Владислав доложил о поступлениях с водочных потоков, приложил бухгалтерию, открыл кейс, набитый деньгами. Потом Борис отчитался по наркоте и тоже открыл кейс, побольше первого.
— Как там Карпет? — поинтересовался Каскет.
Борис сделал неопределенный жест рукой.
— Тише воды, ниже травы. Его даже свои не видят — из дома не выходит. В Организации не появляется, у себя никого не принимает. Болтают, что у него крыша поехала…
— Жалко мужика! — сочувственно прицокнул языком Жора. — Может, с мальчишкой я немного перестарался. Но иначе он бы не понял…
Борис и Владислав удивленно переглянулись, но ничего не сказали.
— Значит, так, — уже обычным деловым голосом продолжил Каскет. — Бабло давайте сюда, отчеты нашему бухгалтеру. И гуляйте до завтра.
Широкоплечие парни ушли, содержимое кейсов он, заперевшись, переложил в сейф, потом отперся и вызвал личную секретаршу. Вероника вошла мгновенно — стройная, подтянутая, ни одной жиринки, длинные волосы тщательно вымыты и расчесаны. Планшетник она держит наизготовку.
— Что у нас на сегодня?
Вероника ведала «белой» сферой его жизни. Она щелкнула алым ногтем по экрану iPad.
— В 12–00 представители «Пятерочки», — зачитала она глубоким приятным голосом. — Хотят представить доработанный проект по сети дешевых ресторанов в Тиходонске и Степнянске… В 14–00 совещание у вице-мэра по поводу нашей заявки…
— Которой? — уточнил Каскет.
Он расстегнул пиджак, ослабил галстук, расстегнул ворот сорочки, откинулся на мягкую высокую спинку. С некоторых пор он, представитель окраинной московской братвы, привыкший мотаться по «стрелкам», «разводам», «сходкам», вполне комфортно чувствовал себя в этом роскошном кресле, а также в дорогих костюмах и галстуках, которые отродясь не носил. Ему нравилось руководить и давать указания, культурно вести деловые переговоры, принимать готовые бабки, полученные без риска и стрельбы. Он быстро привык к новой жизни. Правду говорят: к хорошему быстро привыкаешь…
— Заявка на бессрочную аренду двадцати гектар земли в районе Гребного канала, — напомнила Вероника. — Под клуб и бизнес-центр… Проект девять «а».
— Ясно. Дальше.
— В 15–20 — съемочная группа Общероссийского канала. Интервью для субботней «Суммы слагаемых» и «Портрета в интерьере»…
— А может, ты вместо меня, Вероничка? А? — перебил ее Каскет. — У тебя и интерьер поинтереснее, и фактура…
Он изобразил руками изгибы фигуры своей секретарши.
К телевизионным интервью он привыкнуть так и не сумел. Журналисты, в отличие от кресла и костюма, его раздражали. Во-первых, светить свою рожу по телику — западло, да и вредно: мало ли кто может узнать… А во-вторых, боялся сбиться, запутаться, выставиться дураком. Комплекс малограмотного окраинного парня никуда не исчез, только спрятался где-то глубоко-глубоко…
— К сожалению, Георгий Вадимович, моя фактура их не интересует! Так что придется вам самому отдуваться… — Вероника кокетливо надула губы и продолжила:
— В 18–00 ужин в «Эсквайре» с Патишвили.
— Почему в «Эсквайре»?
— Там какой-то крутой рок-оркестр играть будет. А Патишвили — фанат рок-музыки…
— Ты молодец!
Вероника чувственно улыбнулась Каскету с той точно выверенной долей официоза, которая не позволяет истолковать эту улыбку слишком буквально.
— Да, совсем забыла, — вспомнила она. — Вас внизу посетитель дожидается, из начальства.
— Кто такой? — благодушно спросил Каскет.
— Какой-то районный руководитель. Сейчас посмотрю…
Она заглянула в планшет, удивленно приподняла брови и прочла почти по слогам:
— Главный по Речпортовскому району… Так представился. Разве у нас есть Речпортовский район?
— Это не важно, — Каскет нахмурился. — Как фамилия?
— Га-а-рик… — прочла Вероника. — И фамилия тоже странная, правда?
— Это погоняло, а не фамилия, — сказал Каскет, открыл зачем-то ящик стола, заглянул, снова закрыл.
— А что такое погоняло, Георгий Вадимович? — поинтересовалась Вероника, постукивая пальчиком по экрану.
— Какая тебе разница, — рассеянно ответил он. — Скажи Борику и Степану, чтобы присмотрели за ним. Они знают, как…
— Фуршет приготовить? Коньяк с черной икрой, кофе…
— Не надо, — Каскет скривил губы. — Уровень Гарика Речпортовского — водка и селедка с луком. И потом, почему я его должен поить? Мы же не друзья-приятели. Он просится, пусть он меня и угощает.
