Одним словом, то был приговор целомудрию, и я не мог с ним не согласиться. Однако что думает по этому поводу холодная Ребекка?
Я поискал взглядом справа, на первом плане, пещеру, где должны будут разместиться Великий Магистр Братства Свободного Духа и его жена. Там тоже было пусто.
Тус внезапно вышел из оранжереи. Через несколько мгновений он вернулся, ведя за руку молодого человека в белом халате, таком же, как у Ребекки. Я узнал его светлые кудри и кукольное личико.
— Черт! — воскликнул я, вскочив на ноги. — Да это же Ян Хасельхофф!
— Значит, он не умер, — сделал вывод Николз.
— Похоже, что нет. Жив-здоров, и я готов поспорить, что он войдет в шар вместе с Ребеккой.
— Может, арестовать их всех? — предложил Николз.
— Нет, дождемся появления Тау.
— Инспектор, не забывайте о Шару. Он вот-вот приедет.
— Есть ли новости о его жене?
Николз покачал головой.
Тем временем Тус взял в руки чайник.
— Ну вот, сейчас он будет угощать их чаем, — ухмыльнулся Николз.
Однако это оказался не чай, а настой шалфея.
Ребекка спросила, зачем ей пить его, и Тус невозмутимо ответил, что это «Salvia Divinorum».[15] Благодаря своему воздействию на психику он способен вызывать галлюцинации и особые духовные переживания, например, путешествия во времени. Я вспомнил, что кто-то из ученых утверждал, будто и Босх во время написания картин употреблял галлюциногены.
— Черт возьми, инспектор, они хотят накачать ее наркотиками!
Если бы они попытались причинить Ребекке вред, мы бы, разумеется, сразу начали штурм. Я уже приготовился отдать приказ. Я чувствовал себя этаким отважным рыцарем, который спешит спасти даму от смертельной опасности.
Но Ребекка заявила, что ей не нужен настой. Голос у нее был удивительно спокойный. Сначала появление Яна Хасельхоффа, потом эта отрава. Тут было из-за чего занервничать, но Ребекка, к счастью, сохраняла полное присутствие духа. Честно говоря, несмотря на наши бурные взаимоотношения, я в этот момент восхищался ею.
— Так что, двигаемся? — спросил Николз.
— Да, двигаемся, — ответил я.
Но Тус проговорил:
— Нет, он тебе нужен, Ребекка, чтобы пережить уникальный опыт. Все эти люди выпили его. Но если ты не хочешь, я не стану тебя принуждать.
Я вздохнул с облегчением.
Тус налил чашку этой бурды Яну Хасельхоффу, тот с жадностью ее осушил.
— Что будем делать? — опять спросил Николз.
— Подождем еще немного, опасность, кажется, миновала.
Тус попросил Ребекку и Яна Хасельхоффа снять халаты. Мне хотелось увидеть Ребекку обнаженной. К сожалению, она единственная не попадала в камеру. А вот Хасельхоффа я хорошо рассмотрел. Да, природа его не обделила. Но почему Тус до сих пор не разделся?
Отставив любопытство, я сосредоточился на происходящем в оранжерее. Настал ключевой момент операции: если Ребекка войдет в шар, камера будет показывать только небольшую часть живой картины. Поэтому я велел ей оттягивать этот момент как можно дольше, хотя бы до тех пор, пока не появится Тау. А этот мерзавец до сих пор не показывался.
Зато, как я и боялся, нагрянул Шару. Я горячо надеялся на то, что в этом скоплении тел он не заметит Ребекку. Писатель видел ее одетой, с собранными волосами и угрюмым выражением лица. Может, он ее и не узнает.
Увидев, как Шару отошел в сторону вместе с Тусом, я испытал облегчение. Но мои сомнения насчет писателя только усилились.
Тус обращался с ним уважительно, как будто признавал за ним какую-то власть. Не зная, какие отношения связывают этих двоих, я не мог определить, подозрительно ли такое поведение или нет. Предположим, что Шару — это Тау. В таком случае поклонение перед ним вполне уместно. Более того, необходимо.
Камера фиксировала их беседу. Хоть я и не слышал слов, мне были хорошо видны выражения их лиц, мимика, жесты. Шару казался очень взволнованным. Пока говорил Тус, он оживленно жестикулировал, качал головой, все время переминался с ноги на ногу. Ему явно не нравились слова собеседника. И действительно, в какой-то момент писатель вдруг повернулся, собираясь уходить. Потом передумал. Вернулся, схватил Туса за горло и начал душить.
Первым в их схватку вмешался Ян Хасельхофф. Он прибежал на помощь и оторвал руки Шару от горла Туса. Ребекка тоже поспешила на выручку. Потасовка продолжалась, но вскоре противников развели в разные стороны.
