Вепеrа: небось, наколешь. Знаю я, чьи вы фотки присылаете! Жулики!
Apollon: а вы не жулики?
Maggy: да здравствует виртуальная любовь!!! Кто сомневается, что я красавица?!
Apollon, я тебе верю!!! Давай друг друга любить!!!!!!!!!!…
… Первый час ночи. На ключевое слово поисковый сервер выдал не один десяток страниц, у Любы уже в глазах рябит. Еще один сервер — мимо.
— Чушь какая! — протяжно зевает Стас. — И — ничего! Пусто.
— А что ты хотел? Заглянул разок, и поймал своего маньяка?
— Так он же не один! Небось, целая шайка!
— Может, у них код? Набор слов? Или имена какие-нибудь особенные?
— Ты что, подозреваешь этого дебильного Секьюрити или озабоченного Аполлона?
— Интересно, какой бы он мог взять псевдоним? — задумчиво спросила Люба.
— Давай спать. Хватит на сегодня.
— Ваш цвет — черный. Хотите общаться?
— Хоть ты помолчи.
— Меня зовут Юнона. Ищу Авося. Авось, повезет. Стас, как думаешь? Повезет?
— Мне на работу завтра!
— Всем на работу. Поцелуй меня.
— Ваш цвет черный. Спокойной ночи!
— Но я хочу общаться!
— Тогда садись за компьютер. Там таких желающих пруд пруди. И кому все это нужно?!
— Коммерция, Стас, чистая коммерция. Одни просто скучают, другие деньги на этом делают. Иногда так хочется хоть с кем-нибудь поговорить! Хоть виртуально!
— Я правильно подумал: его сегодня не было?
— Там, где мы искали, не было. Мне почему-то кажется, что я должна его почувствовать. Спокойной ночи.
Вскоре она уже крепко спала.
Это произошло следующим вечером. Стас пришел с работы позже обычного, расстроенный и чем-то очень недовольный.
— Случилось что-нибудь? — осторожно спросила Люба.
— Угу, — буркнул он и пошел мыть руки.
— На работе?
— Не знаю еще, — Стас вышел из ванной, вытираясь полотенцем, бросил его, куда попало. Люба подняла:
— Как это не знаешь?
— В соседнем подъезде мужик умер. Возможен криминал. Шел сегодня с работы, и… Да что с тобой?
— Стас! Это же… О, Господи! — она обессилено опустилась в кресло. — Я же чувствовала, что так будет! Я не должна была оттуда уходить!
— Откуда? — он удивленно поднял брови.
— От этого Варягина!
— Какого еще Варягина?
— Помнишь письмо? Неправильный адрес на конверте?
— Ну, помню. И что?
— Я его отнесла. Хозяин, тот самый Олег Валерьевич Варягин был в состоянии глубокой депрессии. Близок к самоубийству.
— Ну-ка, ну-ка, с этой минуты поподробнее, пожалуйста. — Стас присел на краешек дивана: -Как ты сказала, зовут твоего потенциального самоубийцу?
— Варягин Олег…
— Постой-ка. Варягин, ну да. Его сейчас допрашивают как свидетеля. Понимаешь, я только с работы ушел, и, видимо, позвонили насчет этого трупа.
— Какого трупа? Которого сейчас допрашивают как свидетеля?
— Ну, какая ты непонятливая! Дело-то в наш убойный отдел передадут, если обнаружится криминал! А твой Варягин жив, умер его сосед, мастер из телеателье.
— Сосед? Мастер? — удивленно спросила Люба.
— Ну да. Он сегодня чинил твоему Варягину телевизор, так, по-соседски, и денег не взял, а получил в качестве презента бутылку водки. Отличная водка, дорогая, прозрачная, как слеза…
— Не отвлекайся на алкогольную тематику.
— Ну да. Так вот: придя, домой и, выпив, этой водки, варягинский сосед Михаленко Борис Павлович мгновенно откинул копыта. Спрашивается: в чем причина?
— И в чем?
— Вскрытие покажет. Но судмедэксперт сказал, что очень похоже на отравление.
— Водка, значит, была некачественная.
— Все может быть, — задумчиво сказал Стас. -Но такая хорошая водка, уважаемой марки, прозрачная, как слеза…
— Иди ужинать уже. Значит, с Варягиным все в порядке?
— В том-то и дело, — сказал Стас, направляясь на кухню. Все еще расстроенная Люба слышала только его невнятное бурчание. «Варягин, Варягин», — билось у нее в голове.
— Что ты сказал? — переспросила она, двинувшись следом.
— Я сказал, что если дело не в плохом качестве водки, то получается, что твой Варягин отравил своего соседа.
— Чушь какая! Зачем ему травить соседа — телемастера?
— Ну, мотивы могут быть разные. Жену могли не поделить.
— Чью? От Варягина жена ушла.