— Он бандит? — Вероника не удивилась, не испугалась, просто уточнила. Как профессиональный секретарь.
— Почему сразу бандит? — повторил Каскет. — Мало ли у кого есть погоняло. И меня вот обзывают…
— Извините, — Вероника упрямо тряхнула роскошными, блестящими, как вороново крыло, волосами. — Так я его зову?
— Зови.
Когда девушка вышла, он вынул из ящика пистолет, проверил патрон в стволе и сунул за пояс, чтобы был под рукой. Про Гарика он много слышал.
Через несколько минут бригадир речпортовских сидел на стуле по другую сторону стола. Он выставил вперед мощную нижнюю челюсть и был как никогда похож на бульдога. Но на бульдога, который хочет есть, чесаться или гулять. В общем, которому что-то надо.
— Я ходить туда-сюда не буду, — сразу начал он, заглядывая в глаза Каскету. — Ты про меня знаешь, зуб даю. У меня самая мощная Организация, триста стволов, а надо будет — еще сотню приведу!
Он преувеличивал, и Каскет это знал. Но виду не подал. Сидел и молча слушал.
— И сразу скажу, что Босой здесь абсолютно ничего не решает. Ну, то есть вообще ничего, — Гарик взмахнул кулаком. — Это если ты не в курсах. Но ты, я думаю, в курсах. Смотрящего в городе нет. Босой видимость создает, понятно говорю?..
— Зачем ты мне это фуфло толкаешь? — прервал молчание Каскет. — Мне от Босого ничего не надо, мы каждый по себе. Я бизнесом занимаюсь, а он, как ты говоришь, видимость создает. Пусть создает. Мне-то что?
— А то, что на тебя многие наши зуб точат. И заводилы есть. Короче, войны хотят. А я с ними не согласен. Вот и пришел с предложением. Давай объединимся. Расклад сразу изменится, все мигом про войну забудут. И вообще будут ходить на цырлах… Это я, Гарик, гарантирую!
На лице Каскета появилась заинтересованность. Он-то думал, что это «наезд». Недаром Борик обыскал визитера в приемной. А оно вон как поворачивается…
Гарик закурил, выпустил дым через угол рта, оскалил желтые зубы.
«Ну и урод», — подумал Каскет.
Что-то подсказывало, что Гарик будет опасен в любом качестве, враг он тебе или друг — не имеет значения… Уж больно настырный, прет буром. Но как временный союзник вполне сгодится…
— Ну ладно, не будет войны, положим, — сказал он. — Будет мир и все под нас лягут. Только это не интерес. Этим только перед бабами по пьяни хвастаться… Какой твой настоящий интерес?
— Тоже говорю напрямую! Я пацан правильный, по понятиям живу. И хочу авторитета не только у наших, но и у воров. В общем… Короче, я короноваться хочу! В «закон», короче…
Каскет удивился.
— А сколько у тебя ходок? Где чалился? Кого из «законников» знаешь? Кто тебя знает?
Гарик нервно поскреб свою лысину.
— Значит, так. Два раза в СИЗО парился, под следствием. Оба раза удалось отвертеться. В зоне не был. Как есть, так и говорю. Но я деньги дам. Хорошие деньги. Я знаю, так делают!
— Мало ли что делают. Ты знаешь правила?
— Ну, если по всем правилам, так без тюремного туберкулеза и зубных протезов вообще никому не канает! — хмыкнул Гарик. — Но времена меняются. И у ментов, и у бандитов, и у воров теперь понятия другие. Я знаю, многие корону покупали! У нас ты в законе, Босой, какой он ни есть… Если ты еще солидного вора подтянешь, может, и прокатит. Я двести тысяч даю!
— Долларов, надеюсь? — усмехнулся Каскет, думая о том, знает ли этот фофан, что он сам получил корону без многолетнего топтания зоны.
— Евро! Думаешь, только у вас в Москве бабосы водятся? Зачем ты поручил своему халдею меня щупать?
Каскет смотрел на гостя с каменным выражением лица. Положим, он тоже не в профессорской семье на Арбате вырос. Но этот провинциальный напор его раздражал. Хотя сумма была достойной. Да он небось и больше выкатит…
— На двести тысяч в Москве и хороший стол не накроешь! — сухо сказал он. — Пятьсот для начала разговора.
— Хорошо! — быстро ответил Гарик — и Каскет понял, что напористому бульдогу очень нужна корона.
Он сделал вид, что задумался. Гость ждал, затаив дыхание.
— Ладно, попробуем, — наконец сказал хозяин офиса. — Только надо все хорошо подготовить. Поедешь в Москву, я тебя людям порекомендую, потрешь с ними, чтобы они тебя поняли. Обзнакомишься со всеми, покажешь себя хорошо, а там видно будет…
— Я согласен, — так же быстро сказал Гарик. — Все довольны будут!