— Вы с ума сошли? — воскликнул Хасельхофф, держа писателя за руку и не давая ему пошевелиться.
Шару был крупным и толстым. Он мог бы стряхнуть с себя юношу в мгновение ока. Но первоначальная ярость перегорела, и писатель замер и обмяк.
— Отпусти его, — спокойно приказал Тус. Казалось, он ничуть не был взволнован.
Хасельхофф безропотно повиновался.
— Где моя жена? — заорал Шару, снова бросаясь на Туса.
Хасельхофф остановил его, но на этот раз писатель стал сопротивляться.
— Что ты с ней сделал? — прорычал он, повернувшись к Тусу и сражаясь с юношей.
Я смотрел на монитор, но ничего не видел. В голове у меня звучали слова Шару: «Моя жена встречалась с ним в Женеве, в гостинице, по средам… Он останавливался там под именем Роже де Витта… У него черные волосы, он высокий и очень привлекательный».
Это было похоже на вспышку молнии: так, значит, таинственный любовник Лоры Кисс — Тус! Ну и дела! Я с трудом сдерживал ярость. Первая моя мысль была: эта свинья спит с Лорой Кисс! Потом я сообразил, что здесь есть еще один тревожный момент: получается, Лора Кисс входит в секту Тау. Какое же отношение она имеет к убийству Джули Бонем?
— Успокойтесь, — сказал Тус. — С вашей женой все в порядке.
— Где она? — снова рявкнул Шару.
— Я здесь, — прозвучал хрипловатый голос, который я так хорошо знал — в последнее время он часто звучал в моих снах.
На мониторе появилась Лора Кисс. Голая. Еще один удар для меня. Она была так красива, что дух захватывало. Худая, с очень длинными ногами и совсем маленькой грудью и все таки невероятно сексуальная.
Николз, о котором я совершенно забыл, смотрел на меня вопросительно.
— Это жена Шару. — Я был смущен, он застал меня, когда я открыв рот разглядывал голую женщину.
— Та самая Лора Кисс, которую мы ищем?
— Да, нужно отозвать агентов, — виновато пробормотал я.
Николз немедленно исполнил мой приказ. Однако он продолжал удивленно поглядывать на меня, потому что я по-прежнему не отрывал глаз от монитора — ничего не мог с собой поделать.
Лора Кисс тем временем подошла к мужу. Казалось, он тоже в шоке.
— Я знала, что ты вернешься, — проговорила она с улыбкой.
— Ты меня и впрямь за дурака считаешь, — ответил Шару ледяным тоном. — Замок Калзин был построен в конце восемнадцатого века Робертом Адамом. Он никак не мог принадлежать герцогине Кларенс, умершей в тысяча четыреста семьдесят шестом году. Я очень удивился, когда наш дворецкий вручил мне записку, в которой было сказано, что ты отправляешься с друзьями в Шотландию на поиски сокровищ герцогини Кларенс, спрятанных в пятнадцатом веке в подземелье замка к юго-западу от Глазго. Я подумал, может, ты просто придумала отговорку, чтобы провести выходные с любовником.
— По крайней мере ты должен признать, что отговорка была оригинальной.
Шару не обратил внимания на ее замечание.
— Я позвонил всем твоим друзьям, никто из них тебя не видел. Шли дни, а ты не возвращалась. Я помчался в Шотландию. Объехал все эти чертовы замки. Сюда я тоже приезжал. Твой любовник принял меня весьма учтиво и сказал, что ничего не знает ни о герцогине Кларенс, ни о тебе, но слышал легенду о сокровищах замка Калзин.
— И ты отправился туда.
— Я был в отчаянии. А потом понял, что этот человек солгал мне. На самом деле никаких легенд о Калзине не существует. Его вообще построили в восемнадцатом веке.
— Поэтому ты вернулся.
— Да, и дворецкий провел меня в оранжерею.
— Это я его попросила. Хочу, чтобы ты увидел наше представление.
Шару схватил жену за руку.
— Ты с ума сошла? Что означает весь этот фарс? Что здесь делают все эти люди? — Он указал на участников картины.
— Et erunt duo in carne una, — произнес за его спиной Тус. — Вскоре на ваших глазах случится чудо, господин Шару. Из хаоса родится новый мир. Новый рай.
Писатель обернулся:
— Вы бредите?
— Вскоре Великий Магистр подаст сигнал, и внутри шара произойдет совокупление супружеской пары. Тело и душа снова станут едины, и родится совершенное существо.
Я заволновался, услышав его слова о Великом Магистре и паре внутри шара. Что за планы вынашивает этот безумец Тау?
Шару тоже встревожился:
— Что вы собираетесь сделать с моей женой?
— Не с вашей женой, а с ней, — проговорил Тау, пристально глядя в телекамеру, а значит, на Ребекку.
