Положив мобильник, посмотрела на Никиту. Мама права, я действую на него расслабляюще. Все, что могло расслабиться, расслабилось окончательно. Милый уже достал откуда-то сканворд, пульт и банку пива. Ясно, с такими гениальными изобретениями человеческой мысли мне трудно соперничать. Даже в голом виде…
Он раздумал заниматься сексом.
Понятно.
Я для него уже недостаточно привлекательна.
Потому что всегда перед глазами Генри.
У меня испортилось настроение. Я натянула простыню повыше.
– А я тебя предупреждал, – язвительно заметил Никита. – Нет, я, конечно, обожаю Марго. Но сейчас двенадцатый час! Она могла бы муштровать тебя в дневное время?
– В Москве начало десятого. Я думаю, для нее даже рабочий день еще не кончился. Ты ведь помнишь – она трудоголик.
– Ну ладно, – сжалился Никита и отодвинул сканворд. – Ползи сюда, моя козявочка. Эх, горе, ребра торчат. Толстеть будем или нет?
– Кажется, да, – призналась я. – У меня такое предчувствие, что очень скоро я буду весить две тонны.
– Потрясающе, – пробубнил Никита. – Неужели я доживу до этого счастливого момента?
Он обнял меня и поцеловал.
К черту Генри!
Он любит только меня!
И опять заорал сотовый.
– Мама! – воскликнула я.
– Нет! – рявкнул Никита.
Но это была не мама, а Ириша. Звонок подруги я, естественно, тоже не могла проигнорировать. Ирина практически никогда не звонит мне так поздно. Только в крайних случаях.
– Ты не представляешь! – затараторила она взволнованно. – Мне звонила Татьяна Артуровна. В одиннадцать вечера она случайно увидела по телевизору кусочек местных новостей. И на экране был тот самый парень! Лев встречался с ним у Стелы Памяти! Татьяна сразу же его узнала! Что теперь делать?
Глава 21
Инволюционный психоз
В восемь утра мы с Ириной штурмовали областной телецентр. Три охранника рядом с металлоискателем вдруг решили проявить особую принципиальность. Иришины голые ноги и мое удостоверение с золотыми буквами «ПРЕССА» не произвели на них впечатления. Охранники требовали показать пропуск.
Прямо-таки уперлись рогами!
На террористок, пробирающихся в телецентр с черными намерениями, мы никак не тянули. Наши легкие наряды не оставляли места даже фантазии, не говоря уж о тротиле и детонаторах. Но парням явно не хотелось расставаться с нами так быстро. Пришлось по телефону названивать знакомым тележурналистам и ждать, пока нам оформят бумажку.
– По словам Татьяны Артуровны, в новостях парень говорил про пожар.
– Пожарник, что ли?
– Она не знает.
Татьяна Артуровна, шустрая и говорливая когда не надо, больше не уловила никаких сведений. Она не запомнила ни имени незнакомца, ни кто он такой. Но клялась, что именно этого товарища она видела у Стелы Памяти.
Ириша нервничала. Метания от надежды к отчаянию измучили ее. Я думаю, сейчас она хотела только одного – ясности. Она несколько недель провела в подвешенном состоянии и окончательно вымоталась.
Обегав пятьдесят кабинетов на скорости восемьдесят километров в час, семь раз угодив в объятия к мужчинам («Юлька, сколько лет, сколько зим!») и трижды – к женщинам («Ах, Бронникова, ты не меняешься, все такая же тощая»), отбившись от пяти предложений выпить чаю с плюшками, мы в конце концов добыли необходимую информацию.
Как выяснилось, новостные блоки есть у пяти местных телекомпаний. Четыре из них, базирующиеся в телецентре, вчера не показывали сюжета про пожарных. Мы просмотрели записи всех новостных выпусков.
Оставалась надежда на пятую, частную телекомпанию. Их студия располагалась в другом районе города.
Иначе и быть не могло.
За информацией всегда приходится побегать.
– Едем туда! – предложила Ириша.
В частной телестудии пропускной режим был еще строже, и там у меня не нашлось знакомых. Но нам удалось выглядеть достаточно убедительными, и вскоре мы уже разговаривали с ассистентом редактора – очаровательной семнадцатилетней крошкой по имени Карина. Услышав нашу историю, она прониклась к нам сочувствием.
– Нет, что вы, про пожарных у нас сюжета не было, – сразу заверила она.
– Не было?! – расстроились мы с Ириной.
– Наверное, вы путаете.
– Но хотя бы что-то, косвенно связанное с пожаром?
