— Тут всегда паб стоял, — сообщил Уолли Сквайрс подошедшему Алану, указывая палкой на поросшие травой бугры. — Сгорел семнадцатого апреля пятьдесят четвертого года. Я помогал спиртное спасать. Бутылки взрывались, как бомбы. Мошенники так его и не отстроили.
— Стыд и позор, — посочувствовал Маркби.
В небольших деревнях и поселках паб — центр общественной жизни. Во многих единственное место общения. Лишись его — останешься ни с чем.
Уолли многозначительно на него покосился:
— Приехали купить у парня кое-что из мебели?
— Нет, — сказал он. — Не сегодня.
Старик коварно усмехнулся:
— Знаю, кто вы такой. Коп. Всегда распознаю.
— Любой распознает, — с сожалением признал Алан.
— Арестуете малыша Берка?
— Нет, — сказал он.
Собеседник ткнул палкой в травянистую кочку:
— Знаете, у него с хозяином фермы Черри-Три — Хейворд его фамилия — вышла настоящая стычка.
Маркби замер:
— Из-за чего?
Старик обрадовался возможности сообщить копу то, чего тот не знает, и вдохновенно затараторил:
— Они сцепились вон там на дороге. Я гулял и видел. Остановился посмотреть на мистера Хейворда. Он верхом был, лошадей нынче не часто увидишь. А я их люблю. Подскакал ко мне сзади, сказал «доброе утро», очень культурно. Мистер Хейворд джентльмен. Проехал дальше, а когда поравнялся с амбаром, где мастерская, столяр оттуда выскочил, вцепился в поводья и заорал: «Прошу на пару слов!» — Старик снова усмехнулся, с удовольствием вспоминая событие. — Мистер Хейворд хлыстом на него замахнулся, обозвал дураком, велел узду отпустить. Лошадь отпрянула, поднялась на дыбы. Малыш Берк едва не попал под копыта, но остался стоять на месте и дико попил: «Убийца проклятый! Даром с рук не сойдет, уж я сам позабочусь!»
От возбуждения Уолли чуть не задохнулся, закашлялся, сипло отдышался и продолжил:
— Мистер Хейворд развернул лошадь, наехал на парня, сшиб его на землю. «Послужит уроком», сказал мистер Хейворд. Берк только бранился да брыкался. Дотянулся, схватил за сапог, сдернул с седла мистера Хейворда. Они немножко поколотили друг друга на дороге. Малышу снова больше досталось. Лошадь мимо меня семенила, я поводья поймал. Мистер Хейворд подошел, спасибо сказал и пятерку вручил. Потому что мистер Хейворд джентльмен. Потом говорит, не надо никому рассказывать про этот смешной случай. Так и сказал. Поэтому я до сих пор и не говорил никому. В тот самый вечер кто-то хотел мозги ему вышибить. Говорят, конокрады. Не знаю. — Старик сплюнул в сторону. — Если вы меня спросите, все из-за той самой женщины. То и дело таскалась сюда, будто бы мебель ей была нужна. Я ее тоже знал. Она была замужем за парнем с фермы Хейзлвуд. Только ничего хорошего в ней не было. Не за мебелью она ездила. В домишке он своей работы не держит, а они все туда шмыгали, когда она являлась. — Он махнул палкой, подчеркивая свое последнее утверждение. — Если вы меня спросите, она и есть, как говорится, роковая женщина!
— У него был мотив. Он был уверен, что ее убил Хейворд. Мне заявил, будто виделся с ним лишь однажды на ферме Черри-Три, а на самом деле дрался с Дерри возле собственной мастерской в Лисьем углу. Уолли Сквайрс слышал его угрозы, — пересказывал Маркби Пирсу историю, услышанную от старика. — Но если какой-нибудь свидетель не видел его на месте покушения, доказать будет трудно, и он это знает. Ума хватило избавиться от орудия. Я по его лицу понял. Предложил мне немедленно опечатать амбар. Наглый малый.
— Значит, смеется над нами, — проворчал инспектор.
— Возможно, насмехается, но не смеется. Он по-настоящему любил ту женщину.
— Интересно, как она к нему относилась, — задумался Дэйв.
— Если спрашиваете, любила ли, то определенно нет. Поспорю на последний пенни. По-моему, была несчастна на ферме, искала мужчину, который влюбился бы до сумасшествия, обращался с ней так, как она заслуживает, по её убеждению. Возможно, сначала наметила Дерри Хейворда, но скоро поняла, что Белинда поглядывает подозрительно, игра свеч не стоит. Поэтому сделала ему ручкой и переключилась на Берка, симпатичного парня, не связанного лишними узами. Тот оказался страстным обожателем, но что в перспективе? Можете себе представить, чтобы Соня, которой абсолютно не нравилась простая жизнь на ферме, планировала провести остаток дней с мужчиной, который целыми днями доски сколачивает?
Пирс фыркнул.
