Приятно было слышать от Антонины Васильевны такое, приятно еще раз убедиться в ее полном бескорыстии. Однако я очень хорошо знаю, как живут в нашей нищей стране пенсионеры. Знаю, что очень многие ранним утром, пока все спят, едва не проваливаясь от ужаса и стыда, палками ворошат мусорные баки в поисках чего-нибудь полезного, что может пригодиться в хозяйстве. Поэтому, само собой разумеется, обращать внимание на отнекивания доброй пожилой женщины не стоит.
— А у нас в соседнем доме, Танюш, тоже такое года три назад случилось!..
— Да? — заинтересовалась я.
— Да-а. Вот так. В две или в три квартиры письма с угрозами приходили. Они заплатили потихоньку, не поднимая шума. Это мы уж после узнали. Когда Маркеловы письмо получили да в милицию сообщили. С них преступник тогда две тысячи долларов затребовал. Они, конечно, богато живут. Но заставить их с лишней копейкой расстаться — дело невыполнимое. У них, говорят, порой десятку взаймы попросишь, так утрешься да уйдешь ни с чем. Вот они в милицию и написали заявление. Милиция операцию разработала, а преступник за деньгами не явился. Тогда-то все про остальных, которые заплатили, и выяснилось.
— Любопытно. И с их ребенком ничего не произошло?
Антонина Васильевна пожала плечами:
— Да ничего поначалу. Под машину потом Верочка угодила. Ну, это уж через месяц после письма произошло.
— Любопытно. И Верочка погибла, надо думать, а преступника так и не нашли?
— Да нет. С Верочкой, слава богу, все в порядке. Только сотрясение мозга. А преступника и впрямь не нашли. Сбил девчонку и скрылся с места происшествия. Пьяный, видать, был. Потому и не захотел с милицией сталкиваться. А номера заляпаны были. Такая вот история. Все ходим под богом единым. И никто заранее не знает, что впереди ждет. — Антонина Васильевна грустно вздохнула, моя тарелки и убирая их в навесной шкаф над мойкой.
* * *
Нина ждала меня в машине, пока я заглянула к Маркеловым. Нового я почти ничего не узнала. Антонина Васильевна все описала достаточно подробно.
— Вспомните поподробнее все произошедшее с момента получения угрожающего письма. Через какое время преступник вышел на контакт и какие поставил условия передачи денег?
— Да обыкновенные условия. Про такие я в каком-то детективе читала даже. Нам было предложено на большой скорости проехать по Волгоградскому тракту в двенадцать ночи и выбросить кейс с деньгами на двенадцатом километре, прямо у столбика.
— И вы выбросили деньги, как того требовал преступник?
— Да, мы сделали все, как он требовал. Но все действия, в том числе и телефонные звонки, контролировались милицией. И на двенадцатом километре оперативники заранее замаскировались. Только преступник за кейсом не явился. И с тех пор себя не обнаруживал.
— А наезд на вашу дочь вы не связываете с этой историей?
Наталья Николаевна пожевала губами и тихо покачала головой:
— Нет, не думаю. Мне кажется, что это лишь совпадение. Только и всего. Ведь если бы действовал тот же преступник, он не преминул бы сообщить, что мы уже наказаны немного и, в случае повторного обращения в милицию, он придумает что-нибудь еще и в конце концов завершит начатое — если мы по-тихому, без вмешательства правозащитных органов, не заплатим.
Рассуждения женщины мне показались довольно логичными. Хотя лично я поставить вот так на карту жизнь близкого человека не смогла бы, будь я просто матерью, а не частным детективом.
О характерных признаках печатной машинки и стиле письма преступника Наталья Николаевна ничего вразумительного сказать не могла, только подтвердила, что, мол, смысл текста во всех случаях схож, а значит, надо будет потормошить Кирю и посмотреть то давнее дело.
Видимо, преступник действует не в одном районе города, а меняя места дислокации. Значит, необходимо догадаться о принципе смены мест: меняет ли он поле деятельности после очередного прокола или по какой-то иной причине. Ведь все остальные, по словам Натальи Николаевны, не разглашая случившегося, до момента провала с Маркеловыми именно так и поступали: выбрасывали на скорости кейс из окна автомобиля. Но с них, по словам Маркеловой, требовали всего-то по пятьсот, а то и меньше, долларов. Чего бы не заплатить тихо-мирно? Да, мелковато плавает наш вампир. И интересно будет изучить дело, которое наверняка пылится в архиве.
Но не все сразу. Сначала надо заехать к матери погибшей недавно Гавриловой Тани.
