– Что?
– А то, что даже те немногие игорные дома, которые остались и работают легально, даже при условии, что они до копейки платят все налоги и не ведут левых счетов, даже сейчас они качают сверхприбыли. Что уж говорить о нелегальных заведениях такого рода, которые налоги не платят? А? Сообразила?
– Сообразила.
– Вот об этом я и говорю. Сейчас эти мелкие нелегальные лавчонки, даже если несколько месяцев продержатся до того, как их накроют, и то смогут обеспечить своих владельцев на всю оставшуюся жизнь. Поэтому я и говорю тебе, что эта тема сейчас – на пике актуальности и никакие твои бомжи с собаками тут даже в сравнение не идут.
– Почему это они «мои»? Погоди-ка, ты что, хочешь сказать, что заниматься этим убийством в подворотне вы не будете?
– Ну, почему не будем... будем. Постепенно. Но сама понимаешь, в свете вышеизложенного история с бомжом – это совсем не то направление, которое я сейчас считаю приоритетным. Кстати, эта полоумная старуха написала-таки заявление. Представляешь? Так и изложила: зверское, дескать, убийство собаки, прошу принять меры.
– И ты принял?
– Меры?
– Заявление.
– А что мне оставалось делать? Она бы так до вечера не ушла отсюда, если бы я не принял. Правда, регистрировать пока не стали, теперь сижу, не знаю, что мне с ним делать. Вся прокуратура смеется. Того и гляди анекдоты начнут сочинять.
– Ну и напрасно. Интересы граждан нужно уважать. Кстати, насчет казино, я так и не поняла, кто информацию-то слил?
– Я же сказал тебе – анонимный звонок.
– И что, так и не выяснили?
– Да как бы мы тебе выяснили? Звонили с мобильного, номер не определился... Впрочем, у меня тут есть одно соображение...
– Поделись.
– Думаю, кто-то хотел конкурента убрать. Наверняка или где-то поблизости еще одна такая же шарашка есть, или кто-то собирается открыть. Я уже дал указания... соответствующие. Ребята контроль усилят, может, и еще одно горяченькое дельце вскроем...
– Ну, тогда не миновать тебе повышения.
– Сплюнь.
Я сплюнула, и на этом наш разговор с Кирей закончился. Было ясно, что расследовать убийство в подворотне он не собирался, у него и без этого жизнь била ключом.
Вот весело сейчас Кире! Позавчера – нелегальный игорный дом, вчера – загадочное убийство в подворотне... Того и гляди еще сегодня что-нибудь произойдет... актуальное. И только у меня застой. И почему это одним – все, а другим – ничего? Что это в самом деле за несправедливость?
Обиженная на весь свет, я отправилась на кухню готовить кофе. Должно же быть в этой жизни хоть что-то приятное.
«Хоть бы старуха позвонила мне, – почти не надеясь на чудо, думала я, сидя за столом и равнодушно взирая на шоколадные конфеты, купленные недавно за бешеные деньги. – Неужели она и впрямь думает, что такое серьезное учреждение, как прокуратура, сломя голову ринется выяснять причину убийства ее собаки? Вот частное лицо... оно, конечно, могло бы... за соответствующее вознаграждение...»
Но старуха не звонила.
Всеми брошенная и покинутая, я снова уснула перед телевизором.
Мечта идиота сбылась на следующий день. Около девяти утра раздался телефонный звонок, и приятный мужской голос попросил меня приехать по указанному адресу.
– С вами хотят поговорить, – не вдаваясь в подробности, сказал голос.
Такая скрытность сразу вызвала у меня подозрения, но, однако, догадываясь, что разговор наверняка пойдет о новом расследовании, которое кто-то хочет мне заказать, я, разумеется, согласилась не раздумывая.
«Может быть, это какая-то важная персона, которая не хочет афишировать свое участие? – преисполненная радужных надежд, думала я. – Такие случаи бывали...»
Но если бы я могла заранее знать, что это будет за персона, с которой мне предстоит встретиться, я бы еще двадцать раз подумала, прежде чем ехать на встречу с ней, даже учитывая беспрецедентный застой в делах.
Но заранее я ничего не знала, поэтому, наскоро облачившись в недавно приобретенную джинсу последнего фасона, отправилась на встречу.
Дом, адрес которого мне назвали и где должна была произойти встреча, не принадлежал к числу элитных. Это была старенькая пятиэтажка, расположенная в значительном отдалении от центральных районов города. Поскольку еще во время телефонного разговора я поняла, что клиенты у меня на сей раз солидные, то сделала вывод, что квартира, на которую меня пригласили, конспиративная. Наверняка ее либо сняли специально для этой встречи, либо держат пустой для подобных нужд.
