Те и другие методов не выбирали. Те и другие были необыкновенно сильны и блестяще вооружены.
В двух ближайших крупных городах-портах на ноги были поставлены все, кто мог оказаться полезным одной или другой стороне.
Правительство, находящееся в столице, всего-то в пятистах километрах от побережья, усиленно делало вид, будто ничего не происходит: ни убийств людей, ни взрывов машин, ни массовых демонстраций темпераментных защитников той или иной банды, ни похищений, ни пожаров, ни жестоких избиений экологов и «зеленых».
В правительстве присутствовали лобби той и другой стороны конфликта. Дабы не разрушить и без того шаткий мир, в том юном еще кабинете решили просто понаблюдать за развитием событий на побережье. Но это так только говорилось — «понаблюдать», а на самом деле нанятые членами правительства юристы готовили иски, отправляли их в суды и сорили там деньгами, отравляя судей тем страшным ядом, который источают большие деньги. Это отравление не ведет к смерти тела, но зато — прямой и самый короткий путь к смерти души.
На имя президента страны писались жалобы, а в высшем законодательном органе страны с трибун плевались друг в друга парламентарии — предприимчивые и хитроумные народные избранники. Среди них, правда, были и те, кого еще можно было бы простить из обычного сострадания — просто дураки. Однако дурак во власти страшен даже не тем, чем страшен любой дурак, то есть своей обыкновенной природной глупостью, а тем, что очень скоро запрещается называть этого дурака дураком, и его вдруг всенародно признают «гением». Очень часто подобный «гений» — просто масштабный дурак. Тут уже ключевое слово — «масштабный», а не «дурак». Вот когда начинается настоящая беда!
А тогда настороже были все газеты, радио и телевидение. Там опасались занять какую-то определенную позицию, потому что речь шла об одном из самых ценных отрезков земли на берегу моря, и можно было здорово ошибиться в выборе стороны.
Две финансовые группы, куда входило несколько солидных банков, финансировали войну и даже обеспечивали то одну, то другую сторону вооруженными стрелками специально созданных для этого охранных агентств. Своего рода частные армии. Нередко даже — без знаков различия.
Президент страны, в прошлом судимый коммунистическим правительством за политические убеждения и люто ненавидящий военных, госбезопасность и полицию, склонялся больше к тем, с кем десять лет дробил камни в лагерных каменоломнях.
Но у него были серьезные сомнения и на этот счет.
Все же с уголовниками там, где он провел лучшие свои молодые годы, мир был вынужденным. Чего стоил этот мир, он знал по нескольким шрамам на собственном теле. Но он также знал по своему же горькому опыту, чего стоит война со спецслужбами. Поэтому президент очень долго колебался, кого поддержать в затянувшейся бойне.
И наконец поддержал третью сторону.
Она прибыла на побережье однажды ночью на военных кораблях и двух дизельных подводных лодках, высадила десант и тут же казнила прямо на берегу два десятка попавшихся под руку вооруженных бойцов той и другой стороны. Остальные, сообразив, что происходит, немедленно прекратили сопротивление и рассосались по стране и за границей.
Страна только-только вступила в НАТО, и операция, проведенная решительными парнями в современном военном обмундировании и со скорострельным оружием, сразу воспитала к ним лично и ко всему военному блоку безусловное уважение. А уважение, как известно, есть следствие любви или страха, а еще — родная сестра личного комплекса неполноценности.
Территория, за которую шли бои несколько лет подряд, была особенно ценна тем, что к ней очень давно, еще военными строителями Варшавского пакта, были подведены все коммуникации, выдолблены шахты для установки боевых ракет, а берег — специально укреплен для принятия военных судов.
Сюда на протяжении почти трех десятков лет не позволялось даже близко подходить гражданским плавающим средствам любого водоизмещения, потому что это была стратегическая резервная зона на случай войны с западным противником большого и амбициозного блока восточноевропейских государств.
Все, что было позволено там построить, уже к тому времени построили: два больших корпуса для военной охраны, подземные инженерные коммуникации и штольни, вышки и укрепленные бункеры для пулеметных расчетов. Там были своя емкая электростанция, питавшаяся от мощной станции в ближайшем портовом городе, система электронного контроля за воздушным и морским пространством, посты полиции на двух въездных дорогах и одноколейное железнодорожное полотно с небольшим вокзалом и с пакгаузами, связанными с подземными коммуникациями.
