привлекательно. От этого улыбка на лице стала чуть шире. Он взял что-то из нижнего ящика тумбочки и направился в подвал. Казалось, что бы такого может делать молодой и симпатичный парень после работы? Например, вырезать на станке деревянные фигурки? Перебирать двигатель автомобиля? А может у него там была оборудована зона отдыха с аэрохокеем и мини-баром?
Он отодвинул стол вбок, поднял ковер и обнажил скрывающийся под ним металлический люк. Потянув ручку, тот легко поддался манипуляциям и открыл проход к деревянной лестнице, что вела еще ниже под дом. Словно прихлопнув комара, стукнув по выключателю, Крис включил свет. Лампы холодного свечения прежде немного поморгали, но осветили путь, который вел в самый низ под дом. Тишина и больше ничего не встречало его пока он, важно вышагивал вперед. Это само собой немного напрягало, ведь в планах было услышать нечто другое.
«Неужели…. Да быть того не может. Люк невозможно открыть с этой стороны» — успокаивая сам себя, подумал блондин, уверенно двигаясь вперед.
Путь до конца коридора не был слишком долог. Всего лишь несколько шагов и впереди появилась крепкая металлическая дверь, а сбоку от нее голубым сиянием, привлекала к себе внимание электронная панель кодового замка. Даже не глядя он быстро ввел нужные цифры, после чего раздался характерный писк, сигнализирующий о том, что дверь открыта. Крис не стал ждать приглашения и зашел в свою родную обитель.
Стоило ему только оказаться внутри, как чувство тревоги охватило с новой волной. Кровать, стоящая в самом углу темного пространства пустовала. Эта мелочь накрепко завладела его сознанием. На миг, потеряв самообладание, он едва не поддался панике и не ломанулся бежать обыскивать комнату. Однако все разрешилось само собой, когда сзади раздалось тяжелое дыхание. Прямиком из-за двери, так как та открывалась вовнутрь, на него вылетела девушка, в перепачканном грязью платье. Она налетела на него с такой силой, что удалось сбить парня с ног и повалить на пол. Оказавшись прижатым прямо к бетонному покрытию, Кристофер только и мог, что смотреть на оседлавшую его сверху девушку. Этот план побега мог бы возыметь успех, если бы не одно значительное «но».
— Думаешь, я не знал, что ты прячешься за дверью? У меня и так дерьмовое настроение, не хватало еще, чтобы бл*дь вроде тебя испортила тут все.
— Ублюдок! Тварь! Тебя посадят, и ты сгниешь в тюрьме! — завизжала девушка.
Вдруг ее тело пронзил удар током, и не какой-то там метафоричный, а самый настоящий. Кристофер не стал рисковать, а потому, когда спускался в подвал, то прихватил с собой электрошокер, как раз для подобного случая. Поэтому приложив его к солнечному сплетению, он ударил пленницу током, но не так сильно, чтобы она лишь ослабила свои силы, но не потеряла сознание. Стоило ей лишь наклониться, едва ли не заваливаясь на бок, как Хант резким движением колена ударил ее по лицу, скидывая с себя. Он поднялся на ноги, прежде чем девушка успела сообразить, что происходит, схватил ее за волосы. Теперь уже церемониться с тупорылой дрянью смысла не имело. Она выпустила свои коготки, а подобное поведение бесило больше чем нехватка кофеина. Поэтому Крис впечатал ее голову в стену, а потом еще раз, и еще! По всему пространству разливались крики. Она все еще пыталась сопротивляться, но парень был в несколько раз сильнее, поэтому вырваться из его крепкой хватки — идея, обреченная на провал. Бам-с! Бам-с! Бам-с! Продолжая вбивать ее лицом гвозди, он испытывал настоящее удовольствие, да такое, от которого перехватывало дыхание. Пусть ночная смена заметно повлияла на настроение, но вот сейчас все, что происходило до этого момента, перестало иметь значение.
И вот уже девушка перестала сопротивляться, ее руки обмякли и словно веревки просто колыхались от его резких движений. Когда-то красивое лицо превратилось в одно кровавое месиво, просто настоящий фарш. Кровь стекала по стене, и когда раздался последний хриплый вздох, Крис разжал руку, от чего тело шлепнулось на пол. Он посмотрел на это со страстью творца. Приступ смеха овладел молодым человеком, так что звуки, извергаемые изо рта, наполнили воздух. Настоящее лицо хорошего парня, наконец-то выбралось наружу. Зеленые глаза светились от безумия. Кровь, что попала на руки согревала и дарила ему успокоение. Кристофер немного успокоился и отвел взгляд от трупа.
— Жаль, что ты сдохла так быстро…Что же, придется подыскать кого-нибудь еще.
Бесполезный человек.
Если бы вас попросили дать себе краткую характеристику, то чтобы вы тогда написали? Многие, наверняка, начали с самых сильных своих сторон, демонстрируя свои лучшие качества. Кто-то бы обошелся тремя-пятью прилагательными по типу: добрый, ответственный, умный, красивый, внимательный. Однако она могла уместить свою характеристику в одно слово: бесполезный. С рождения ей не суждено было стать какой-то особенной. Скорее всю жизнь нужно было постигать плоды своей никчемности. В шесть лет подвергнувшись насилию со стороны отчима, единственное, что она запомнила, что сама виновата в произошедшем. И так было всегда. Поэтому Эвелин смирилась со своим положением и бросила все попытки что-либо изменить.
Ее существование было похоже на хождение по мукам. Каждый день напоминал сущий ад. Так больше не могло продолжаться. И вот когда последняя капля переполнила чащу терпения, она решила покончить жизнь самоубийством в первый раз. Но что-то пошло не так. В шестнадцатилетнем возрасте, юная мисс наглоталась маминых таблеток, но вместо легкой смерти ее ожидали мучительные процедуры промывания желудка, а потом принудительное лечение в клинике. Это отбило желание расставаться с жизнью, но ненадолго. Спустя четыре года, ровно в 20, как раз в день рождения, она пыталась повеситься на шторах. Однако, дело тоже оказалось провальным. Гардина не выдержала собственный вес и с грохотом рухнула на пол. Тогда Эвелин отделалась лишь легким испугом. В тот момент, дважды не увенчавшееся успехом дело, перестало быть актуальным. Она до ужаса напугалась необратимости происходящего, потому оставила все попытки уйти из жизни. Но чем дольше продолжала жить, тем обременительнее эта жизнь становилась.
Желая получить любовь и внимание, ей всегда доставались лишь насилие и ненависть. Когда в 16 лет, она больше не смогла молчать и обратилась в полицию, чтобы сообщить о преступлении отчима, то мать назвала ее шлюхой и выгнала из дома. Она считала, что именно дочь соблазнила этого прекрасного мужчину и не хотела смотреть правде в глаза. Тогда стоило признать, что она не справилась со своей материнской задачей, а на подобное та была не согласна.
Отчима, конечно, посадили, но не
