Но почему бы не выслушать человека? А вдруг…
– Хорошо. Можно обсудить. Расскажите поподробнее.
Человечек обрадовался. Но тут же вспомнил, где находится, принялся подозрительно озираться по сторонам, после чего зашептал:
– Давайте, не сейчас. Лучше на свежую голову. Я комнатку снял в гостинице одной…
– Вы не местный, – сообразил Ильин. – А откуда?
– Завтра подходите, хорошо? Где-нибудь ближе к обеду. И тогда все обсудим. Я расскажу все, а вы скажете, есть шансы или нет. Гостиница «Волна», знаете такую?
Ильин знал.
– Допустим, я подойду. Где мне вас искать? Как вас зовут-то?
– Василий, можно просто… Василий, – забавно отозвался человечек и снова, как шпион из пародийного фильма, подозрительно покосился по сторонам. – В общем, жду вас завтра. Только это, не говорите никому. А то знаете… Последние пару дней мне кажется, что за мной кто-то… Ладно, неважно. До завтра, ага?
Ильин кивнул. После чего Василий поспешно распрощался и, рассчитавшись с Арсеном мятыми бумажками, неровной походкой удалился.
Возвращаясь по ночной набережной к своей покачивающейся на воде лодке, Ильин думал о человечке и о его коротком рассказе про загадочного отца.
Полуостров всегда является своеобразным форпостом в Черном море. Даже в древней геополитике, или как оно тогда называлось, Крым был ключевым местом в регионе, о чем свидетельствуют хотя бы развалины крепости на входе в Балаклавскую бухту. Прошедший век исключением не стал. В годы Великой Отечественной здесь проходили батальные сражения – как на суше, так и на море.
А вдруг за словами Василия действительно что-то кроется?
Но ничего, что натолкнуло бы Ильина на историю с золотом нацистов, он вспомнить не мог. В памяти всплыла лишь пара историй. Первая – теплоход «Ленин», затонувший в 1941-м. Но, во-первых, место гибели судна известно давным-давно. Во-вторых, никакими нацистами и уж тем более нацистским золотом на борту даже не пахло – подорвавшийся на мире корабль эвакуировал из Одессы беженцев, которые везли с собой нажитое добро. Вторая история – знаменитое немецкое судно «Лэрис». Оно в предпоследний год войны эвакуировало с захваченных территорий в Рейх награбленное нацистами добро – экспонаты и раритеты из крымских музеев. Во время бомбежки корабль был затоплен вместе с сокровищами. Но где именно – до сих пор не знал никто.
Ничего больше Ильин вспомнить не мог. Поэтому выбросил все из головы.
Ильин купил в магазине еще несколько бутылок пива – для себя и для Рябко, чтобы утешить его страждущую после провала с блондинкой душу – и вернулся на «Бланко».
Рябко был не в духе и скоро отчалил, оставив напарника одного. Ильин натянул тент на корме и заперся в каюте, засев за бумаги при тусклом свете настольной лампы.
Здесь было все, что он сумел собрать за последние годы относительно британского «Черного принца».
На полуостров Ильин перебрался пять лет назад после ссоры с бизнес-партнером, с которым они содержали дайвинг-клуб в Подмосковье. Здесь нашел отличное судно – катер «Бланко» отбегал всего 300 моточасов и был в идеальном состоянии – и, не думая, сразу выкупил его. И первым же делом приобрел гидроакустическую систему, магнитометр и два новеньких подводных металлоискателя.
На катер и технику ушли все накопленные в «хлебные» времена деньги. Остальное оборудование пришлось брать уже в долг. А оборудования было немало. Чтобы зарабатывать на туристах, были необходимы комплекты для морской рыбалки и снаряжение для дайвинга.
На жилье денег не было в принципе, но Ильина это не смущало. Большую часть года он жил прямо здесь, на лодке, в крохотной, но ставшей уже родной каюте. Покидал ее лишь зимой, на время перебираясь к Рябко в лачугу. А по весне снова спускал «Бланко» на воду.
На дне Черного моря покоятся минимум 2,5 тысячи затонувших кораблей. Причем это только те, что официально стоят на государственном учете. Сколько неизвестных кораблей затаились в морской пучине, одному богу было известно. Ясно только одно – их было огромное количество! Даже сейчас раз в пару лет обязательно всплывает очередная сенсация —счастливчики-дайверы или одна из многочисленных экспедиций находит покоящееся на дне моря судно с артефактами на борту.
Ильин верил, что один из этих как минимум 2,5 тысяч кораблей – ждет его.
В конце концов, некоторые суда ждали своего звездного часа десятки лет! Один эсминец «Лейтенант Зацаренный», который нашли спустя практически столетие, чего стоит?
