Нет, позвольте, последнее как раз правда. Он рассмеялся бы, если бы мог. Я не говорил вам, сестра Дженнингс, что мы опять друзья? Нет? Ну мне так кажется. Холмс, вот о ком. Мы слишком многое прошли вместе, чтобы расплеваться из-за пустяка.
«Моему дорогому Ватсону с надеждой, что вы это прочтете. Я долго обдумывал, что сказать в этом письме. Как выразить боль, которую чувствовал и чувствую от нашей разлуки и при каждом известии, доходящем из Франции…»
Необычный способ связи, но Ватсон ни одному посланию не радовался так, как этому. Что прочтет Холмс в ответе? Поймет ли, что это тоже шифр? Вместо душевных излияний – краткая суть загадки. Вся телеграмма говорила одно: забудем размолвку, работаем как обычно. Что увидит в ней Холмс?
Игра… нет, правила игры меняются, трансмутируют, эволюционируют. Он просто надеялся, что старый друг остался прежним.
53
Дождь заливал кладбище, мерцал кольчужным полотном, и ряды деревянных крестов выглядели под ним еще печальнее обычного. День угасал, и двое, стоявшие у могилы, дрожали – не только от холода и просачивавшейся под плащи воды.
Санитарная машина остановилась неподалеку, подъехав к кладбищу, насколько было можно. В ней ожидал захоронения гроб сержанта Шипоботтома. Но прежде предстояло осмотреть другой гроб.
– Вы уверены? – спросил Бриндл. На носу у него висела капля, на лицо жалко было смотреть. – Не многовато ли законов мы нарушаем за один день?
Миссис Грегсон оглядела Байольское кладбище. Рядом ни души. Этот участок был переполнен и распирал свои границы. Новые могилы копали на соседних участках. Несколько одиноких фигур бродили вдали между рядами захоронений – отыскивали имя или номер. Возможно, родственники или боевые товарищи. Никто не смотрел в их сторону, каждый был замкнут в себе и в прошлом.
– Считайте, нам повезло, – отозвалась она, – что это не общая могила.
На кресте значилось имя: Эдуард Уолтер Хорнби.
– Каждому свой клочок земли.
Бриндл признавал, что легенда, прикрывавшая незаконную эксгумацию, была хороша. Миссис Грегсон сказала кладбищенскому сторожу, что получила разрешение захоронить Теренса Хорнби вместе с братом, Эдуардом. У нее даже имелся документ, подтверждающий эту версию. Только никакого Теренса Хорнби не существовало. Его роль играл Шипоботтом. Миссис Грегсон обещала Бриндлу сообщить родителям Шипоботтома номер и расположение могилы. Она твердила, что другого способа нет, и шофер предпочел ей поверить.
– Ну, – произнес он самым храбрым тоном, – за дело.
Миссис Грегсон колебалась. Вчерашняя уверенность в себе за ночь испарилась. Она заставляла себя делать, что задумала: уговаривать Бриндла, убеждать его, чтобы привел машину с телом и раскопал могилу. Она говорила себе, что это – дело жизни и смерти. Но сейчас о смерти думалось больше, чем о жизни. Под ногами, в глубине, лежал настоящий труп.
Миссис Грегсон нерешительно ткнула в холмик лопатой и удивилась, как легко она ушла в землю. Бриндл ответил на ее удивленный взгляд:
– Наверное, еще не осела после похорон.
Он тоже взялся за лопату и подхватил на нее груду темной земли. И тут его напугала новая мысль:
– Правда, что волосы и ногти растут и после смерти?
Миссис Грегсон не знала ответа.
– Не думаю. Нет, едва ли. – Она продолжала копать. – Вы ведь видели немало трупов?
– Большей частью свежеразделанных, – заметил он. – И множество скелетов. В Сент-Мартине мы работали с телами, но те были забальзамированы. Мертвые натурщики вместо живых.
– Удивительно.
– В этом есть смысл. Мертвецу не приходится платить повременно.
– Да уж, надо полагать.
– Те были как восковые: блестящие, неестественные. А что мы увидим, вскрыв гроб Хорнби?
– Понятия не имею. – Она оперлась на лопату. – Боюсь, он будет не в лучшем виде. Но ему, наверное, уже все равно.
Бриндл рассмеялся.
– Что вас насмешило?
– Вы.
– Это чем же?
Но шофер только покачал головой и стал копать. Миссис Грегсон подстроилась под его ритм и скоро вспотела под теплой одеждой. Волосы под дождем липли ко лбу и щекам, их приходилось то и дело сдувать или смахивать. Она измазала себе все лицо.
– Еще об одном вы не подумали, миссис Грегсон, – заговорил Бринд, сняв на два фута земли.
– О чем же? – пропыхтела она, радуясь передышке.
– Шипоботтом был здоровенный парень. В машину мы его затаскивали вчетвером. А здесь только мы с вами. Нелегко будет дотащить гроб до могилы.
Миссис Грегсон оглянулась на грузовик. Он вдруг показался очень далеким.
