юмора парень не особенно надеялся.
С тех пор они стали часто созваниваться и подолгу говорили на разные темы, чтобы Гунта могла наверстать упущенную языковую практику. Они обсуждали книги, новинки кинопроката, погоду, новости в мире – все, что придёт в голову.
– Я бы очень хотел пригласить тебя в кино, – сказал как-то Дэннис.
– Тогда почему не пригласишь? – наивно спросила Гунта.
– Но как же? Между нами целый океан. Я не могу бросить мать и приехать к тебе, чтобы сводить тебя в кино. Ты же знаешь, мама болеет. А у тебя работа, я не могу просить тебя все бросить, ради того, чтобы посмотреть со мной новых “Мстителей”.
– Но ты даже не пробовал спросить меня, – ласково упрекнула его Гунта.
– А ты бы согласилась? – искренне удивился Дэннис. Ему нравилось общаться с Гунтой, но он ни на что не рассчитывал, понимая, что она не из его лиги.
– Да, через два месяца у меня будет отпуск, и я смогу прилететь к тебе, – слукавила Гунта.
На самом деле отпуск ей был не нужен, через два месяца у нее заканчивался контракт с модельным агентством, и она должна была получить достойный гонорар за съемки в рекламе нижнего белья.
– Отлично, скажи мне, когда ты будешь готова, и я куплю тебе билет, – воодушевился Дэннис.
– Не стоит, правда, – Гунта планировала иначе распорядиться щедростью Дэнниса, и его предложение не заставило себя долго ждать.
– Может, тогда ты не откажешься пожить у нас с мамой. Черт, прости, если это прозвучало слишком. Я имел в виду, у нас отличная гостевая спальня, – замялся Дэн. – И так мы сможем больше времени проводить вместе.
– Спасибо за приглашение. Обещаю, что подумаю, – Гунта не хотела, чтобы быстрое согласие выдало ее истинные намерения.
В мае Гунта, Йохана и Ингрид закатили такую прощальную вечеринку, о какой даже в одиночестве вспоминать стыдно. А через два дня Гунта с одним чемоданом села в самолет до Нью-Йорка, ведь она ехала всего на неделю. По крайней мере, так она сказала Дэннису.
Глава 3 – Добро пожаловать
Когда человек приходит в гости,
он тратит время хозяев, а не своё.
«Идеальный муж» О.Уайльд
Международный аэропорт имени Джона Кеннеди был таким же стерильно чистым, как операционные в рижских больницах, и таким же шумным, как рынок в Мумбаи. Повсюду сновали люди, чемоданы гремели пластиковыми колесами. В зоне прилета толпились встречающие: кто-то с цветами ожидал близких и любимых людей, другие с именными табличками встречали коллег или бизнес-партнеров. Тысячи лиц, которые забудутся так же стремительно, как мимолетный порыв ветра сквозь автоматические двери аэропорта.
Гунта вышла из здания и махнула рукой таксисту. Из-за задержки рейса у нее оставалось совсем мало времени для пересадки на рейс Нью-Йорк – Портленд в аэропорту Ла-Гуардия. Вылет был уже через два часа, на метро дорога заняла бы не меньше часа, а на такси всего двадцать минут. Гунта была наслышана о знаменитых нью-йоркских пробках, поэтому сильно переживала, что может не успеть на самолет. Следующий рейс до Портленда будет только завтра из аэропорта Кеннеди. Таксист-индус помог девушке погрузить чемодан в багажник и приоткрыл заднюю дверцу. Устроившись на сидении, Гунта открыла сумку и принялась нервно перебирать все ее содержимое. Она оставила в самолете свои таблетки от укачивания. Теперь, находясь в душном такси и нервничая из-за задержки рейса, она нуждалась в них больше всего. От досады девушка громко вздохнула и отбросила сумку.
– Могу я вам помогать? – с сильным индийским акцентом спросил водитель через окошко перегородки, разделявшей передние и задние сиденья.
– Я забыла свои таблетки от укачивания, – нехотя поделилась Гунта.
– Не волнуйтесь, леди, я хорошо водить, вас не укачивать, – ободряюще улыбнулся водитель.
– Спасибо, – Гунта откинулась на сиденье, и машина тронулась с места.
Как и обещал, таксист довез девушку быстро и аккуратно, до вылета оставалось еще полтора часа. Гунта расплатилась с водителем, сдала багаж и пошла искать аптеку. Привычных лекарств у них не оказалось, но фармацевт помогла подобрать аналог. В автомате Гунта купила бутылку воды и сразу выпила пару таблеток. Ее все еще тошнило от волнения. Длительный перелет изрядно утомил девушку, а страх перед будущим сковывал все зачатки рационального. Уже сидя в самолете, Гунта поняла, как глупо она поступила. Поехать неизвестно куда, неизвестно к кому, ради призрачных перспектив. Зачем она вообще познакомилась с парнем из Портленда? Удобнее было бы завести знакомство с парнем из Нью-Йорка, ведь именно там находилось сердце моды. Или можно было отправиться в Голливуд, но, сидя в самолете, слишком поздно менять маршрут.
«Ладно, – думала Гунта. – Я в любой момент смогу все переиграть. По крайней мере, пока не закончатся мои накопления».
Когда объявили посадку на рейс до Портленда девушка уже немного успокоилась и успела привести себя в порядок. Оставалось всего шесть часов до встречи с Дэннисом, которые Гунта планировала потратить на сон. Вот только уснуть ей так и не удалось: она то читала книгу, то смотрела в иллюминатор, пару раз прикладывалась лбом к впередистоящему сиденью, но шея быстро затекала и не давала погрузиться в дремоту. Самые мучительные шесть часов в жизни Гунты закончились, когда шасси коснулись земли и с шорохом покатились по посадочной полосе. За окном уже было темно. Пока самолет парковался, Гунта достала из сумочки маленькое зеркальце, привезенное ей несколько лет назад Анжеликой из Вероны, и взглянула на себя: красные глаза, сухие губы.
«Не самый лучший вид для первого свидания», – подумала Гунта, хотя была уверена, что она по-прежнему привлекательна.
Девушка поправила волосы и вышла из самолета. К тому моменту, когда она получила багаж, ее уже ждали. Дэннис стоял впереди толпы встречающих с букетом багровых роз. Он улыбнулся, заметив Гунту, и помахал ей букетом. Время близилось к полуночи; Дэннис понимал, что девушка устала, поэтому отвез ее домой и сразу проводил в гостевую спальню, оставив знакомство с матерью на утро.
Гунта проснулась ближе к полудню, из-за двери доносились приглушенные голоса и запах свежей выпечки. Она потянулась, сладко зевнула и откинула тяжелое одеяло. Гостевая комната была оформлена в молочно-кофейных нейтральных тонах. Никаких портретов или семейных снимков, предметов, которые могли хоть как-то охарактеризовать хозяев, здесь не было. Обычная безликая гостевая спальня.
Сквозь неплотные шоколадные шторы проникали лучи солнца и заливали комнату теплым светом. Гунта спустила ноги с кровати и босиком подошла к окну, раздвинула шторы и выглянула во двор. Окна комнаты выходили на маленький сад, прямо под ее