Но идеей-фикс для него стал «Черный принц». Ильин сам не понимал, почему так получилось. За последние годы он изучил абсолютно все, что имелось в литературе, музеях и, разумеется, интернете об этом корабле. Иногда он забрасывал все в дальний ящик, убеждая себя, что затея бесполезна. Но затем мысли сами возвращались к загадочному кораблю. А вдруг обломки, найденные в 2010-м, принадлежат какому-то другому судну? А если это «Черный принц», то где, черт побери, все остальное? Где сундуки с золотом, которые везли для расквартированных здесь британских солдат? И против своей воли Ильин вновь загорался – и снова садился за стол, обкладывая себя книгами, копиями музейных документов и прочим «богатством». И снова принимался изучать и искать.
Ильин сам не заметил, как его сморил сон. Очевидно, уже в полусне – впрочем, как обычно – он погасил свет и забрался на спальное место своей крохотной каюты. Где и проспал ровно до 9 утра, когда ему на лицо вдруг выплеснули кружку ледяной воды.
– Колотить меня тапком! – проорал Ильин, вскакивая и больно ударяясь лбом о верхнюю переборку.
Он ожидал увидеть Рябко или какого-нибудь придурка-шутника с набережной, но перед ним с издевательской ухмылкой стояли Сева и Марат.
– Поднимай задницу, мучачо, – провозгласил Сева. – У Якоря базар к тебе есть.
***
– У меня все записано, – вальяжно повторил Якорь.
– Даже не сомневаюсь. Честно.
– Ты должен мне кучу бабла.
– Я помню, Якорь. И я все верну.
– Когда?
Его звали Евгений Фролов. Кличку Якорь он придумал себе сам – это одновременно и связано с морем, и солидно звучит. Ведь якорь – это что-то тяжелое, массивное, металлическое и одновременно острое, не правда ли?
Когда-то здесь его величали просто Жека. До тех пор, пока в 90-е он не ударился в рэкет. Отсидев свое, попытался стать депутатом. Когда не вышло, решил заняться бизнесом. Вышло кое-как. Сейчас он был владельцем крохотного коктейль-бара «Малибу» на окраине города. Место было выбрано паршивое, само заведение было еще более паршивым, и сюда просто никто не ходил. Но для Якоря «Малибу» был лишь фасадом. Якорь приторговывал оружием – осторожно, чтобы не попасться – и промышлял скупкой краденого. Ему несли свое добро те немногочисленные гопники и воришки, которые ошивались в курортный сезон на набережной, рынках и кафешках вокруг бухты. А еще Якорь был ростовщиком: служба микрокредитования и коллекторская контора в одном флаконе.
Именно у Якоря в свое время Ильин позаимствовал определенную сумму на снаряжение для лодки, которое должно было принести ему баснословные богатства за счет туристов. Но богатств не было. Заработанных в сезон денег едва хватало, чтобы влачить очень скудное, почти аскетическое существование до сезона следующего.
Деньги выдавал сам Якорь, под нехилый процент. Долги выбивали двое его подручных, которых Ильин и Рябко величали Чуком и Геком. Сева – тощий прощелыга, прикрывавший свои жидкие плешивые волосенки кокетливой шляпкой. Марат – типичная горилла, здоровенная и тупая. Сейчас они стояли здесь же, в пустынном «Малибу», за спиной Ильина. А Якорь восседал у стойки, обливаясь потом, но не снимая свой дорогой пиджак, который был призван подчеркнуть его статус.
– Даже не знаю, что сказать, – признался Ильин. – Как только, так сразу. Я же не убегу, в самом деле. Я здесь, все время перед твоим носом.
Якорь отмахнулся.
– Сева, сколько бабла он мне должен?
Сева назвал сумму. Сумма была не заоблачной, но и не маленькой.
– Якорь, я все верну, – повторил Ильин. – Ты сам видишь, клиентов сейчас не очень много. Половину перебила школа дайверов, которая открылась около Айи. А на одних прогулках много не срубишь. Лодка у меня не самая большая, вмещается только восемь…
Якорь презрительно скривился.
– Послушай сюда. Нет, я тебе говорю – послушай сюда.
– Да я слушаю. Внимательно.
– Это мой город, – заявил Якорь. Ильин мог бы поспорить, но не стал. – Я здесь знаю всех. Все знают меня. Я в курсе всего, что тут творится. Шаришь, к чему я?
– Эхм… Не совсем, честно говоря.
– Крест, – бросил он.
– Чего-чего?
– Долбанный крест, – повысил Якорь голос. – Ты думал, я не узнаю? Ты нашел на дне с этой своей плешивой подружкой старинный золотой крест. И загнал его местному лошаре-перекупщику анти… антиква… короче, перекупщику старины. А должен был принести мне, потому что, твою мать, ты должен мне туеву хучу бабла.
