– А позвонить ему нельзя? – поинтересовалась я у секретарши.
– Зачем? – удивилась она. – Если он понадобится, директор ему сам позвонит.
В этот момент дверь кабинета открылась. На пороге стоял совершенно счастливый Андрей Николаевич, который поспешил сообщить радостную новость:
– Все результаты, кроме самых последних, сохранились. Я успел положить их в сейф. А то, что погибло, можно восстановить в течение недели, но… – тут его лицо омрачилось, – своей лаборатории у меня теперь нет и неизвестно, когда будет. Придется воспользоваться лабораторией Скопова. Кстати, а где он сейчас?
Мы с Ольгой переглянулись.
– Он только что уехал, – проговорила секретарша и осеклась.
Горлов сразу помрачнел, но ничего не сказал.
– Женя, – обратился он ко мне, – пойдите вниз, проверьте, как там наши пожарные, а вы, Ольга, займитесь переброской заказов. Мы теперь долго не сможем готовить лекарства здесь.
Я молча кивнула и спустилась на седьмой этаж. Весь коридор был залит водой, на полу лежал пожарный рукав, с которого капало, двери лаборатории были сняты с петель и стояли у стены. Сама лаборатория представляла собой черные от сажи руины с покрытыми гарью раковинами, сломанными приборами и валявшимися везде осколками стекла. Внутри ходила женщина-эксперт в форме и составляла акт. Я вернулась к Горлову и рассказала, что видела.
– Ну, теперь нужно ждать резюме эксперта и готовить деньги на штраф. Женя, вы мне больше сегодня не нужны, можете быть свободны.
Но я почему-то не сразу отреагировала на его слова. Мне было жаль оставлять Андрея Николаевича в такой ситуации. Но помочь ему я ничем не могла, поэтому вышла в приемную, попрощалась с секретаршей и отправилась к себе домой размышлять над сегодняшним происшествием.
* * *
Я ехала домой и думала: лаборатория загорелась по чьей-то оплошности или ее кто-то поджег? Последнюю мысль я от себя гнала, но она опять возвращалась: недаром же Горлов кого-то опасается. Меня не будут нанимать только для того, чтобы показать свою состоятельность. Бывали случаи, когда моим работодателем становился не очень богатый человек.
Да, Горлов кого-то боится. И возможно, тот, кого он боится, поджег сегодня лабораторию. Спрашивается: зачем? Например, затем, чтобы Андрей Николаевич не смог дальше работать над своей докторской. К тому же в этой лаборатории готовили лекарства на заказ. Теперь это стало невозможным. Кто мог быть в этом заинтересован? Конкуренты? Вполне вероятно. Но как и кто отключил пожарную сигнализацию? Кто пустил злоумышленника в офис «Фармалюкса»?
На эти вопросы у меня не было ответа, и я решила немного выждать и осмотреться. Нужно ближе познакомиться с сотрудниками компании, и в первую очередь с Гиревым, Ольгой и Скоповым. Возможно, разговоры с этими тремя дадут мне нужную информацию. А может быть, и нет. В общем, завтра Горлов меня ждет к девяти часам, а дальше посмотрим. С этими мыслями я затормозила возле своего дома и въехала во двор. Нужно было загнать «фольк» в гараж и идти ужинать с тетей Милой. Интересно, что у нас на ужин?
Когда я открыла дверь, то увидела, что в прихожей стоят чужие женские туфли. К тете Миле кто-то пришел, и этого кого-то она угощала на кухне. Пахло свежей выпечкой и еще чем-то очень знакомым, но появлявшемся на нашем столе только по праздникам. А какой у нас сегодня праздник? Я переобулась и заглянула на кухню: на почетном месте сидела давняя подруга тети Милы Алевтина Ивановна и пила чай. Тетя Мила сидела напротив, подперев щеку кулаком, и тихо говорила:
– А еще она любила щи с килькой. Но я не стала их варить. Сваришь целую кастрюлю, а кто есть будет? Женечка, ты уже дома? – Тетушка повернулась ко мне. – Мы сегодня с Алевтиной поминаем Светлану Леонидовну. Садись и ты с нами.
– Сейчас, – пообещала я, – только переоденусь. – И пошла в свою комнату. Там я быстро сняла с себя костюм и надела старые джинсы и майку. Потом помыла в ванной руки и отправилась на кухню. Тетя Мила уже поставила на стол третью тарелку и положила в нее салат.
– Садись, попробуй салат «Мимоза», Светлана Леонидовна его очень любила. – С этими словами тетя Мила открыла кухонный шкаф, достала оттуда початую бутылку муската и налила мне полфужера. – Это любимое вино покойной, выпей за упокой ее души.
Я не люблю мускат, но под пристальными взглядами двух пожилых женщин пришлось выпить. Вино горчило, но его особый запах чувствовался, и это мне немного помогло.
– Как вино? – вступила в разговор Алевтина Ивановна.
Я молча подняла большой палец и, стараясь удержать жидкость в себе, быстро отправила в рот ложку салата.
