Диагноз Василия Петровича офтальмолог подтвердил. Подтвердили его и десяток других врачей, которым в отчаянии показывала ребенка Ира. У ее дочери был врожденный амавроз Лебера, наследственное редкое заболевание сетчатки. Василий Петрович во всем оказался прав. Растить ребенка-инвалида было невероятно тяжело. Порой Ира впадала в тупое отчаяние, сходила с ума от боли за дочь, рыдала от безысходности и валилась с ног от усталости, но ни на секунду не пожалела о том, что не написала отказ.
К счастью, болезнь относилась к тому типу, который не приводит к серьезным соматическим нарушениям. Алешка росла чудесной малышкой, невероятно любознательной, послушной и ласковой. Возможно, она и отставала в развитии от своих зрячих сверстников, но не в силу слабоумия и низкого интеллекта, а из-за объективных причин. Талантов у Алешки особых не наблюдалось, но и дурочкой назвать ее было никак нельзя. Обыкновенный ребенок, только не способный видеть мир глазами. Ее глазами были руки и органы чувств. До десяти лет Алешка не подозревала, что не такая, как все.
«Это апельсин. Понюхай, как пахнет. Он оранжевого цвета и круглый. У него шершавая кожа и сочная мякоть. Чувствуешь, как тепло носику и ручкам? Это солнышко заглянуло в окошко. Оно похоже на апельсин, такое же круглое, но по цвету желтое и сияет. Оно красивое, как ты. Ты – мое солнышко».
Вердикт лучших специалистов в офтальмологии был окончательным. Ничего сделать нельзя. Врачи в один голос твердили, чтобы Ирина успокоилась и приняла все как есть. Уверяли, что вылечить врожденную слепоту невозможно, но она упрямо верила в чудо и мечтала, что когда-нибудь ее Алешка, чудесное белокурое создание, сможет увидеть солнце и этот прекрасный мир.
Двадцать четыре года надежды... И вот наконец-то она дождалась! В прессе замелькали статьи об опытах зарубежных генетиков в области лечения врожденного амавроза Лебера с помощью хитрого вируса, который исправляет генетический недуг. В газете она видела фотографию счастливчика, прозревшего после введения вируса в кровь. Наши не отставали. Ирина узнала, что в Питере ученые успешно опробовали уникальный метод лечения амавроза Лебера стволовыми клетками. Прозрел восьмилетний мальчик, который с рождения был слеп. Значит, и у Алешки появился шанс!
Пока опыты шли на добровольцах. Ирина мечтала, что дочь попадет в число счастливчиков, но как это сделать – не представляла. Все попытки найти выходы на ученых окончились провалом. Осталось только ждать. Тупо ждать...
* * *
Сорок минут прошло. Заведующая так и не соизволила вернуться. Ирина раздраженно сунула телефон в карман. Не любила она оставлять Алешку надолго одну. Кто знает, что взбредет в ее головку. В последнее время дочь все чаще проявляла упрямое желание делать все самостоятельно, приходилось мягко гасить ее инициативу. При всем желании Алексис, так на французский манер любила называть внучку покойная бабушка, способностей к интеграции в обществе не имела. Породой она вышла вовсе не в деда, как предполагала Ирина, а в отца. Такая же нескладная, стеснительная и неуклюжая. Даже после обучения в реабилитационном центре, где готовили незрячих людей к выходу в большой мир, у Алешки плохо получалось ориентироваться в пространстве. Несколько месяцев потом они вместе изучали маршрут от дома до ближайшего супермаркета, аптеки и поликлиники – все без толку. Дочка все так же нуждалась в сопровождении, но отчаянно пыталась избавиться от опеки. Ирина и рада была бы отпустить ее, но главному ребенок так и не научился. Алешка не умела просить помощи у посторонних людей и, когда сбивалась с маршрута, застывала столбом посреди дороги. Не умела она и избавляться от навязчивых помощников. Сердобольные идиоты уводили ее с привычного пути, а потом бросали. Ирина всегда следовала за дочерью, наблюдала издалека за ее поведением, рыдала от отчаяния и злилась на людей. Глупые зрячие категорически не понимали, что слепой ориентируется на местности по своей четко выстроенной в голове карте. Важно все – запахи, звуки, щербинки на асфальте. Если незрячего бесцеремонно увести в сторону, а так большинство идиотов и поступали, решив ему помочь, то он попросту потеряется. Чтобы не случалось таких неприятностей, слепому надо уметь вежливо, но твердо отказываться от подобной помощи или уметь четко объяснить, что именно ему требуется. Алешка не умела, терялась, стеснялась или, напротив, чувствуя свою беспомощность, реагировала на предложения помочь агрессивно. Порой «помощников» это сильно раздражало и вызывало у некоторых энтузиастов ответную волну агрессии. Попадались и отморозки, оскорбляли, издевались, подножки ставили, трость из рук вырывали – сволочи. Сволочи поганые. Благо Ирина всегда оказывалась рядом вовремя и уводила Алешку подальше от человеческой ненависти, подлости и оскорблений. Совсем недавно в городе появилась еще одна напасть. Тротуарная плитка для слепых. Идея правильная, но порой укладывали плитку абы как люди некомпетентные, нанятая дешевая рабочая сила. Из-за неграмотной укладки Алешка несколько раз чуть не попала под машину. Зимой вовсе плитка превращалась в скользкую полоску льда. Город не желал принимать людей с физическими недостатками.
