Он взяла со стола Регины канцелярский нож, покрутила его в руках, а потом выдвинула его на всю длину и отточенным движением, словно долго тренировалась, выбросив руку вперед, чиркнула Тимофея по шее. Кровь толчками вытекала из перерезанной артерии, заливая костюм и рубашку и растекаясь алым пятном на его груди.
– Ха-ха-ха! – запрокинув голову вверх, разразилась она истеричным хохотом. Глаза ее ярко блестели, словно она только что избавила мир от самого страшного монстра на свете.
Регина истерично закричала.
Ольга безумно глянула на нее, отшвырнула от себя нож и как ни в чем не бывало вышла в коридор.
Ее никто не посмел остановить…
Ариадна не пошла на похороны Тимофея. Она сказала Филимону, что хочет запомнить его живым.
– Какая ужасная смерть, – проговорила Ариадна и тихо заплакала.
Разбирая бумаги в его кабинете, она обнаружила действующее завещание на свое имя – вступив в права наследования, она оказывалась владелицей всего имущества Тимофея Кузнецова: трехкомнатной квартиры в городе, некогда принадлежавшей ее родителям, загородного дома и кабинета психоаналитики. Это могло потешить ее самолюбие, если бы она не обнаружила точно такие же завещания на других помощниц Тима, только уже не действующие. Не оказалось только завещания на имя Офелии. Впрочем, это и понятно, его сестра и без завещания являлась его наследницей. Зачем он это делал, уже не узнать. Чтобы помощницы ему доверяли, когда он ставил над их подсознанием эксперименты? Или…
– Ты ошибаешься.
Валерик помогал Ариадне разобраться с бумагами Тимофея.
– Он женился на своих помощницах всякий раз, составлял завещание. Обрати внимание, в документах указывается все время новый номер паспорта. Почему?
Ариадна покачала головой – Валерик был прав, она просто этого не заметила. А его наметанный глаз сразу уловил, что менялись десять цифр в каждом новом завещании.
– Он, видимо, и на тебе жениться собирался, – хмыкнул Валерик, рассматривая какой-то документ. – Осталось только потерять паспорт и получить новый. Все, – он хлопнул себя по коленям. – Пора завязывать. Сегодня после ужина у Кондрата Семеновича прослушаем лекцию двух наших программистов, что за изображение все же накладывал Тимофей на записи.
– Честно говоря, – вздохнула Ариадна, – мне совершенно не интересно, на что он хотел меня запрограммировать.
– А мне вот любопытно, – усмехнулся Валерик. – И знаешь почему?
Ариадна покачала головой – откуда ей знать, о чем думал ее собеседник.
– Это может подсказать, как тебе использовать свалившееся на тебя наследство.
– Никак, – фыркнула Ариадна. – У Тимофея были родители, бабушка. Думаю, что они заявят на его имущество свои права. А судиться с ними я не стану. Нервы и деньги.
– Но за квартирку в центре я бы поборолся, – сказал Валерик. – Тем более, что она должна принадлежать тебе по праву. Кстати, о родителях. Моя жена была на похоронах, долго с ними беседовала, побежала после лекции поведать интересные медицинские факты, которые ей удалось раскопать.
– Надеюсь, не о моей мнимой шизофрении, – покачала головой Ариадна. – Ладно, – согласилась она, – убедил, стоит выслушать, что расскажут наши друзья. Они работали, старались…
Раскрытие тайн, который хранил рабочий ноутбук Ариадны, было обставлено в необычном антураже – на большом обеденном столе стояло три ноутбука: один, который извлекли из-под кресла, пока Тимофей пил чай с Региной. Ивану даже не пришлось ломать перед ним комедию. Два других принесли с собой Дмитрий и Сергей.
Последний с длинной указкой в руках стоял рядом со столом и готовился произнести спич.
– Итак, – начал он, когда зрители и слушатели расположились полукругом. – Филимона не ждем, Ариадна ему сама перескажет.
Он указал на бывший рабочий ноутбук Ариадны. Он стоял по центру: – Здесь очищенные записи. Теперь их можно смотреть без опасения. На левом.
Сергей запустил запись, которая была на нем.
– Ничего особенного, – покачала головой Ариадна. – Обычная реклама кофе.