Первое впечатление от бурной деятельности этого отморозка такое, что у парня просто-напросто не все дома. Что действует некий, миль пардон, шизоид, который мало интересуется деньгами и требует их лишь для пущей важности. Основная же цель его — держать в страхе жителей того района, в котором он на данном этапе действует.
* * *
Я оставила машину во дворе возле дома Гусевой и направилась в соседний подъезд. Нина, пожелав мне удачи и скорой поимки чудовища, направилась домой ждать звонка, который мог последовать в любую минуту.
Дом, в котором проживали Турищевы и Гусева, девятиэтажный, в виде буквы П, занимал почти полквартала. Словом, маленький «мегаполис». Принято же у нас мини-маркет маленьким «супермаркетом» называть.
Нажав кнопку лифта и подождав пару минут, я плюнула и пошла пешком. Третий этаж не девятый, и прогуляться пешком совсем не вредно, а даже наоборот.
Я уже протянула было руку к звонку, и тут затрещал в сумочке сотовый.
Чертыхнувшись про себя, достала мобильник.
— Таня! Ужас! Зайди ко мне скорее! Тут такое! Такое! — голос Нины был неузнаваем. Судя по всему, она была готова забиться в истерике.
Сердце мое на мгновенье сжалось.
— Что случилось?
Ой, да что я спрашиваю? Проще добежать и посмотреть самой, что могло произойти за две минуты, которые я потратила на ожидание лифта.
— Бегу! — крикнула я и бросилась вниз по лестнице.
Нина встретила меня, стоя в проеме открытой двери, с испуганным лицом. Из глаз катились слезы.
— Что? — выдохнула я.
Она показала рукой в глубь квартиры:
— Там… Там… Мама…
Я оттолкнула ее и прошла в комнату. Наметанный взгляд детектива сразу отметил, что порядок в комнате не нарушен.
— В спальне, Таня… Мама.
Я прошла в спальню.
Елизавета Ивановна лежала на кровати поверх одеяла и будто спала. Это в первый момент так показалось, поскольку лицо ее было спокойно, одежда в относительном порядке. И только неестественно бледный цвет лица да разом заострившийся нос указывали на то, что перед нами не спящий человек, а покойник.
Я невольно присвистнула и взяла старуху за запястье: она даже остыть не успела. Признаков трупного окоченения в наличии не было, что указывало на совсем недавнее наступление смерти. Причем не естественным путем, а насильственным: об этом красноречиво говорила гематома на правом виске.
— С полчаса назад она умерла, — сказала я Нине, стоявшей в дверях спальни.
— Таня, как ты думаешь…
Я знала, что она хотела меня спросить. Что ответить? Она лучше меня это знала. Допекла бабуська, видать, крепко Игоря. Вот нервы и не выдержали. Я вчера сама с большим наслаждением этой гнусной старухе по репе врезала бы, а уж у меня терпение адское и воля тренированная.
— А где он сам? — спросила я у Нины.
Губы ее затряслись. Она беззвучно зарыдала:
— Ты тоже так подумала, Таня? Неужели он мог так поступить? Я не верю! Он такой добрый.
Вздохнув, я пожала плечами. Добрый, это точно. Только старуха была уж больно не контролирующая себя, земля ей пухом, как говорится. Про покойников, конечно, не принято злословить, но… Такая и ангела на дикую выходку спровоцировать могла.
— Что же делать, Таня? Что делать? — Нина обеими руками яростно хваталась за голову.
— Вызывать милицию, конечно, — машинально пробормотала я, внимательно тем временем изучая окружающую обстановку.
— Так ведь его арестуют?
— Задержат, — машинально подтвердила я, продолжая внимательно осматривать место преступления. Орудием убийства мог послужить любой тупой предмет, его-то я и искала. Кастет? Не похоже, слишком уж большая по диаметру гематома. И тут мой взгляд упал на полку с инструментами за дверью спальни: прямо с краю лежал молоток. С помощью бумажки, чтобы не затереть отпечатки, я аккуратно двумя пальцами взяла его в руки.
— Скорее всего старушку убили вот этим предметом.
— Значит, ты все-таки считаешь, что это Игорь ее убил? — почти шепотом, с глазами, полными слез, спросила Нина.
Я пожала плечами: откуда я могла знать точно? Ведь вчера на даче они поссорились. Старуха вела себя так, что даже я, выдержанная, с тренированной волей, готова была ее убить. Если она и сегодня допекала Игоря точно так же, то всякое могло быть.
И тут я обратила внимание на странный, рассыпанный по паласу порошок. Нагнулась, провела пальцем по нему и поднесла палец к лицу, намереваясь определить по запаху, что это такое. И тут же принялась неистово чихать.
