Когда-то ей казалось, что все трудности они переносили вместе, и их тяжесть легла пропорционально на плечи обоих. Продумав все, Сима поняла все трудности достались ей одной. Она разрывалась между институтом, больными родителями и своим временным домом, но Гоша не желал жить с её родителями, и ей приходилось целый день носиться по городу, хвататься за любую подработку, чтобы оплатить услуги сиделки и аренду квартиры. И все потому, что её муж желал жить отдельно. Все хлопоты в связи с похоронами тоже были на ней, Гоша палец о палец не ударил, чтобы ей помочь. Долги потом отдавала тоже она, вкалывая на двух-трех работах, и даже не брала положенный декретный отпуск. Потом сидела ночами в детской, когда дети болели, а муж в это время преспокойно спал, хотя утром им обоим на работу. Отработав полный рабочий день, Серафима вела домашнее хозяйство, когда у них ещё не было денег нанять помощницу. В их фирме она совмещала две должности - юриста и главного бухгалтера, а её муж осуществлял общее руководство. Именно Сима улаживала все конфликты, возникавшие по бизнесу, считая это своей обязанностью как юриста.
Гоша всегда имел самый сладкий кусок. Даже в трудные времена, когда болели её родители, и потом когда у них были большие долги, она его ни в чем не ограничивала. Муж всегда был с иголочки одет, любил вкусно поесть, предпочитал хорошие спиртные напитки, приобрел машину, хотя в то время они ещё не выплатили долги. Сима носила домой тяжелые сумки с продуктами, а её муж раскатывал на личном автомобиле и знать не знал, сколько стоит буханка хлеба. Все в доме тащила на себе она. В том числе, бытовое обслуживание мужа. За все годы Гоша ни разу не взял в руки обувную щетку, чтобы почистить собственные ботинки, не говоря уже о прочем. И уж подавно не отказывал себе ни в чем, когда они встали на ноги. Дочь права - он покупал заграницей одежду на десятки тысяч долларов, а она ходила в колготках "Леванте" за тридцать пять рублей. И так всегда.
И точно так же Гоша поступил с нею при разводе. Он не привык себе ни в чем отказывать и не собирался стать вдвое менее богатым. Купил себе новую, молодую жену, новую машину, новую квартиру и наконец живет так, как ему хочется, может пригласить двести человек гостей, чтобы пустить пыль в глаза - это он всегда любил, - а с прежней женой это бы не прошло. Показухи Сима не терпела. Да и вообще была слишком нравственной, слишком правильной. В общем, не пара безнравственному эгоисту Георгию Новицкому.
"Почему я столько лет была такой слепой и не видела очевидного?" этот вопрос Сима задавала себя не раз.
Бывший муж использовал её - как бесплатную рабсилу, как верную соратницу, умную и деловую, осторожную и практичную, неутомимую и трудолюбивую. А когда она заболела и вышла из строя, утратив работоспособность, то стала просто обузой, балластом. И он избавился от балласта.
Осознав все это, Серафима его возненавидела.
"Сколько бы ни прошло лет, я не прощу. Дождусь своего часа и отомщу", - решила она тогда.
Брат и сестра сидели напротив друг друга, держа в руках бокалы с вином. Сейчас Регина уже не испытывала ни тревоги, ни беспокойства.
"Хорошо, что с утра я приехала к Сереже, - думала она, улыбаясь брату. - Он прав - в трудную минуту можно рассчитывать только на своих родных".
На душе уже было спокойно. Она расскажет маме, пусть не все, а лишь часть правды, и та ей поможет. Мама очень мудрая женщина, к тому же, опытный юрист, придумает, как её защитить. За эти два года мама уже пришла в себя и опять бодра и энергична. Об отце они вообще не вспоминают - будто его и не было в их жизни. Конечно, мама его не простила, как не простила и она сама. И ему предстоят сильные потрясения.
Регина никогда не бросала слов на ветер. Два с лишним года назад она пообещала отцу, что ему тоже доведется на собственной шкуре познать низость и предательство, стать жертвой, ощутить себя одиноким и несчастным, - и сдержала свое слово. Она с ним поквиталась и довольна содеянным. Теперь самое главное - выйти сухой из воды. И в этом ей поможет мама.
В случившемся есть ещё одна положительная сторона - они с мамой опять будут вместе. Эти два года, прожитых врозь, были очень тягостными для Регины. Но она не могла вернуться к матери, пока не осуществит свою месть.
Теперь её маме уже не придется так много работать. Регина постоянно твердила ей, что нельзя так перегружаться, на что та неизменно отвечала: "Видно, я законченный трудоголик, дочуля. Не могу без работы, в этом вся моя жизнь". И хотя Регина догадывалась, что мама копит деньги, чтобы купить ей другую квартиру, получше и поближе к её дому, но так и не смогла её переубедить. Но теперь ей это удастся - уже нет необходимости во второй квартире.
"Если только мне удастся избежать обвинения в убийстве", - мелькнула мысль, но Регина её отогнала.
Одарив Якова насмешливым взглядом, Алла выглянула за дверь и тихим голосом позвала:
- Серафима Николаевна, зайдите, пожалуйста.