Было еще что-то важное, глубоко зарытое в землю. Скорее всего, секретный командный пункт.
В то время как природа вокруг истощала свои естественные ресурсы, принимая отдыхающих со всего мира и страдая от диковатого быта местного населения, здесь сохранялся почти девственный мир. Чистая земля, сочная трава, несколько гектаров чудесного нетронутого леса, желтая песочная пляжная полоса и кристально прозрачная морская вода — вот что было самым ценным и самым востребованным. За это, то есть за право владеть огромной чистейшей территорией, разместить там отели, нарезать землю и продать ее под дорогие виллы, построить молы и яхт-клубы, и воевали обе стороны: уголовники и бывшие государственные владельцы этого божественного куска земли.
Уголовники считали себя посланниками нового времени, а армия и спецслужбы — стражами святых интересов наследников совсем недавно рухнувшей власти. Они даже считали себя не столько стражами, сколько самими наследниками, так как полагали, что разрушение старой системы оказалось возможным лишь с их помощью. Значит, все, чем владела та власть, автоматически подпало под их квалифицированный протекторат. А уголовники и всякие диссиденты как были врагами, так ими и оставались.
Но все решилось в одночасье. И война прекратилась так же быстро, как и началась.
Обнаружилось, что кое-какие лакомые куски той земли уголовники и спецслужбы успели продать некоторым иностранцам и двум самым богатым своим соотечественникам. Но сделки эти были признаны недействительными и земли вновь отчуждены. Правда, кое с кем все же, по слухам, расплатились, а кое-кого вынудили продать обратно свои владения по минимальной цене. Среди последних была Ритва Рийтта, сыгравшая роковую роль в судьбе тех двух англичанок. Но кроме нее, там были еще какой-то жуликоватый иностранный банк и даже члены семьи эпатажного мэра одной из европейских столиц. С ними рассчитывались по каким-то другим правилам. Сплетен по этому поводу ходило множество. Что за мэр такой, что за банк — тоже по большей части из области не во всем достоверных слухов.
Территория была заново огорожена, документально оформлена за крупной «негосударственной» международной организацией, и выстроен порт, способный принимать сложные строительные грузы и крупную технику.
Государство же за последние годы приобрело некоторые, исключительно внешние, признаки европейской цивилизации, трижды поменялся президент и семь раз правительство. А сколько раз сменились парламентарии, никто уже и не скажет точно. Многих уже и в живых-то нет.
Спустя почти десять лет после этих событий тут уже был целый город, въезд в который возможен только по специальному разрешению. Секретом было даже то, у кого можно получить такое разрешение.
Так появился парк-отель «Х» — VIP-тюрьма для богатых смертников, чьей единственной бесспорной карьерой стала по-королевски дорогая покупка смерти в комфорте.
Время от времени под утро в главном корпусе парк-отеля «Х» слышны звуки, которых тут не бывает при свете солнца. Это — суровые приметы уходящей ночи.
Все начинается с низкого гула электродвигателя большого лифта. Он доносится от тыльной стены главного корпуса, где расположены роскошные апартаменты постояльцев. Разумеется, можно было бы сделать лифт бесшумным, но кто-то посчитал это противоречащим основной доктрине парк-отеля «Х».
Лифт, похожий на зеркальную камеру со стальными кандалами, впаянными в заднюю стенку, в 3.30 ночи, в определенный кем-то очень далеким отсюда день начинает свой медленный подъем из глубокого подвала.
В эти минуты в нем молча стоят три человека в серых балахонах с капюшонами на головах. Их лиц не видно.
Лифт останавливается на одном из этажей.
На самом верхнем расположен электронный пункт контроля. Там установлена чуткая система прослушивания и видеонаблюдения. Камеры, микрофоны и усилители, совсем незаметные, даже если кто-то захочет их обнаружить, установлены во всех апартаментах, в каждом уголке.
Роскошные апартаменты занимают огромное пространство с третьего по шестой этажи. На втором — еще один апартамент. Он почти всегда не занят. Это — резерв.
