Лариса встала, прошла на кухню, выпила две таблетки эуноктина и вернулась в свою комнату, прихватив с собой пластинку снотворного.
“Рано я успокоилась, что пока в ясном разуме. Со мной явно что-то не в порядке”, — подумала она, засыпая.
В воскресенье вечером, когда Алешка уже лег спать, а Миша, как всегда, работал в своей комнате, у Лары засвербило в душе. Уже три дня она не звонила Игорю. То было очень тяжело на душе, то просто не до него. Сын — главный мужчина в ее жизни — занял эти два дня.
Сейчас Лариса остро почувствовала одиночество. А почему Казанова не позвонил сам? Обиделся, что она его оттолкнула? Или все их свидания были только кратковременной эмоциональной разрядкой? Добился своего и успокоился? Нет, вроде бы не похоже. Позвонить или не позвонить? А вдруг он до сих пор на нее обижен?
Да чего там мучиться!
Она набрала его домашний номер, холодея от мысли, что Игорь уже вычеркнул ее из памяти и развлекается с очередной красоткой.
— Алло, — услышала Лара его спокойный голос, и у нее сразу потеплело на душе.
— Я хочу быть с тобой, — прошептала она.
— Я еду.
Господи, какое счастье, что есть человек, который может вот так, по первому зову, ни секунды не раздумывая, сказать: “Я еду”. И все. Ни обид, ни сомнений. И больше ничего не надо говорить, и так все ясно.
Лариса посмотрела на часы — без четверти десять. Чем оправдать свой неожиданный уход? Дона, что ли, взять для алиби? Но пес будет лезть, он не привык делить хозяйку с кем-то еще. Вообще-то Мише безразлично, дома жена или нет. И все же... Постучав, Лара заглянула в комнату мужа. Тот сидел за своим столом, углубившись в расчеты.
— Миша, я съезжу к Алке.
— Да-да, конечно... — рассеянно произнес тот, не отрываясь от работы.
Наплевать ему на нее.
Накинув пальто, она погладила Дона, подхалимски вилявшего хвостом в надежде на прогулку, и выскользнула из дома. За углом уже стояла темная “ауди”. Тут же открылась правая дверца, и Лара нырнула в нее. Казанова дал задний ход и быстро выехал из переулка.
Закрыв глаза, Лариса припала к его шее, покрывая ее жадными поцелуями.
— Мой родной, желанный, я так соскучилась...
Заехав в какой-то тупик, Игорь остановил машину и повернулся к ней. Торопливые движения рук, нежность губ, неловкость позы, но вот он, этот экстаз!..
Прислонившись к дверце и чувствуя себя совершенно счастливой, Лариса медленно возвращалась к реальности. Казанова легонько целовал ее, и его прикосновения после всего были тем более приятны. Приподняв его голову, Лариса затуманенным взором посмотрела на него. “Мой милый, за этот краткий миг забвения я готова на все!”
— Что ты со мной делаешь, малышка, и как же я счастлив, что ты это со мной делаешь...
Его руки заскользили по ее телу, и оно снова отозвалось на его прикосновения. Боже, да разве такое бывает — в машине, в неудобной позе, слияние двух тел, которое доводит до вершины блаженства...
— Малышка, поехали ко мне, — сказал Игорь, едва отдышавшись. — Ты моя женщина, сейчас я тебя украду и больше никому не отдам.
— Нет, Игорек, я не могу. Пойми, у меня сын.
— И сына возьмем с собой.
— Все не так просто...
— Все просто, если ты сейчас скажешь “да!”.
— Нет, понимаешь...
— Ты говоришь “нет”?
— Я еще не готова к кардинальному изменению своей жизни.
— Ладно, кардинальные проблемы решим потом, а сейчас поедем ко мне.
Ах, как же хочется! Всю ночь провести с любимым, уснуть на его плече, а проснувшись, встретить его улыбку...
А Алешка? Завтра 8 Марта, сынуля наверняка приготовил ей подарок. Утром он проснется, а мамы нет дома. Разве она может позволить себе забыть о сыне, даже в угаре страсти?
Лариса поправила одежду и твердо сказала:
— Нет, Игорь. Может быть, завтра мы увидимся, а сейчас отвези меня домой.
Казанова сразу понял, что спорить бесполезно: раз она сказала “нет”, то это безоговорочное “нет”.
Лара не стала устраивать долгого, надрывного прощания. Быстро вышла из машины, помахала:
— Я позвоню, — и легким шагом направилась к подъезду.
В понедельник пока она еще нежилась в постели, заскрипела дверь и в щель просунулась Алешкина голова. Увидев, что мама уже не спит, он открыл дверь и вошел, пряча что-то за спиной.
— Ма! Поздравляю с 8 марта! — и протянул ей подарок.