Попытки Алешки самостоятельно приготовить еду, сделать что-то по дому тоже частенько заканчивались бытовыми травмами, порезами, ожогами, разбитой посудой, поломанной техникой и злыми слезами дочери. Довольно! Береженого бог бережет. Не готова ее девочка к свободному плаванию. Пусть дома сидит, книжки читает, в Интернете общается и занимается. Сколько сил ушло на то, чтобы создать ей все условия для приятного времяпровождения. Компьютер со специальной программой для незрячих, позволяющей выходить в Интернет, читать новостные сайты и форумы, находить информацию и общаться в Сети, обошелся Ирине в круглую сумму. А сколько времени и нервов ушло на то, чтобы обучить Алешку пользоваться программами! Тысячи говорящих книг и книг со специальным шрифтом Брайля, музыкальные диски на любой вкус, игрушки, инструменты. У Алешки было все для счастья, но с каждым днем ее девочка становилась невыносимее. Чем недовольна, спрашивается? Что ей не живется спокойно? В глубине души Ира понимала – гормоны бушуют. Выросла ее девочка, организм требует мужского тепла. Но это пройдет. Сколько кризисов они пережили и этот переживут. В пятнадцать лет, когда Алешка влюбилась в какого-то недоумка из Интернета и захотела с ним увидеться, а он отказался, передумал связываться с незрячей подружкой, – пережили и сейчас переживем. Главное, самой не загнуться. Сердечко в последнее время шалит, давление скачет, усталость не проходит и бессонница. Ноги отекают, спина отваливается.
Ирина помассировала поясницу и вздохнула. Как жаль, что мама умерла. Она хозяйство вела, за Алешкой следила, когда Ира работала. С появлением Интернета заказы на рефераты и дипломные работы сократились. Денег не хватало на то, чтобы Алешку с ее специфическими потребностями поднять. Пришлось в срочном порядке переучиваться на бухгалтера. Работа оказалась востребованной. После перестройки коммерческие фирмы плодились, как грибы. Новая профессия давала возможность большую часть времени находиться дома, рядом с дочерью. Ирина вела сразу несколько небольших компаний, моталась по фондам, сдавала отчеты в налоговую, а в свободное время воспитывала Алешку.
Теперь все на ней – дом, заработок, заботы о дочери. Хозяйство требует времени. Алешка требует свободы. Сил нет, и пожаловаться некому. С единственной подругой Аринкой связь прервалась вскоре после того, как родилась Алешка. Разошелся круг интересов. Ира зациклилась на дочери, на горе, на своих проблемах, переживаниях. Эгоцентричная Арина, которая любила быть в центре вселенной и всегда требовала внимания к своим проблемам, пошла по жизни дальше без нее. Кажется, вышла замуж и переехала в Питер. Совсем Ира одна и так устала, что жить не хочется. Но надо держаться. Ради доченьки. Без нее Алешка пропадет.
«Может, к терапевту заглянуть, пока эта клуша заведующая заседает на консилиуме?» – подумала Ирина и в который раз посмотрела на часы. Полтора часа бессмысленного сидения в очереди. О чем они вообще думают – эти заведующие, отправляясь заседать в приемные часы.
Ирина с раздражением захлопнула книгу и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она подняла голову и растворилась в каштановых глазах дамы с седыми волосами, которая стояла у стены напротив. Внешне дама выглядела как тысячи обычных среднестатистических женщин в возрасте: гладко убранные в пучок волосы, старомодные серьги с рубинами, позолоченные часики на пухлой руке, вязаная серая кофта с широким воротником, длинная трикотажная юбка. На пышной груди голографический кулон в форме глаза, такие обереги частенько носят люди, опасающиеся порчи. Из общей массы даму выделял глубокий, проникающий в самое сердце взгляд и бешеная энергетика. Ирина буквально кожей почувствовала тепло, которое исходило от незнакомки.