Вошла Сима, держа в руках черную кожаную папку.
- Вот он, подонок, который возомнил себя круче яйца вкрутую. - Боевая подруга, усмехаясь, показала в сторону кровати. - А сейчас он совсем всмятку. Объясните, пожалуйста, какие документы ему предстоит подписать. За это время его мозги придут в порядок, руки дрожать перестанут, и он сможет весьма достоверно поставить на документах свой автограф.
- Это дарственные на ваш загородный дом со всеми постройками, гаражом и участком земли в пятнадцать соток, на московскую квартиру и принадлежащий вам автомобиль марки "Лексус". Все дарственные оформлены на вашу бывшую жену, Розу Михайловну Паршину, - четко выделяя каждое слово, произнесла Сима, показывая ему бумаги. - А это генеральная доверенность, позволяющая ей распоряжаться всем принадлежащим вам имуществом, вашими банковскими вкладами, счетом вашей фирмы "Кентавр" и совершать от вашего имени любые операции с недвижимостью и коммерческие сделки.
- Ты все понял, Яша? - спросила Алла, забирая бумаги у Серафимы. Но до него ещё не дошло, и он таращился на них, не в силах осознать, что у него забирают все. - Ну, соображай быстрее, гигант мысли! - поторопила она. Хотя твое понимание нам и на хрен не облокотилось, но мне почему-то хочется, чтобы ты проделал все сознательно и хотя бы сейчас понял, что за все в жизни приходится платить.
- Я это не подпишу, - наконец выдавил Яков, но его голос звучал еле слышно.
- Подпишешь, - уверенно произнесла Алла, взяв с подноса третий шприц.
- Но я же останусь вообще без всего, - произнес он еле внятно.
- А Розу ты выгнал тоже без всего. - Верная боевая подруга сдернула с него одеяло и замахнулась шприцем.
- Стой! - вскрикнул Яша.
- Стою, - усмехнулась она, держа шприц наготове.
- Но я же все это заработал. - Его речь была немного смазанной, но уже более отчетливой.
- Да что ты говоришь? - издевательским тоном спросила Алла. - Хочешь, расскажу, как ты все это "заработал"? И назову фамилии людей, которых ты "кинул" и разорил? Могла бы устроить вам и личную встречу, но у меня нет на это времени. У тебя, кстати, тоже. - Она показала ему шприц и многозначительно улыбнулась.
- Фирму-то хоть оставьте, - решил поторговаться он, поняв, что сила на её стороне.
- А зачем? - пожала плечами Алла. - Чтобы ты и дальше продолжал свое "кидалово"? Нет уж, псевдокоммерсант хренов, кончилась твоя лафа, пришла пора платить по счетам. А сколотить новую контору я тебе не позволю, уж можешь мне поверить, я слов на ветер не бросаю.
Она видела, что противник уже почти сломлен, и решила его дожать:
- Кстати, не надейся, что выйдя из больницы, наедешь на Розу и заставишь все вернуть. Твоя бывшая жена теперь находится под сильной защитой и в полной недосягаемости для тебя. В данный момент она загорает вместе с сыном у теплого моря и в ближайшие годы вряд ли вернется в Россию. Когда встанешь на свои конечности, поинтересуйся, кто я такая. - Алла достала из кармана визитку и положила на тумбочку. - И поймешь, что со мной шутки плохи.
Подвесив многозначительную паузу, она некоторое время насмешливо разглядывала Якова, потом обернулась к Симе:
- Представляете, Серафима Николаевна, этот по головке траханный пытался меня полапать! И даже зазывал прийти к нему вечерком поразвлечься. Ну, я не стала откладывать дело до вечера. Славно мы развлеклись, правда, Яша?
Тот подавленно молчал, не найдя достойного ответа. Несмотря на её улыбки и ироничный тон, от этой женщины исходила почти физически ощутимая угроза.
- На данном этапе мой сюрприз - единственное доступное тебе развлечение. На ногах ты будешь ещё очень и очень не скоро, - мнимо участливым тоном продолжала Алла. - Перелом шейки бедра срастается долго, а может и вообще не срастись. С таким переломом не светит даже покататься в инвалидном кресле, у тебя же ещё кусок копчика отвалился, а это вообще полный абдуценс. Так что ты ещё не скоро сядешь на свою многострадальную жопу и, тем более, не сможешь ходить. Как же тебя так угораздило, а? издевательски поинтересовалась она. - И передних зубов лишился... И так-то не красавец, рыло свиное, а в беззубом виде да ещё с десятидневной щетиной вообще на бомжа похож. Кстати, ты скоро бомжом и станешь - ни кола, ни двора, ни фирмы, ни работы, ни прописки. Все твои документы у меня водительские права и оба паспорта - российский и заграничный. Все твое движимое и недвижимое имущество я быстренько продам, а фирму закрою. Роза уже дала мне генеральную доверенность. - Обернувшись к Симе, верная боевая подруга попросила: - Серафима Николаевна, дайте, пожалуйста, доверенность. - Когда та передала ей документ, Алла поднесла его к лицу Якова. - Видишь, тут черным по белому все прописано. Так что скоро у твоего имущества будут другие владельцы, а тебе останутся лишь воспоминания.