Растроганная Лариса расцеловала сына, и тут же вошел муж с огромным букетом ее любимых кремовых роз. И когда успел купить? Лара тут же вскочила, обняла обоих. “Мои милые мужчины... Так старались...” Она была счастлива. Все хорошо, все в ее жизни будет хорошо!
Потом бепрестанно звонил телефон, и она выслушивала поздравления. Явился Ароныч с роскошным букетом роз и коробкой духов “Диорелла”. Лара обрадовалась, хотя уже давно не пользовалась ими. Лет пятнадцать назад, в эпоху валютных “Березок”, “Диорелла” и “Мисс Диор” были ее любимыми духами. И теперь, ощущая знакомый аромат, Лариса вспомнила времена своей юности. Как же они тогда были веселы и беззаботны! “Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя...” — вспомнила она знаменитую песню Александра Градского.
Ей стало немножко грустно. Разве сравнишь то время и теперешнее? Пусть сейчас у нее много денег — да зачем ей столько? Разве в них счастье? Не то что счастье — даже спокойствие на них не купишь. Если бы деньги могли решить ее проблемы... Была бы возможность поменять жизнь деловой женщины на жизнь студентки — поменяла бы, ни секунды не раздумывая.
Тактичный Ароныч не стал отнимать много времени. Посидел немного, выпил шампанского и откланялся.
Потом появилась Алла и с многозначительной ухмылкой вручила подруге подарок — дюжину гарнитуров чудесного французского белья, сопроводив шутливым напутствием:
— Одевайся для женщин, а раздевайся для мужчин.
Лара подарила ей “Cerruti image” — любимые духи подруги. Алка — Тигр по гороскопу, а эти духи ей как раз в стиль: резковатый аромат, агрессивно-сексуальный, как и сама верная боевая подруга. Она пробыла недолго, сказав, что у нее свидание: новый бойфренд жаждет заключить ее в объятия и вручить презент.
К Алешке пришли друзья: типичная мальчишеская возня, шум и смех в его комнате. Муж, поздравив подругу жены, как всегда, ушел работать к себе. Для него хоть выходной, хоть праздник... Трудоголик, причем талантливый. Работа, работа, с утра и до глубокой ночи.
— Миша, я съезжу поздравить маму.
— Да, конечно, Ларуся.
Интересно, Игорь ждет ее? Наверняка. Как приятно сознавать, что есть человек, желанный, необыкновенный, и он ждет звонка своей желанной женщины... Из машины Лара позвонила Казанове.
— Мой самый желанный, я сейчас заеду к маме, а потом к тебе.
— А можно я приеду туда и буду ждать тебя во дворе, чтобы ты не теряла времени на дорогу?
— Но я же на машине. Потом устроим с тобой гонки по Москве?
— Нет, мой шофер поведет твою машину, а ты поедешь со мной. Или Женя отгонит “мерседес” к твоему дому.
— Идет! — согласилась Лариса и дала ему адрес.
Лара расцеловала мать и вручила ей букет и подарок. Алевтина Васильевна стояла чуть растерянная и счастливая, видя радостно возбужденную дочь.
— Мамуль, ты не обидишься, что я ненадолго? Скоро за мной приедет один мужчина.
Та улыбнулась. Как же она рада, что любимая дочуля опять счастлива! Пусть делает что хочет, лишь бы улыбалась, лишь бы снова появились ямочки на щеках и заблестели глаза!
— Если Миша позвонит, я скажу, что ты у меня.
— Ты у меня конспиратор, мамуля, только он не позвонит. А то ты не знаешь Мишу! Хоть и праздник, он уже с раннего утра сидит за расчетами. Одержимый.
— Да уж... И то хорошо, что не следит за тобой.
Выглянув в окно, Лариса увидела знакомую “ауди”.
— Все, мамуль, я поехала.
Она не знала, что мама, спрятавшись за портьерой, смотрит, как ее дочь выбегает из подъезда, а из дорогой машины, все сиденье которой завалено кремовыми розами, выходит красивый темноволосый мужчина и Лара бросается в его объятия. Смахнув слезы, Алевтина Васильевна подумала, что Ларуся достойна того, чтобы ее всегда так встречал любимый мужчина. Дай бог дочуле счастья, она это заслужила...
Приподняв ее за подбородок, Казанова нежно поцеловал, потом достал с сиденья охапку кремовых роз и осыпал ими Ларису. Она в растерянности смотрела, как цветы падают на тротуар, цепляясь колючками за ее одежду. Обычно букеты цветов ей вручали...
— Поехали скорее, — шепнул он, усаживая ее в “ауди”. Сам сел за руль. — Как прикажешь поступить с твоей машиной? Отогнать к твоему дому или пусть Женя едет за нами?
— Ты мужчина, ты и командуй!
— А ты привыкла, чтобы мужчина командовал?
— Не привыкла, но такому мужчине, как ты, могу это позволить.
Женя уже сидел в ее “мерседесе”. Казанова махнул ему рукой, чтобы тот следовал за ними.