– Ах, точно! Пожар конечно же был. Вернее, он только начинался. Давайте я сейчас принесу кассету, и мы с вами посмотрим выпуск.
О пожаре в сюжете говорил только один человек – у него брали интервью. Именно он и являлся одновременно и героем дня, и нашей целью. Это был врач психоневрологического диспансера Руслан Тронов. Он оказался поблизости, когда в холле загорелся ламповый телевизор. Врач яростно сражался с огнем, пока не подоспела помощь. Пациентов эвакуировали в другое крыло больницы. Подозреваю, у бедняг тут же началось обострение – злой рок не дал им досмотреть «Спокойной ночи, малыши!».
– Ну надо же, какой молодец дядька, – прокомментировала Карина. – Спас городских психов от страшной смерти в огне!
Нам Руслан Тронов вовсе не показался «дядькой». Он на сто процентов подходил под определение Татьяны Артуровны «высокий, привлекательный парень» и, видимо, являлся нашим ровесником. Ему было около тридцати.
– А как это – ламповый телевизор? – спросила Карина. – Я знаю, жидкокристаллические бывают. Еще – плазменные панели.
– Именно ламповые телевизоры смотрели наши бабушки, так как дедушки жмотились купить им плазменную панель, – объяснила я.
– То есть это очень-очень старая модель? – поняла Карина. – Ой, бедные психи. Что же им нормальный-то телевизор не купят, современный?
– Я подозреваю, у них там и посуда железная. Хотя гораздо приятнее есть с веджвудского фарфора…
До психоневрологического диспансера мы добрались к обеду. Как ни странно, на его территорию нас пустили беспрепятственно. Наверное, уже выработали иммунитет на журналистов, испытав в связи с пожаром нашествие телевизионщиков. Я-то полагала, мы увидим бетонные стены, как в фильме «Кавказская пленница». Но в будке у ворот нас встретил старик вахтер и, услышав фамилию врача, махнул рукой в сторону здания:
– Топайте, там его найдете. Только у красного забора сворачивайте не направо, а налево. Направо – там резиденция одного депутата. Отстроил себе хоромы прямо на нашей территории, падла, пол-участка отчекрыжил…
Да, монументальный кирпичный забор высотой три метра нагло врезался в чудесный парк. Черный глаз видеокамеры, укрепленной наверху, придирчиво изучал нас… Сосновый оазис в черте города был настолько прелестным и уединенным, что депутата, очевидно, не испугало соседство с непростым контингентом. И он выбил себе разрешение на строительство. Не побоялся товарищ и кары небесной за притеснение убогих и несчастных.
Кара небесная еще не гарантирована.
А коттеджик в сосновом парке – вот он.
Живи и радуйся, раз совесть позволяет.
Облупленная штукатурка и потемневшие от старости деревянные рамы, ржавые решетки на окнах свидетельствовали – именно это здание нам и нужно, мы не ошиблись. Внутри фильтрация посетителей осуществлялась более придирчиво. Минут тридцать ушло на объяснения.
И слава богу!
А то я уж испугалась…
Вдруг и для буйных тут полная свобода?
У врача Руслана Тронова сегодня был выходной. Наверное, восстанавливал силы после своего бенефиса: отличился парень в роли пожарного.
– А вы к Руслану зачем? – поинтересовалась крупная белобрысая девица-медсестра. У нее было открытое, веселое лицо, круглое и веснушчатое, и настолько здоровый и жизнерадостный вид, что это странно диссонировало с атмосферой заведения.
Медсестра внимательно нас разглядывала. Мои джинсы и кожаные сандалии с бусинками она проигнорировала, напрасно я шевелилась, пытаясь ее заинтересовать. А вот Ирин костюм, сумочка и туфли, несомненно, сразили наповал.
Оно и понятно.
Подруга словно только что вернулась из Парижа. Хотя я знала – она приехала из коттеджного поселка, где всю ночь смачивала слезами подушку.
– Он нам очень нужен! – умоляющим голосом сообщила я. – От него зависит жизнь человека!
– У кого-то проблемы? Крыша съехала? Попытка суицида?
– Вы не поможете нам найти Руслана? – грустно попросила Ирина. Ее вид разжалобил бы и статую Тутанхамона. – Дадите его телефон?
– А я его девушка, – вдруг призналась медсестра и залилась румянцем. – Мы уже год вместе живем. Меня Даша зовут. А вас?
Мы представились.
– Вам, наверное, Руслана рекомендовал кто-то? Да, он хороший врач. Кандидатскую защитил по теме «Применение нейролептиков у пациентов с инволюционными психозами функциональной природы», – звонко отчеканила Дарья с победоносным видом.