– Закусываешь как водку, – заметила Алевтина Ивановна. – Еще налить?
Я отрицательно замотала головой.
– Мне завтра за руль.
– Она ездит на работу на своей машине, – заступилась за меня тетя Мила, – ей много нельзя. Что насчет лекарства, Женечка? – Она явно хотела перевести разговор в другое русло. Ей надоело вспоминать о достоинствах покойной.
– Все подтвердилось: это лекарство больше не импортируют, но Горлов предложил мне замену.
– Замену? – обрадовалась тетушка. – А где она?
– У нас сегодня был пожар в лаборатории, и шеф забыл о лекарстве. Я не стала его спрашивать в такой момент, – сказала я. Потом отправила в рот последнюю ложку салата и отодвинула от себя грязную тарелку.
– Кто-нибудь пострадал? – оживилась тетя Мила, ставя передо мной блюдце с куском куха и чашку чая.
– Нет, но лабораторию долго придется восстанавливать. – Сейчас начнутся расспросы, а мне не очень хочется говорить на эту тему. Но ничего не поделаешь, придется. Вон и Алевтина Ивановна смотрит на меня с интересом.
– А у вас что, нет этой… – Алевтина Ивановна замялась. – Такая установка, когда дождь идет с потолка?
– Спринклерной, – подсказала тетя Мила.
– Нет, – ответила я, – была только пожарная сигнализация, и та оказалась отключенной.
– Кто же ее отключил? – спросила Алевтина Ивановна.
– Пока неясно, – проговорила я, – пожарные этим занимаются.
– Здесь не пожарные нужны, а полиция, – не унималась подруга тети Милы.
– Алевтина, Женя у нас телохранитель, а не полицейский, – заступилась тетушка, – пусть директор фирмы выясняет, кто ему в лаборатории отключил пожарную сигнализацию. Ты лучше скажи, Женя, что за аналог лекарства предложил тебе директор?
– Его еще нет в продаже, но фирма готовится начать серийный выпуск этого средства. Называется оно «Доктор Гор». Подробности я не успела узнать, но автор очень хвалит свое детище. – Я с сожалением посмотрела на кусок куха, который мне не давали попробовать.
– А кто его придумал? – Теперь меня расспрашивала тетя Мила, а Алевтина Ивановна делала вид, что это ее не касается.
– Автор – Горлов Андрей Николаевич, но он говорит, что при создании средства были использованы рецепты какой-то травницы, Пелагеи Григорьевны. – Я все-таки изловчилась и откусила кусок пирога.
– А! Пелагея! Есть такая в Тарасове! – В разговор опять вступила Алевтина Ивановна. – К ней, помнится, очереди были, а сейчас что-то о ней ни слуху ни духу. Интересно, где она теперь? – Подруга тети Милы допила свой чай. – Милочка, я, наверное, пойду, – сказала она, вставая из-за стола.
– Что так скоро? – без сожаления спросила тетя Мила.
– Посидели и хватит, пора и честь знать, – с прохладцей ответила Алевтина Ивановна и вышла в прихожую.
Тетя Мила проводила гостью и вернулась на кухню.
– Ну, что там с лекарством, расскажи.
– А что рассказывать? Будет возможность, возьму тебе бутылочку. Это бальзам, – уточнила я, увидев округлившиеся глаза тетушки.
– А-а-а… – протянула она, – а то тут Алевтина мне посоветовала пить на ночь столовую ложку коньяка. Я уж подумала, что и ты хочешь предложить мне то же самое попробовать.
– Мало ли что посоветовала Алевтина Ивановна, – проговорила я, доедая кух и запивая его последним глотком чая. Ужин был закончен. Я помогла тетушке помыть грязную посуду и пошла к себе в комнату. Там меня ждал свежий боевик серии «Грозовые тучи».
Будильник прозвенел, как и положено, в шесть часов, но сегодня мне не хотелось вставать так рано: за окном было пасмурно, моросил мелкий дождичек, обещавший лить весь день. Я нехотя поднялась с постели и пошла принимать душ. После душа я почувствовала себя лучше: настроение снова было бодрым. К тому времени тетя Мила уже хлопотала на кухне, придумывая мне завтрак. С чего она взяла, что должна подниматься ни свет ни заря, чтобы меня покормить? Я уже не маленькая и сама способна соорудить себе пару бутербродов.
– Женечка, ты колбаску будешь?
Ну вот, опять начинается.
– Доброе утро, тетя Мила! – Я вошла в кухню и застала тетушку за приемом какого-то лекарства. – Что ты пьешь?
– Валосердин. Тетя Катя посоветовала. А то пока ты достанешь мне то, что нужно, мне станет хуже. – Тетушкино замечание прозвучало как упрек. Действительно, пообещала достать лекарство, а сама… Впрочем, со вчерашней суматохой в офисе я забыла не только об этом. В частности, я забыла посмотреть в Интернете, что собой представляет фирма «Виринея» – главный конкурент нашего «Фармалюкса». Ладно, у меня после завтрака останется время узнать о них все, что доступно широкой публике.