— В итоге главная проблема в том, — заключил Маркби, — что от Хейворда и от его жены мы никакой помощи не получим. Они будут отрицать любую связь между Дерри и Соней. Побоятся дурной славы для своего предприятия. Хотят всех убедить, что на него напали конокрады. С этого их не собьешь.
— Я звонил в больницу, справлялся про старика Гилберта, — сообщил Пирс. — Вы будете рады услышать, он быстро идет на поправку. — И поспешно добавил: — Я Хейворда имею в виду.
— Может быть, объясните, почему вы его называете Гилбертом? — попросил Маркби. — Его зовут Десмонд.
— Да не важно… — пробормотал Дэйв, пятясь из кабинета. — Можно сказать, семейная шутка.
Смеркалось, когда Мередит возвращалась домой в тот вечер. Пока заводила машину в пристроенный гараж, зажглись уличные фонари. Держа в руке ключ, она направилась по дорожке к приветливому деревенскому крылечку Джорджа Биддока с остроконечной крышей и деревянными стенками с кружевной резьбой. Дом… Никогда не надоест идти к собственной парадной двери.
Взошла на крыльцо и заледенела. Изумленное недоверие на мгновение притупило все прочие чувства. Вместе с осознанием реальности нахлынула волна дурноты. Дверь приоткрыта, матовое стекло разбито.
Все еще не в силах шевельнуться, Мередит таращила глаза, желая, чтобы это был мираж и чтобы он рассеялся. Не рассеялся. Кто-то разбил стекло, просунул руку, открыл дверь. Любой, кто оставляет дом на весь день, рискует, что он будет взломан, но она чуяла, что здесь не просто грабеж. Надо взять себя в руки и все пережить.
Отрывистым движением Мередит толкнула створку. Та открылась со скрежетом, проехавшись по осколкам стекла, усыпавшим кокосовый коврик в прихожей. В темноте почти ничего не видно, но ощущается зловещая атмосфера, порожденная чужим недобрым присутствием.
— Бетан! — окликнула Мередит и не получила ответа. Протянула руку к выключателю, желтый свет залил холл. Она задохнулась.
Все измазано красной краской — стены, ковер, телефонная тумбочка. Разбитый вдребезги аппарат валяется на полу. Краска разлита по ковру на лестнице. На зеркале помадой цвета герани написано: «Сука. Подлые шутки со мной не пройдут тебе даром». Мередит выхватила мобильник из сумочки и позвонила в полицию.
Сначала думала дожидаться в холле, хотя была уверена, что в доме пусто, Бетан не маячит за дверью с оружием в руках. Если даже она была здесь, то, услышав телефонный звонок в полицию, исчезла. Второй причиной нерешительности был простой страх при мысли о том, что можно дальше увидеть в доме.
Мередит приказала себе пойти посмотреть. В гостиной настоящий кошмар — заляпанный краской ковер, непристойные граффити на стенах, распоротые подушки, разорванные занавески. Какой-то сильный запах. Должно быть, краска из аэрозоля или какой-то другой химикат. Телевизор разломан. Книги сброшены с полок, выдраны из обложек. Размотанные магнитофонные и видеопленки развешаны по комнате, как рождественские гирлянды. В топке, где был разведен огонь, еще дымятся остатки личных документов и писем. Для пущего издевательства обугленный паспорт выложен на каминную полку.
С тошнотой в желудке Мередит прошла на кухню. Пол усыпан мукой, чаем, кофе. Из открытых кранов натекло мутное озеро. Дверца холодильника распахнута, продукты вывалены и растоптаны. То же самое относится к содержимому шкафчиков. Электрические часы вырваны из стены, криво повиснув на проводах.
Она медленно поднялась по загаженной лестнице, стараясь не наступать в свежую краску. В ванной и обеих верхних комнатах разгром. В спальне Бетан поработала с особым размахом. Комоды и гардероб разорены, одежда валяется на полу. Мередит наклонилась, подняла пиджак. Рукава оторваны. Другие вещи также изодраны и погублены.
На улице хлопнула дверца машины. Приехала полиция.
— Все разнесла, — горько сообщила Мередит Алану, прибывшему минут через тридцать после двух местных констеблей. — В пух и прах. Не спешила. Полностью перебила стекло и фарфор, а сюда посмотри, — указала она на уничтоженный телевизор. — Даже одежду сплошь искромсала. Ничего не оставила. Что я завтра надену?
— От души сочувствую, — пробормотал он, с отвращением оглядываясь. — Страховку получишь?
— Надо будет связаться. Не знаю. Дело не только в деньгах. Я столько сил вложила! Придумывала оформление, охотилась за мебелью… Она сорвала с петель дверцы буфета, воспользовавшись моими же инструментами! Прочитала письма, вторглась в личную жизнь! Придется восстанавливать свидетельство о рождении, паспорт, страховые документы, все, что только можно придумать. Меня как будто… в грязи изваляли. Дом осквернен. В данный момент думаю, что не смогу здесь жить даже после ремонта.