– Правильно, – кивнул Сергей. – Когда запись идет в таком, то есть в нормальном режиме, она воспринимается как реклама, не более того. Но стоит ее запустить несколько быстрее, вы сразу побежите варить кофе и пить кофе. Это я могу гарантировать. Проверим?
– Не надо, – попросила Ариадна. – По себе знаю, постоянно бегала, как только появлялась возможность, к Регине за чашкой кофе.
– А вот на третьем компьютере нечто, что логике программистов не поддается.
– Что там? – испугано проговорила Ариадна.
– Там вперемежку на едва заметном фоне идут ваши фотографии, Ариадна, где вы… Как бы это помягче выразиться… Занимаетесь сексом с разными мужчинами.
– Но этого не может быть, – растерялась она. Хорошо, что Филимона за столом не было. Она не смогла бы оправдаться, что он всего лишь второй мужчина в ее жизни. – Вы их просмотрели?
Голос ее сник – какой стыд.
– Вынуждены были это сделать, – честно признался Сергей. – Могу с уверенностью сказать, что нет ни одной оригинальной фотографии – качественный, весьма качественный фотошоп, подтвердили мои коллеги, где лица порнозвезд заменено на ваше лицо. У закрались подозрения, а специалист по психиатрии подтвердил, что именно потому что это было откровенной ложью, ваше подсознание активно этому сопротивлялось, вызывая у вас тошноту, головную боль или чувство страха. Мы не знаем, какого результата хотел достичь Тимофей в вашем случае, но тот же специалист предположил, что у него были большие, очень большие сексуальные проблемы, от которых он с вашей помощью, видимо, хотел избавиться. «Секс – это так скучно», такая надпись идет на всех фотографиях. Жаль, что у нас нет информации, что он предлагал к просмотру другим своим помощницам, тогда можно было бы выстроить стройную картину того, что он добивался.
– Могу добавить, – подняла руку с места Татьяна Чараева. – В отличие от Ариадны я сходила на похороны Тимофея, где собралось много интересных личностей. Они сетовали, что теперь некому показать проблемного ребенка. Многие восхищались вашим талантом, Ариадна, – она поклонилась в ее сторону, приложив руку к груди. – Думаю, если не закроете кабинет, отбоя от посетителей у вас меньше не станет. Многим нужно доброе слово и поддержка. Так вот, мне удалось переговорить с родителями и бабушкой Тимофея. После этого разговора я тоже проконсультировалась у специалиста от психиатрии. Могу с уверенностью сказать, что проблемы с психикой у сестры Тимофея и его собственные тянутся из детства – у старых грехов длинные тени.
– Да, – она встала со своего места и вышла к столу, встав рядом с Сергеем, – родители Тимофея близкие родственники. И глядя на них, проживших друг с другом длинную жизнь, поражаешься, что они не утратили чувства по сей день – тот же любовный блеск в глазах, то же желание помочь, поддержать. И это не напускное – настоящее. У их детей не могло быть дурной наследственности. Они так любили друг друга, что не смогли бы рисковать здоровьем своих детей и продолжать оставаться при этом счастливыми друг с другом. Тимофей и Жанна были сводными братом с сестрой, а не родными. Только об этом их дети не знали. Как я поняла, это все бабушка внушала им про дурную кровь и добилась…
– Не понял, – перебил ее Дмитрий. – Объясните поподробнее, как это сводные брат с сестрой.
– Очень просто, – отмахнулась от него Татьяна, – Тимофея, то есть сына, его мать родила от донора, то есть к своему отцу он не имел никакого отношения, а Жанну выносила посторонняя женщина, которая не просто суррогатная мать ее, но и биологическая. Вот такая грустная любовная история.
– И нисколько не грустная, – проговорил Филимон, стоявший в дверях.
Все так были увлечены «лекцией» Сергея, а потом разъяснениями Татьяны, что не заметили, как он появился в гостиной.
– Если бы ни эта история, я никогда не встретился бы со своей будущей женой.
Филимон прошел к Ариадне и, встав перед ней на колени, протянул ей колечко в бархатной коробочке:
– Выходи за меня замуж. Я тоже хочу прожить с тобой долгую супружескую жизнь и видеть счастливый блеск в твоих глазах спустя годы.
Конец.
