Что-то подсказывает мне, что копы вне игры.
Паула покосилась на часы. Почти пять.
– Мне нужно кое-что сделать, – сказала она и привстала. – А ты прямо сейчас вряд ли что-то предпримешь.
– Куда? Вообще-то, я плачу тебе жалованье.
Паула устроилась поудобнее. Когда он вел себя так, она знала, что лучше ему не перечить.
– Если дамочка не свяжется со мной, дело заглохнет. У меня никаких наводок. Я не знаю, кто она такая. Она может оказаться кем угодно. Я знаю лишь, что у нее есть сестра, которую интересуют двенадцать китайцев. Если тот мертвый китаеза – один из них, осталось одиннадцать. Зачем, спрашивается, она сунула мне деньги и пустилась в бега?
– Может, увидела кого-то знакомого, испугалась и потеряла голову? – тихо предположила Паула.
Феннер задумался.
– А ты видела кого-нибудь, кто мог бы ее напугать?
Паула покачала головой:
– Сам знаешь, что творится посреди дня в холле «Балтимора».
– А это мысль. – Феннер встал и заходил туда-сюда по яркому узорчатому ковру. – Если так, нужно ждать ее звонка. Может, конечно, она и не позвонит, но если вдруг – мне надо немедленно об этом узнать.
Паула застонала:
– Да-да, похоже, пора тебе домой – собирать вещи и переселяться сюда, будешь спать на диване.
Паула встала.
– А ты тоже домой, но в теплую постельку, да?
– Что тебе до меня? Я дам тебе знать, где я.
Паула надела пиджак и шляпу и добавила:
– Если в конторе, что под нами, узнают, что я здесь ночую, слухов не избежать.
– Не страшно. Они в курсе, что я особенный, и не станут раздувать скандал.
Паула удалилась, хлопнув дверью. Феннер усмехнулся, схватил телефон и набрал номер.
– Контора окружного прокурора? Позовите Гроссета, скажите, что звонит Феннер.
Голос Гроссета прорвался сквозь бесконечные щелчки:
– Здрасте, Феннер. Передумали и хотите поговорить?
Феннер улыбнулся:
– Да нет, дружище. Я хочу, чтобы заговорили вы. Этот китаеза, которого вы нашли, – про него пока ничего не известно?
Гроссет рассмеялся:
– Бога ради, Феннер! Крепкий вы орешек. Уж не ждете ли вы от меня информации?
Феннер серьезно сказал:
– Слушайте, Гроссет, дело еще толком не началось, а когда начнется – чует мое сердце, вы забегаете. Так вот, я хочу прекратить его, пока оно не набрало обороты.
– Я предупреждаю, Феннер: если вы что-то скрываете, вам же хуже. Если случится что-то, чему я мог бы помешать, и выяснится, что вы были в курсе, я с вас не слезу.
Феннер заерзал на кресле:
– Хватит болтать! Вы же знаете: я вправе прикрывать клиента. Будете со мной играть и не давать информацию – я тоже не буду вмешиваться, когда начнутся проблемы, – как вам такое?
– А вы та еще птица, – с сомнением в голосе сказал Гроссет. – И все же, я знаю слишком мало. Мы до сих пор ничего не нашли.
– Как они его туда притащили?
– Это было нетрудно. Принесли в большой корзине для белья через служебный вход и выгрузили в пустом кабинете, прежде чем подбросить в ваш офис.
– На это не напирайте. Они его ко мне не приносили – оставили в пустом кабинете.
Гроссет издал такой звук, будто порвалась ткань.
– Кто-нибудь видел парней, которые его притащили?
– Нет.
– Тогда спасибо, дружище, со временем отплачу вам. Больше ничего? Ничего, что показалось бы странным?
– Много всего странного, но ничего не складывается. Тому типу перерезали горло, и кто-то зачем-то рану зашил. Вот это странно. Кроме того, у него по всей спине следы, будто его как следует отходили хлыстом. Это тоже странно.
Феннер напрягся:
– Что, кто-то высек китаезу?
– Именно. Он был весь в рубцах. Это вам о чем-нибудь говорит?
– На данный момент – нет, но эта информация может пригодиться.
Феннер повесил трубку. С каменным лицом и озадаченным взглядом он просидел несколько минут у телефона.
Вернувшись парой часов позже, Паула обнаружила, что он развалился в кресле, закинул ноги на стол, пиджак его весь был в табачном пепле, а на лице по-прежнему читалось недоумение.
Она поставила на диван небольшой чемоданчик и сняла пиджак и шляпу.
– Что-нибудь случилось?
Феннер помотал головой:
– Если б не тот мертвый китаеза, я бы решил, что нам легко достались деньги. Те ребята не стали бы рисковать и тащить сюда жмурика, если б не стремились как можно скорее убрать меня с дороги.
Паула открыла чемоданчик и достала книгу.
– Я поужинала, – сказала она, садясь в мягкое кресло у стола, – и собралась. Если этого достаточно для твоего самооправдания, можешь идти.
Феннер кивнул, встал и отряхнулся.
– Ладно, скоро вернусь. Если она позвонит, скажи, что мне очень нужно с ней увидеться. Узнай ее адрес и продолжай ее улещивать. Хочу подобраться поближе к этой дамочке.
– Этого-то я и опасалась, – буркнула Паула, но Феннер уже направился к двери и ничего не услышал.
Снаружи стояли плечом к плечу двое мужчин в черном. Они были похожи на мексиканцев, но едва ли таковыми являлись. Феннер решил, что, может быть, это испанцы. Каждый держал правую руку в кармане тесного пиджака. Одеты они были одинаково – все в черном, в черных шляпах с полями, белых рубашках и с кричащими галстуками – и чем-то напоминали пару актеров из водевиля, разве что при взгляде им в глаза невольно вспоминалось нечто иное: змеи и прочие опасные гады.
Феннер сказал:
– Желали меня видеть?
Он без слов понял, что два пистолета нацелены ему в живот: бугрящиеся карманы пиджаков не лгут.
Тот, что пониже ростом, произнес:
– Ага, подумали вот, что надо бы заскочить.
Феннер подался назад, в кабинет. Паула выдвинула ящик стола и положила руку на пистолет Феннера.
Низенький сказал:
– Попридержи коней.
Он говорил сквозь зубы и вполне убедительно.
Паула села прямо и сложила руки на коленях.
Коротышка вошел в контору и огляделся с озадаченным выражением лица. Он подошел к большому шкафу, в котором Паула хранила канцелярские принадлежности, и заглянул внутрь, потом хмыкнул.
Феннер сказал:
– Если подождете, организуем вам горячий ужин и ночлег: мы хотим, чтобы вы чувствовали себя как дома.
Низенький подхватил тяжелую пепельницу, оказавшуюся под рукой, задумчиво посмотрел на нее и изо всех сил приложил Феннера по лицу. Феннер хотя и опустил голову на грудь, но увернуться не успел: рельефный край пепельницы попал ему по скуле. Второй человек достал из кармана тупорылый пистолет-автомат и ткнул им Паулу в бок, да так, что она вскрикнула.
Коротышка процедил:
– Будешь выделываться – размажу ее кишки по ковру.
Феннер достал носовой платок из нагрудного кармана и прижал к лицу. Кровь стекала