— У соседа осталась.
— И как она?
— Баба как баба, — пожал плечами Стас. — Стоит у подъезда, воет. Мужнино тело на вскрытие увезли.
— Бесчувственный ты, все-таки, человек!
— А ты чувственный?
Он стоял у плиты, накладывал в тарелку жареную картошку. Люба внезапно почувствовала злость:
— Не чувственный, а чувствительный. Слово «чувственный» означает нечто совсем другое.
— Да знаю я, что оно означает! Но к тебе никак не относится!
— Это ты о чувственности заговорил потому, что до ночи по порносайтам лазал?
— Я работал!
— Хорошая работа.
— Слушай, дай спокойно поесть, а?
— Я просто не верю, что человек, который находится на грани самоубийства, станет травить своего соседа. Он не мог этого сделать.
— Мог, не мог, — равнодушно пожал плечами Стас. — Все мы думаем, что не можем. Вскрытие покажет.
— Может, мне пойти с ним поговорить? — осторожно спросила Люба. — С Варягиным?
— Ты-то только не лезь в это дело! — разозлился и он. — Психолог доморощенный! Только частных сыщиц мне не хватало!
— Я тебе, между прочим, не раз помогала.
— Помогала, да. Но если ты попробуешь подойти к квартире Варягина, я тебя насильно изолирую.
— В тюрьму упрячешь?
— Надо будет, упрячу и в тюрьму. Или наручниками к батарее прикую. Не надо нам самодеятельности.
— Нам?
— Органам. Правоохранительным.
— Что ж…
Люба отвернулась к плите, старательно стала вытирать тряпочкой масляные брызги. Стас перестал жевать:
— Обиделась?
— Нет.
— Обиделась. И зря. Занимайся своим делом, милая. Плиту вот помой. Полезно. И дай мне слово, что к Варягину не пойдешь. Самое свое честное и благородное слово.
— А иначе?
— Иначе я выполню свою угрозу. Насчет наручников, которыми к батарее. Ну?
— Даю честное благородное слово, что к Варягину не пойду.
— Ну, вот и хорошо.
— А если я его нарушу?
— Не нарушишь. Ты женщина порядочная. Иди уже за стол, дырку в плите протрешь. Предупреждаю сразу: бытовые электроприборы чинить не умею.
— Все-таки, Стас, ты порядочная свинья. И неблагодарная.
— Ничего, я тебя потом поблагодарю. Вот доем и поблагодарю. За вкусный ужин.
Вечер показался Любе безнадежно испорченным. Ну почему он не хочет прислушаться к ее словам? Не мог человек, находящийся в таком состоянии, как Варягин, кого-то отравить, в этом Люба была просто уверена. Не до того ему, бедняге.
— Кстати, как твоя любимая подруга? — спросил Стас, покончив с ужином.
— Апельсинчик? О, теперь у нее дела идут полным ходом! Прошлую субботу увидела, наконец, кулинарное шоу, где она ведущая. В десять тридцать утра.
— Ты бы пошла к ней в ученицы, что ли, -вздохнул Стас.
— Что, ужин не понравился?
— Не в еде дело. Конечно, мужчина любит вкусно поесть, но больше этого он любит, когда его на пороге дома встречает жизнерадостное, полное сил и энергии существо…
— Существо! Женщина, это существо?!
— Ладно, забудь. Неудачно высказался. Как там они в новой квартире обживаются?
— Обживаются. Люська только смеется, что в долгах не то, что как в шелках, как в бархате. Спонсоры, мол, денег ссудили, теперь надо отрабатывать.
— Ничего, она справится. Надо как-нибудь посмотреть ее шоу. Хоть я и не собираюсь брать уроки кулинарии, но все равно интересно. Все-таки, подруга твоей…м-м-м… женщины на экране телевидения…
— Существа ты хотел сказать.
— Что?
— Не женщины, а существа.
— Не цепляйся к словам…
…Утром, когда Стас ушел на работу, Люба села за компьютер. Нельзя подходить к варягинской квартире, так нельзя. Слово дала. И разговаривать с ним нельзя. А вот Интернет Стас не запрещал. Не додумался. А по сему вполне возможно послать Олегу Валерьевичу сообщение:
Кому: Варягину О. В.
От кого: писъмоносица
Тема: вопрос
Уважаемый Олег Валерьевич! Мне стало известно, что с вами произошла неприятная история. Умер ваш сосед, и ко всем вашим несчастьям прибавились еще и проблемы со следственными органами. Я верю, что вы здесь ни при чем. Постарайтесь успокоиться и взять себя в руки. Ни в коем случае не предпринимайте никаких решительных шагов! Это еще не конец света. Свяжитесь со мной, если сочтете нужным.
Любовь Александровна Петрова.
Ответ она получила вечером, еще до прихода Стаса.
