию жалоб не поступит. Женатый человек не захочет, чтобы об этом случае узнала его семья.
Сначала у них все получилось. Четверо обчищенных клиентов заявлять никуда не побежали, а вот с пятым им не повезло. Им оказался очень крепкий мужик с бычьей внешностью, который от удара Решеткина не потерял сознание, а ухитрился выбраться из машины и дать парню сдачи. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Мила не сунула в руку любовника пустую, брошенную кем-то бутылку из-под шампанского. Тарас огрел противника по голове – и не рассчитал силы удара. «Бык» грянулся навзничь и сильно ударился виском о камень. Кровь полилась на его белоснежную рубашку.
– Ты убил его! – заорала Мила. – Сматываемся!
Домчавшись до ее коммуналки, они затаились, как мыши в норе, в ожидании прихода милиции. Тарас пытался успокоиться сам и успокоить подельницу:
– Они нас не найдут. Они о нас ничего не знают.
Но их нашли. Мужик выжил – чудом! – и дал показания. Парочку поймали и посадили в СИЗО. Мила забросала Тараса жалобными письмами. Она писала, что ждет от него ребенка, что не хочет рожать в неволе. Пусть ее любимый все возьмет на себя, а она останется ждать его, сколько понадобится. В тюрьме ему будет спокойнее, если он станет думать: на воле у него есть жена и ребенок. Тарас почесал затылок и согласился. В конце концов, наверное, Мила права.
– Рожай и жди, – написал парень в ответ и на очередном допросе у следователя накинул себе еще несколько лет, заявив: девушка не хотела участвовать в этой афере. Он якобы принуждал ее силой и угрожал порезать ее лицо ножом.
Следователь, мужчина уже довольно пожилой, не поверил новым показаниям. Он понял, что за девка Мила, как только взглянул на нее. Но ничего не попишешь: теперь у него имелись показания, подписанные подследственным. Общественный адвокат тоже махнул на Тараса рукой, бросив в сердцах:
– Дураком родился – дураком и помрешь!
На суде Решеткин полностью признал свою вину. Мила старалась не смотреть ему в глаза. Девушка все равно схлопотала срок, два года колонии общего режима, а Тарас по кличке Мальчик отправился в ИТК строгого. И, начиная с первого дня, стал ждать писем от любимой девушки. Он молча сносил побои и издевательства других зеков, потому что где-то там была его единственная и готовился появиться на свет его ребенок. О том, что Мила его обманула, у него не появлялось и мысли. Более того, Тарас порвал бы любого на клочки, кто о таком заикнулся бы. Однако время шло… Решеткин начал волноваться. Впервые на одном из свиданий он заговорил с сестрой не хамским, а просительным тоном:
– Василина, узнай, как там Мила?
Сестра прищурилась:
– Ты еще о ней думаешь?
Тарас заискивающе улыбнулся:
– Она там одна, беременная. И я ее люблю.
Василина вздохнула:
– Ну, ладно.
Ее следующего прихода он ждал, как манны небесной.
– Ну, что?
Сестра развела руками:
– Говорила я тебе: аферистка твоя барышня! Беременность ее, видать, сама собою рассосалась. Молодому охраннику глазки строит. О тебе и словечка не молвила. Это из-за нее ты все взял на себя?
Он опустил голову. Василина продолжала хлестать по больному:
– И набавил себе срок?
Тарас не ответил. Однако сестра все поняла:
– Ты сломал не только свою жизнь, брат! Мать сильно болеет. Я уж и не знаю, дождется ли она тебя.
Решеткин смущенно отвел глаза. Впервые за долгое время ему стало стыдно перед людьми, которые его любили:
– Дождется. Я здесь не пропаду. Это в фильмах показывают всякие ужасы. А у нас здесь и начальство, и заключенные – что надо.
Он подмигнул сестре на прощание.
В тот же вечер его сильно избили сотрудники колонии. Пришел и его черед стать для них козлом отпущения.
– Ты еще не проходил через наши воспитательные мероприятия, – прошептал ему на ухо старший лейтенант с большим щербатым ртом. – Но это дело поправимое… Раздевайся…
Тарас затрясся:
– Я не понял…
Лейтенант поглядел на коллег, и те загоготали:
– Ты не целка, снимай с себя все! – подсказал ему старшина с красным носом.
– Но…
Они угрожающе двинулись на него:
– Хуже будет!
Решеткин решил не рисковать и торопливо стащил робу.
– А теперь – на колени, – приказал старлей.
Тарас закусил губу и опустился на колени. Прикосновение к ледяному полу вызвало дрожь во всем теле.
– Ползи сюда, – скомандовал старшина и швырнул ему резиновую палку. – Фас! Бери ее ртом – и неси ко мне.
Решеткин послушно выполнял все команды. Он надеялся: им скоро надоест, и они отпустят его. Однако мучители только расходились:
– Теперь ты покатаешь нас, лошадка.
Они по очереди ездили на его отощавшей спине, а под конец, когда колени Тараса превратились в кровоточившее месиво, старшина нахлобучил на его голову урну с мусором.
– На сегодня мероприятие закончено.
Для пущей убедительности они стукнули его по лицу и поддали пинка. В тот вечер Тарас предстал перед сокамерниками избитым, униженным, с окровавленными губами и разбитым носом. Яйцеголовый Игнат, уже давно нацелившийся на койку Решеткина, нагло усмехнулся. Тарас понимал: если бы не его первая отсидка, пусть даже в колонии для малолеток, ему бы пришлось совсем туго. В тюрьме вообще туго. Здесь вам не курорт! Решеткин давно вывел это сравнение – заключенных с крысами, – и это ему понравилось. А ведь действительно, находясь на свободе, крысы редко нападают друг на друга, но если животных засунуть в одну тесную бочку, они начинают убивать и пожирать себе подобных. То же самое происходит и с людьми – и в тюрьме, и любом другом тесном, принудительном коллективе, откуда нельзя уйти при первом желании. В армии, в больнице с принудительной изоляцией, в таежной экспедиции, на борту корабля дальнего плавания… Такова уж природа и крыс, и людей. И те и другие, к сожалению, – хищники.
Кроме того, парень постиг еще одну уголовную премудрость: что может остановить эту запертую в бочке стаю крыс от пожирания другой крысы?
Только одно. Намеченная к коллективному пожиранию крыса должна не пугаться своих пожирателей, а сразиться с ними – не на жизнь, а на смерть. В таких условиях страх губителен. И ни в коем случае нельзя показывать испуг, а не то тебе конец. Ты должен быть готов умереть, чтобы выжить. Значит, нужно бить на поражение, потому что эти людишки ничем от крыс не отличаются. Инстинкт самосохранения обязательно сработает. Все хотят жить, и притом отнюдь не беспомощными инвалидами. Это сначала они строят из себя бесстрашных, на самом же деле они – трусливое дерьмо. Решеткин, впрочем, отдавал себе отчет, что самому на рожон лучше не лезть. Однако сегодня, увидев эти ухмыляющиеся физиономии, он догадался: столкновения не избежать. Игнат медленно встал с нар и подошел к нему:
