– Да, были, – наконец произнес он. – Совсем недавно…
– В смысле? – осторожно уточнила я.
– Марианна долго не хотела. Я сперва настаивал, потом просто ждал. Понял, что если я напролом пойду, она меня совсем отошьет.
– Или сумкой отметелит, – улыбнулась я.
– Нет, что вы, она со мной была нежной, – вздохнул Виталик, и в голосе его зазвучали грустные нотки.
– Ладно, с лирикой мы определились, теперь давай перейдем к сухим фактам, – постаралась я своим тоном настроить его на деловой лад. – По факту смерти Марианны ты что-нибудь знаешь?
– Ее отравили, – как-то растерянно произнес Черкасов.
– Это я уже поняла, – махнула я рукой. – Где, когда? Точная дата, время смерти…
– Это произошло девятнадцатого июня, – ответил Виталик. – Сразу после обеда. У Марианны закончились занятия, и она пошла к одному своему знакомому. Он врачом на «Скорой» работает, она собиралась у него капельницу взять. Они как раз учились системы ставить, она хотела потренироваться.
– На ком? – подняла я бровь.
– Ну, можно было и на мне, – пожал он плечами. – Я не возражал. Витаминчики покапать – всегда полезно.
– Фамилия этого врача? И откуда она его знает?
– Она с ним на практике познакомилась. Фамилия его Лебедев, зовут Анатолий. Я его видел пару раз, Марианна забегала к нему то за тонометром, то за лекарствами какими-то.
– Ну и как он тебе?
– Нормальный мужик, – снова пожал плечами Черкасов. – Спокойный.
– А ты не ревновал к нему Марианну? Не боялся, что она периодически к нему «забегает»? – прищурилась я.
– Нет, что вы! – Виталик посмотрел на меня с таким удивлением, словно я сморозила несусветную глупость. – Он ведь старый уже! Ему под сорок!
«Да уж, – с досадой подумала я. – Просто совсем глубокий старик!»
И невольно я позавидовала юности Черкасова, его возрасту, когда все, кто старше двадцати пяти, кажутся тебе пожилыми людьми.
– Ты с ним беседовал после смерти Марианны?
– Нет, я не подумал как-то… Мне не до того было, – смутился Виталик.
Видимо, мысль побеседовать с главным свидетелем совершенно не приходила ему в голову. Что ж, это понятно, если ты не собираешься лично заниматься расследованием убийства. Но по-человечески-то… неужели ему не было интересно?
– Но я читал его показания, – немного порадовал меня Виталик. – К нам из милиции приходили, я их попросил… Так вот, там сказано, что Марианна пробыла у него совсем немного, всего пару минут. Даже в квартиру не проходила. Взяла капельницу, они перебросились парой фраз с Лебедевым, и она уже собралась уходить. Вышла из квартиры и почувствовала себя плохо. Лебедев сказал, что она схватилась за сердце и стала оседать на пол, прямо на лестнице. Он ее подхватил, хотел занести в квартиру и тут понял, что она уже умерла. Он тут же вызвал «Скорую» и милицию. Те констатировали смерть.
– А самого Лебедева не задержали по подозрению? – удивилась я. – Он же первая кандидатура!
– Задержали, – кивнул Черкасов. – Но потом выпустили.
– Почему?
– Вот этого я не знаю, – покачал он головой. – У нас милиция еще до его задержания побывала.
– Ты после этого и решил к частному детективу обратиться?
– Ну да, – подтвердил он. – А что делать, раз милиция не может убийцу найти? Лебедева выпустили, а никого другого не арестовали.
– А ты сам как считаешь? Лебедев не может быть виновником смерти Марианны?
– Думаю, нет. Зачем это ему? Они и общались-то чисто по делам. По мелким, профессиональным.
«Ой ли? – подумала я. – Это еще нужно выяснить. Пока что я вижу только одну сторону медали, очевидную для Виталика. И насчет этого Лебедева надо мне поинтересоваться в милиции как можно скорее. Интересно, кто ведет это дело? Хорошо бы, кто-то из своих».
– Адрес Лебедева тебе известен? – спросила я.
– Точно не знаю, но показать могу. Мы как-то заходили к нему вместе с Марианной. Это возле Липок, такой сталинский дом с монументальными подъездами, знаете?
– Знаю, конечно, – кивнула я.
– Третий этаж, дверь направо. Металлическая.
– Хорошо, – я записала данные в блокнот. – Марианна приехала из Пензы?
– Да, из Пензы. Год тому назад.
– Номер детского дома, в котором она воспитывалась?
– Восемь, – на мое удивление, сразу ответил Черкасов.
– Фамилия девушки?
– Новожилова. Марианна Викторовна.
– Фотографии ее у тебя есть?
– Да, конечно, – Черкасов с готовностью подошел к угловому компьютерному столу, пощелкал по клавиатуре и открыл папку с фотографиями.
Марианна была действительно красивой девушкой: чуть выше среднего роста, длинные черные волосы, карие с зеленью глаза, отличная спортивная фигура… Выглядела она действительно броско, заметно. И одежда ее была яркой, но небезвкусной. Модная обувь, разные по цвету и моделям сумки… Я внимательно рассмотрела девушку на всех снимках и повернулась к Виталику:
– Откуда у нее деньги на фитнес? Она работала?
– Нет, только подрабатывала Ну, уколы, там, делала на дому и все такое.
– Так откуда деньги? Ты ей давал?
– Нет. Хотя я старался помогать ей по мере сил – мне это несложно. Но Марианна умела распоряжаться средствами. Она не была транжирой.
– И все же? Со стипендии медучилища не будешь менять сумки под каждый наряд, – кивнула я на фотографии. – Да и фитнес стоит недешево. А ведь ей еще и питаться нужно было. Родителей у нее нет, помочь некому. Ты много давал ей денег?
– Нет, немного. Но ей что-то полагалось от государства, кажется, как выпускнице детского дома. Я не знаю, сколько конкретно ей платили, никогда не интересовался этим. Но Марианна не жила впроголодь. К тому же в Пензе она продала квартиру.
– Квартиру продала? – изумилась я. – Это уже интересно!
– Ну да. Им же по окончании детского дома выделяют жилье. Марианне досталась однокомнатная квартира. Но она не хотела жить в Пензе, продала квартиру и приехала в Тарасов.
– Однако здесь она жилье не приобрела? Правильно я понимаю? – задумчиво спросила я.
– Не приобрела. Ей же дали комнату от общежития – зачем покупать? Это она так рассуждала.
– А деньги от продажи квартиры непонятно где… – протянула я и, повернувшись, прямо обратилась к Виталику: – Тебе что-нибудь известно про эти деньги?
– Ну, знаете! – возмущенно вскинул он голову. – За кого вы меня принимаете? Чтобы я задавал ей такие вопросы!
– Да не кипятись ты, – поморщилась я. – Кипяток прямо такой крутой! А принимаю я тебя за человека, который был близок этой девушке! Может быть, ближе всех, поскольку больше никого в этом городе у нее не было. И я думаю, что она должна была именно с тобой делиться своими планами. Или я ошибаюсь?
– Нет, все так, – сбавив тон, кивнул Виталик со вздохом. – Но об этих деньгах мы действительно никогда не говорили. Меня они не интересовали, а Марианна… Я вам уже говорил, что она была практичной девушкой. У меня не было сомнений, что она правильно распорядится этими средствами. В банк положит, к примеру.
– Но ведь она сирота! Наверняка она была неопытна в таких вопросах. Ее вполне могли обмануть какие-нибудь мошенники.
– Не знаю, не знаю, – повторил Черкасов. – Мы это не обсуждали.
«Ладно, сама выясню, то есть постараюсь выяснить это в милиции. Может, они уже успели что-то раскопать? Интересно, где эти деньги и кому они теперь достанутся? Понятно, что завещания у девятнадцатилетней девчонки скорее всего никакого и не было… Кому в таком возрасте придет в голову составлять завещание? Но чем черт не шутит? В общем, нужно все это уточнить. Виталик, конечно, оказался полезнее, чем его мама, но все же информации маловато. Нужно ехать в милицию и к Лебедеву. А также в училище и в общежитие. А потом, если понадобится, и в Пензу смотаться. И все это следует начать завтра, прямо с утра».
Разговор с Виталиком, пожалуй, пора было заканчивать. У меня осталось всего несколько вопросов, после чего я собиралась попрощаться с ним, но тут послышался стук в дверь, затем она мгновенно отворилась, и на пороге появилась Альбина Юрьевна. Было совершенно очевидно, что постучалась она чисто для проформы.
– Я прошу прощения, что задержалась с угощением, – начала она, внимательно оглядывая лицо своего сына. – Сергей Николаевич приехал с работы, мы разговаривали… Татьяна Александровна, милости прошу поужинать с нами. Мы как раз садимся за стол. Виталик, и ты… идемте.
Виталик вопросительно посмотрел на меня. Я хотела было отказаться, но потом подумала, что за столом смогу пообщаться с Черкасовым-старшим, чтобы «определиться» со всем их семейством за один вечер.
– Хорошо, спасибо, – я поднялась и пошла вслед за Альбиной Юрьевной, которая спускалась впереди меня, цокая по ступенькам подметками своих домашних туфелек леопардовой расцветки, на небольшом каблучке.
Сергей Николаевич уже восседал в просторной гостиной за столом. Это был мужчина лет сорока семи, невысокий, с не очень выразительной внешностью, чуть лысоватый, в очках с тонкой золотистой оправой. Одет он был в стандартный, хотя и хорошо сшитый, серый костюм. Сергей Николаевич, нахмурившись, читал газету. Увидев всю нашу компанию, он отложил ее, протер очки салфеткой и пристально посмотрел на меня водянистыми серыми глазами. Я отметила, что Виталик своей миловидностью и смазливостью явно пошел в мать. Черты лица его отца были гораздо более простыми и блеклыми.