– Вы что-нибудь придумаете.
Лопата Бриндла первой ударилась в твердую крышку – гроб лежал не так глубоко, как они думали, шести футов точно не было. Значит, закопать Шипоботтома будет еще проще, он останется ближе к поверхности. Сгущались сумерки, и оба заработали с удвоенным рвением, отбрасывая землю полными лопатами. Довольно скоро открылся простой деревянный гроб с плоской крышкой. «Без затей», – подумала миссис Грегсон.
– Я подержу фонарик.
– Как вы услужливы, настоящий мужчина!
С третьего раза ей удалось подцепить и сорвать крышку. Как видно, армия экономила даже на гвоздях. Из щели ударил гнуснейший смрад. Мисс Грегсон отшатнулась и запнулась о груду выброшенной земли. Бриндл со стоном зажал нос платком.
Миссис Грегсон переждала приступ тошноты. Вырвет так вырвет. Достав свой платок, она разорвала его пополам и заткнула себе обе ноздри. Не время было думать, как это выглядит.
– Фонари, – с тревогой предупредил Бриндл. – Кажется, пеший патруль. Должно быть, закрывают кладбище.
– Об этом не беспокойтесь.
– Миссис Грегсон, я не хочу, чтобы меня посадили за разграбление могил.
– Мы не грабим.
– Ну за осквернение.
– Еще минута – и я оскверню вас лопатой по голове, – не шутя пригрозила она. – Светите сюда, Бриндл.
Его скулеж придал женщине отваги, и она откинула крышку гроба, задержав дыхание, когда поднялась новая волна зловония.
«Хуже времени мы выбрать не могли, – отметила про себя миссис Грегсон. – Через несколько недель разложение уничтожило бы все ткани и органы. А сейчас самый пик распада, отсюда и вонь. Надеюсь, это хоть не зря», – мысленно добавила она, откидывая покрывавшее покойника полотно. Под ним что-то прошуршало.
Хорнби лежал под саваном голый. Она заметила, что пальцы до сих пор сведены когтями. Невольно взглянула в лицо. Глаза у него вылезли из орбит. По мутным, слепым полушариям ползали крошечные, ярко-красные в свете фонаря твари. Неправдоподобно черный язык выпятился между зубами. Кожа туго обтянула череп. Но на верхней половине туловища кожные покровы оставались целы, с облегчением заметила миссис Грегсон. Пусть гнусного цвета, но целы.
Достав лупу, она принялась за осмотр голубовато-серого торса, исследуя шею и грудь и стараясь не замечать красных червей и жучков. «Третий, – напомнила она себе. – Ищи цифру три. Ряд черточек. Ровный, искусственный ряд».
Конечно, кожа кое-где лопнула, но трещины были рваными. Метки ножа или скальпеля нигде не находилось.
– Они подходят. Охрана, – испуганно шепнул Бриндл.
Миссис Грегсон выругалась так свирепо, что ему сразу полегчало.
– Еще минуту. Я и так спешу, как могу.
– Черт, поторапливайтесь, они идут прямо сюда!
Она встала над гробом, вдохнула глоток более свежего воздуха и снова, как охотница за жемчужинами, нырнула в глубину. Махнула рукой, показывая Бриндлу, куда светить. Дождь шуршал по натянувшейся коже Хорнби, и она рискнула смахнуть с нее водяную пленку. Клок кожи величиной с обеденную тарелку остался на пальцах. Она попыталась стряхнуть, но плоть прилипла крепко.
– О, господи!
Она уже слышала голоса. Безнадежно. Вот тебе и поиграла в сыщицу!
Стерев блин кожи о край гроба, она вернула крышку на место. И выпрямилась, надеясь как-нибудь закрепить ее и успеть выбраться из могилы.
– Эй, там, что происходит?
Их было двое – в прорезиненных накидках и касках, но, судя по возрасту, не из фронтовиков.
– Я поскользнулась. Нечаянно. Ох, ужас какой! Понимаете, родственники попросили нас похоронить братьев вместе… Личная услуга. Вот и… – Она вытерла мокрое лицо.
– Не положено тут самим копаться, – сказал один.
– Да, я теперь сама вижу. – Миссис Грегсон достала из кармана плаща фляжку. – Мне после такого падения надо выпить. Кто-нибудь хочет? Ночка предстоит не из лучших.
Патрульные дружно кивнули. Обойдя яму, она подала им фляжку с ромом. Собиралась вручить Бриндлу в благодарность за помощь, но здесь нужнее.
Когда оба выпили, миссис Грегсон забрала у шофера фонарик и указала лучом на грузовик.
– Вот какое дело: мы были бы ужасно благодарны за помощь с гробом. Его надо опустить сюда.
Она перевела луч на гроб в могиле Хорнби и услышала, как тихо ахнул Бриндл. Устанавливая крышку на место, она стерла часть налипшей грязи. И теперь в свете фонаря яснее ясного виднелись три глубоких надреза на крышке, подчеркнутые и накрытые сверху более тонкими царапинами. Римское «три».