Поднявшись на четвертый этаж и оказавшись в квартире, я поняла, что не ошиблась в своих предположениях.
Хатка была из тех, что сдают «почасно и посуточно» разным командированным и просто озабоченным гражданам. Несколько кроватей, диван, старенький телевизор, стол и несколько стульев. Но люди, которые находились в квартире, совсем не походили на командированных.
На одном из стульев сидела с сигаретой в руках запредельно крутая мадам, одни туфли ее стоили дороже, чем вся эта квартира вместе с мебелью. Кроме нее, в помещении находились двое здоровенных парней и маленький, кругленький, очень подвижный дяденька восточного типа.
«Поздравляю, Татьяна Александровна, на сей раз вы попали по-настоящему», – так думала я, пока кругленький дяденька суетился, предлагая мне стул, и улыбался на все лады, объясняя общее положение дел.
– Вот, пожалуйста... присаживайтесь, пожалуйста... Меня зовут Михаил Натанович... Михаил Натанович Рабинович... хе-хе... такая вот распространенная российская фамилия... не правда ли?.. Хе-хе... Папа хотел назвать меня Моше, но мама сказала ему: Натан, мы живем в России, у нашего мальчика должно быть имя, понятное для русских. Поэтому меня назвали Михаил. Вот такая вот история... хе-хе... А у нас, знаете ли, несчастье... такое несчастье, такое несчастье... но вам объяснят. Да, сейчас прямо, вот сейчас и объяснят. Вы сможете помочь нам. Да, вы сможете. Мы о вас очень много слышали, очень много. Очень много очень хороших отзывов. Да, очень хороших. Поэтому мы и решили пригласить вас. Мы знаем, вы не станете много разговаривать. Правильно? Вы – человек дела. Правильно? Такая прекрасная дама... никто даже не сможет подумать, что вы – сыщик. Это – прекрасно! Очень хорошо. Ведь вы понимаете, в таких делах главное – конфиденциальность. Правильно?
Здесь на мгновение с лица Михаила Натановича исчезло ласковое выражение, и он так выразительно взглянул на меня, что мне сразу стало понятно, что будет, если мне вдруг вздумается требуемую конфиденциальность не соблюсти.
– Вот и прекрасно. Очень хорошо! Я сразу знал, что мы с вами поймем друг друга. Зачем лишние разговоры? Мы делаем заказ – вы его выполняете. Мило, чисто, благородно. А то вот некоторые еще берут подписку о неразглашении... зачем нам подписка? Разве мы не доверяем друг другу? Если возникнут недоразумения, разве мы не сможем разрешить их? Правильно? Зачем нам подписка? Просто встретимся и поговорим. Правильно? Для друга, как говорится, семь верст не околица... хе-хе...
Я сидела, слушала его и проклинала все на свете. И чего мне дома не сиделось? Еще ныла, что дел нет. Вот и донылась. Получила дело? Радуйся теперь.
Несмотря на всю цветистость речи, Михаил Натанович говорил достаточно понятно. Люди, которые хотят заказать мне расследование, желают, чтобы ни одна живая душа не знала не только о том, кем это расследование заказано, но даже вообще о том, что такое расследование проводится. И эти люди имеют полную возможность проконтролировать, как я исполняю это их желание. Было совершенно ясно, что прежде чем встретиться со мной, они навели справки и теперь знают меня как облупленную. По крайней мере, в той части, которая касается адресов, явок и паролей. И стоит мне хоть на йоту отклониться от тех требований конфиденциальности, на которых они так настаивают, меня достанут даже из-под земли. Не то что с седьмого этажа моей квартиры.
«На кого же это меня вынесло? – пыталась угадать я, рассматривая даму с сигаретой. – Чиновные шишки? Но эти могут добиться всего, чего им надо, и по официальным каналам. Зачем им частный сыщик? Впрочем, может быть, здесь какие-нибудь левые делишки, которые с помощью официальных органов расследовать неудобно?..»
Но чем дальше я слушала Михаила Натановича, чем больше вглядывалась в парней на заднем плане, которые, как китайские болванчики, кивали головами всякий раз, когда речь заходила о способах «разрешения недоразумений», тем меньше оставалось у меня сомнений в том, что люди, пригласившие меня для беседы, не связаны с чиновной братией. Слишком уж характерными были некоторые приемы, и характерными совсем для другой социальной группы.
Дама с сигаретой меж тем не проронила ни слова. Теперь я больше склонялась к тому, что она либо жена какого-нибудь крутого и не совсем легального бизнесмена, либо сама такая бизнесменша.
